Геннадий Сорокин - Страх никогда не стареет

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Сорокин Г.Г., 2021

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2021

– Мне это не нравится, – сказала жена.

Ну и что? Мне тоже многое в жизни не очень-то нравится, но это не повод для бурного проявления эмоций в раннее субботнее утро.

– Ты слышал, что я сказала? – жена где-то в коридоре перед зеркалом наводила марафет, попутно прислушиваясь к работающему на кухне телевизору. В сложном процессе подведения глаз ей просто необходимо было оторвать меня от первой чашки утреннего кофе.

– Таня, мне это тоже не нравится. – Я сделал телевизор громче. – Подожди минуту, я хочу послушать еще раз.

Словно вняв моей просьбе, диктор на фоне обычного девятиэтажного дома, около которого сновали туда-сюда сотрудники милиции, из-за кадра сообщила:

– Вновь к главной новости. Вчера, около восьми часов вечера, в одном из «спальных» районов Новосибирска при выходе из подъезда вот этого дома выстрелом из снайперской винтовки был убит член Совета Федерации Ралиф Сарибеков. Ралиф Худатович в прошлом известный бизнесмен, основатель и руководитель «Сибирской инвестиционной компании». По данному факту прокуратурой возбуждено уголовное дело, ведется расследование.

Последняя фраза в репортаже, по мнению редакторов новостных программ, должна была вселять в зрителей оптимизм – мол, всё будет хорошо! К расследованию приступили, значит, порядок наведут, а убийство сенатора – дело третье, досадная неприятность.

Что бы ни случилось в нашей стране, прокуратура всегда бойко возбуждает уголовные дела и приступает к расследованию. Даже там, где расследовать вроде бы нечего, например, случилось наводнение или оползень – явно природные катастрофы, всё равно возбудят дело и приступят к поиску виновного. Что потом они делают с этими уголовными делами – загадка. Может, без лишнего шума, сдают на макулатуру? Во всяком случае, о направлении таких дел в суд молчат. Видно, направлять нечего. Рапортовать о возбуждении – не расследовать, большого ума не надо.

– Я же сказала тебе, мне это не нравится, – напомнила о себе жена.

– Что не нравится? Что убили сенатора? Он что, твой знакомый?

– Не ерничай. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. В прошлый раз по телевизору сказали про убийство какого-то директора завода, и я тебя не видела месяц.

– Не директора, а главного инженера. К тому же не месяц, а…

В коридоре зазвонил телефон.

– Как пить дать тебя! У меня сегодня с утра предчувствие!

– Оставь предчувствие себе. Да!

– Скажи честно, – мужской голос в трубке был приторно мягок и заботлив, – ты уже намазал маслом бутерброд? Налил чашечку бодрящего кофе? Стукнул вареным яичком о стол? Еще нет? Тогда и не надо. На работе кофе попьешь. Шеф ждет тебя. К девяти ждет.

Я посмотрел на часы. Семь тридцать утра. Когда я доберусь до работы, Сергей Павлович, оперативный дежурный, который звонил мне сейчас, будет сдавать смену, и я его не увижу. Так бы я ему высказал про кофе с маслом. Впрочем, он необидчив и начисто лишен чувства юмора.

– Только не говори, что это я накаркала. Тебя на работу? Прямо сейчас? Позавтракать успеешь?

– Милостиво разрешили умыться. Скажи мне, почему какой-то сволочи необходимо было стрелять этого сенатора именно в пятницу вечером? Ни раньше, ни позже! Им что, профсоюз киллеров запрещает работать по выходным? Стреляли бы в воскресенье. Все равно в понедельник на работу. Нет же, отметили конец трудовой недели. Мать его! Что мне, что сенатору, выходные испортили.

– Успокойся. Машину ты возьмешь?

– Нет, забирай. Я так доеду. Кстати, с чего это ты решила, что это из-за сенатора? Может, покойник тут и ни при чем? Может, они в Новосибирске сами разберутся, кто там у них такой прыткий. Только вышел сенатор на крыльцо… Кстати, вышел он из совершенно обшарпанного подъезда, прямо как у нас. Негоже сенаторам по таким подъездам шастать. Как пролетарий какой-то. Ладно, я умываться пошел! Кстати, ты во сколько придешь?

– Лекции закончатся к двум. Потом с девчонками попьем чай. Ты что, забыл, что мы по субботам на кафедре пьем чай? Нет? Где-то около пяти вернусь. А что?

Но я уже пустил в ванной воду и достал зубную щетку.

Вот объяснил бы мне кто-нибудь, почему в стране, где нет никакого сената, есть сенаторы? Почему в стране, где девяносто лет нет никаких губерний, есть губернаторы? Их что, в революцию пострелять забыли? Так с тех пор и работают? Да ладно! Что придираться по мелочам. Я вообще бог знает где тружусь. Но, с другой стороны, штабс-капитаном белогвардейской контрразведки себя не именую.

Где-то сквозь шум воды раздался недовольный голос разбуженной дочери. Ей сегодня в школу к десяти, могла бы еще поспать. Но кто ее будить будет, если все уйдут? Проспит еще.

Быстрые сборы. Традиционный поцелуй жены у двери. «Пока, папа!» – от дочери. Шаг за порог – день 22 мая 2010 года начался.

На общественном транспорте до работы мне ехать минут тридцать. Утром пробок нет, и пассажиров по случаю субботы тоже немного. Но ведь куда-то же едут! Не сидится людям дома! Ладно я. У меня работа такая. А они? Да, о работе. Работаю я все там же, в шестнадцатом (закрытом) управлении министерства внутренних дел. Занимаюсь все тем же, преступлениями и преступными посягательствами в сфере авиационной промышленности. Промышленный шпионаж, саботаж, диверсии, уголовные преступления и всё такое, что имеет отношение к производству всего, что имеет крылья и летает. Загнул. Каюсь. Немного не так. Ведь существуют же птицефабрики. На них выращивают, то есть производят, кур. У кур и петухов есть крылья, и они немного летают. Но они не по моей части. Это для милиции. У меня же звание «подполковник внутренней службы». Должность – старший оперуполномоченный отдела двигателестроения. Правда, в служебном удостоверении у меня написано, что я подполковник милиции и старший научный сотрудник Северо-Западного НИИ МВД РФ. Но это не важно. Главное, что я и тут, и там старший. Это льстит самолюбию. А то, что нашего научного института не существует в природе, знают только посвященные.

Я как-то прикидывал, как бы замаскировать спецслужбу так, чтобы она была у всех на виду, но никому не известна. Чтобы ее сотрудники легально у всех на виду работали, но чем они занимаются, никто не знал. И главное, чтобы никто не интересовался характером их работы. Чтобы они были сотрудниками силового ведомства, но как бы не настоящими. Чтобы могли в любое время выехать в командировку и выглядело бы это очень обыденно.