Галина Романова - Красотка печального образа [litres]

– Ах, вон оно что! – В остановившихся глазах родительской соседки блеснуло притормозившее было озарение. – Нож из рубашки, рубашка на Ромке, стало быть, и нож торчал из Ромки тоже. А в каком месте? Ну, я имею в виду…

– Да поняла я уже! – перебила ее Александра, пореветь как следует, от души, не получалось. – Из спины он у него торчал. И в крови все кругом. И на пороге кровь, и следы еще чьи-то!

– Следы?! Какие следы?! – Ксюша продолжала икать, без конца конфузливо прикладывая кончики пальцев ко рту и тихонько приговаривая: – икота, икота, перейди на Федота… Какие следы, Александра?! Что за следы?!

– А я знаю! Я же не Шерлок Холмс, чтобы с лету определить, чья это подошва!

– А может, это ты и наследила, а? Вошла туда, не заметив, а потом…

– Нет, Ксюш. – Александра замотала головой так, что кончик ее конского хвоста стегнул по щеке. – Нет, это не я. Когда я входила в дом, порог уже был изляпан, и след четко отпечатался.

– Ну! – вдруг обрадовалась Ксюша, и даже икота ее оборвалась.

– Что ну?!

– Так это же хорошо!

– Что хорошо?! Что хорошо?!

– То, что след! Он и приведет…

– Кого и куда? – перебила Александра, выдвинувшись угрожающе в сторону Ксюши прямо через стол. – Кого и куда приведет?

– Милицию. – Ксюша подалась назад и часто-часто заморгала. – Милицию наведет на мысль, кого и где искать.

– Так… Какую милицию?! Нет, вопрос задан неправильно. Как милиция обо всем этом узнает? – Александра снова опустилась на стул, закрылась от приятельницы обеими руками. Наступал самый отвратительный, пожалуй, момент их разговора, самый скользкий, способный уличить ее, Александру, в трусости, малодушии и еще бог знает в чем – Ксюша же мастерица по анализированию.

– Мы… – потихоньку та начала сникать, заметив Сашино замешательство. – Мы сообщим… А ты против?

– Я?! Я – против?! – Ее ладошки соскочили со щек и с силой стукнули по столешнице. – Да! Я против! Точнее, я никак!

– То есть?

– Я не стану никому ничего заявлять. Хочется тебе, пожалуйста! Ты ведь могла, как соседка, найти тело? Запросто могла! Так что тебе и карты в руки! – Неожиданно, эта мысль показалась Александре очень удачной, и она закончила почти с мольбой в голосе. – Ведь так, Ксюш? Ты же могла зайти к соседям за тяпкой, к примеру, а?

– Нет, не могла! Потому что весь садовый инвентарь у меня в полном порядке и избытке, это первое. А второе…

– Что?

Александра даже шею вытянула в ее сторону, авось Ксюша чего-нибудь да придумает. Она же умная и еще сообразительная.

– А второе… Нам нужно туда съездить, Сашенька.

– Нам?! Туда?! Ни за что!!! – Александра снова интенсивно замотала головой. – Ты рехнулась, что ли, совсем?! Мы приходим, а там… А там нас милиция уже поджидает!

– Ну и что? А я на дачу собственную приехала. Разве это запрещено законодательством? Нет. А ты приехала со мной, отдохнуть и в земле покопаться. Неплохое, к слову, занятие. Зря пренебрегаешь… – Ксюшины глаза моментально зажглись, как два огромных факела, а пергаментные щеки заалели, словно два маковых лепестка. – Мы просто туда пришли! Просто пришли к себе, а что там творится по соседству… Короче, нам надо с тобой узнать. Может, там уже все и закончилось. Давай, блинов поедим и поедем, ага?

– Блинов? – Александра растерянно глянула в сторону глиняной блинницы. – Я даже и не знаю, хочу ли я.

– Хочешь! Кто знает, когда потом еще покушать удастся.

Блинов они наелись до отвала. И со сметаной, и с вареньем, которое Ксюша ухитрялась производить даже из лепестков и незрелых пасленовых. Потом она очень долго собиралась, перебирая нехитрый свой скарб и, то и дело выбегая на балкон, сверяла свой выбор с погодой. Остановилась в конечном итоге на широкой ситцевой юбке в крупную клетку и такой же широкой распашонке.

– Зато не жарко! – опротестовала Ксюша тут же невысказанное Александрой сомнение по поводу ее наряда. – Знаю, что полнит, знаю! Но если обтянусь, станет только хуже, и жарче к тому же.

Да, Ксюшину расплывшуюся стать ничем уже нельзя было ни исправить, ни испортить. Она ухитрялась одинаково безлико и громоздко выглядеть во всем, что надевала на себя. В конце концов она плюнула и перестала вовсе обращать на это внимание, упаковываясь в такой хлам, что оставалось только диву даваться, откуда она вообще все это берет. Сегодняшний ее клетчатый наряд очень сильно смахивал на старинную кухонную скатерть, которой Ксюша застилала свой старенький стол. Теперь стол был новый, скатерть осталась не у дел, может, она ее и вправду того: на юбку с распашонкой пустила. С нее ведь станется, она еще та рукодельница…

Переполненный автобус с облегчением выплюнул наружу раздраженных жарой и теснотой дачников и укатил, оставив после себя удушливый клуб сизого дыма.

– Ну и жарища! – Ксюша достала из необъятных размеров сумки платок и вытерла лицо. – Представляю, как он там теперь воняет!

– Кто?! – Александра испуганно дернулась и тут же глянула себе за спину, так и казалось, что в затылок ей кто-то дышит.

– Ромка твой, кто же еще! – фыркнула та и тут же заторопилась. – Надо торопиться, а то, не дай бог, воронье слетится, тогда уж точно не успеть!

Кого конкретно Ксюша называла вороньем, было не ясно. Поднимая пыль растоптанными сандалиями, она погнала вперед. Александра за ней еле-еле успевала.

Если честно, с величайшим удовольствием Саша сейчас бы забралась в свою кровать, укрылась бы с головой толстенной бабушкиной периной и предалась бы своему горю, которое и осознать-то как следует еще не успела.

Не успела, не успела! Это точно! Страх душил вместе со слезами, но разве же это осознание! Жуткая боль еще впереди, она еще настигнет ее осенними вечерами, сизыми от мелкой сетки холодного липкого дождя. А сейчас…

Сейчас было много страха, очень много. Он и гнал ее следом за Ксюшей, чья юбка сейчас раздувалась клетчатым парусом.

– Уф! Кажется, пришли! – Ксюша резко затормозила, подняв пыльное облако подошвами своих разношенных сандалий. – Выгляни, никого?

Они остановились за три дачи от той, которая им была нужна. Возле чьей-то чужой кованой калитки, слепленной из странных кладбищенских розочек. Русский мужик, он же догадливый, он откуда хочешь что угодно сопрет…

– Ну! – Ксюшин полный локоток больно врезался ей под ребра. – Чего видно?!

– А ничего! – поморщилась Александра и выступила чуть вперед, чтобы рассмотреть территорию перед восемьсот двадцать четвертой дачей.

Территория была, как на ладони, и на ней не прослеживалось никакого присутствия или движения. Ни единой души. Ни автомашин с проблесковыми маячками, а ведь, по идее, должны были быть. А не было!

– Как это там никого нет?

– А так! Глянь сама.

Ксюша потеснила ее задом к кованой калитке и далеко вперед, как гусыня, вытянула шею.