Галина Романова - Грешница в шампанском [litres]

Чего это она?! Чего лезет?! Приснилось что-то?! Или прочувствовала своим женским подсознанием, что он собирается от нее избавиться?! Так не станет он от планов своих отказываться из-за неожиданных ее порывов. Ни за что не станет! Он уже все продумал, уже даже знает, когда и где это произойдет. И тут вдруг…

Весь день потом названивала ему, придумывая совершенно дурацкие предлоги. Затем заикнулась что-то про ужин в ресторане, мол, не были давно, пора бы возродить традицию. Кагоров отказался. И причин тому было множество. А самой главной и первой причиной была та, что он не собирался ничего возрождать. Все в нем умерло, угасло, не кровоточило и не стреляло искрами.

Домой вернулся позже обычного, почти в одиннадцать. Очень надеялся, что его королева-жена давно почивает на своей половинке кровати и ему не придется с ней разговаривать. Вошел в дом и обомлел. Лилия на пороге в нарядном платье, в туфлях на каблуках, и из столовой потягивает чем-то вкусным и явно мясным.

– У нас гости? – он сделал вид, что не заметил ее щеки, подставленной для поцелуя, тут же принявшись снимать с себя куртку.

– Почему гости? Нет. – Ладонь жены стала расправлять пиджак на его лопатках. – Почему ты спросил?

– Действительно, почему! – он разозлился нелепости ее вопросов и повысил голос: – Супруга в вечернем туалете встречает меня на пороге, в доме пахнет мясом. И это в то время, когда почти полночь!

– Вот именно, дорогой, – вежливо укорила она его. – На часах скоро полночь, а тебя все нет. Мясо разогревала уже трижды.

– Зачем?

– Для тебя!

– А-а, а платье? – ему пришлось повернуться к ней, хотя бы для того, чтобы она не ерзала больше по его спине своими ладонями. – Платье тоже для меня?

– Конечно!

Лилия скованно улыбнулась. Впрочем, она всегда так улыбалась, так и не научившись голливудской улыбке, которую выколачивала из начинающих моделей.

– Ну, ну…

Он не нашелся, что еще сказать, и нехотя пошел за ней следом в столовую. Сервировка – высший класс. Мясо, конечно же, из ресторана. Салат оттуда же. Глупо было бы ожидать, что госпожа Кагорова опустится до того, чтобы самой кромсать овощи. А домработница на конец декабря взяла отпуск.

– Выпьешь? – она застыла возле раскрытого бара.

– Нет, спасибо. Не хочу.

Выпить-то он выпил бы, но не с ней и не то, что она ему сейчас начнет бодяжить. Хрени какой-нибудь намешает из трех бутылок, а его потом изжога заест, да в висках начнет стрелять. Водки он бы выпил сейчас с радостью. Хороший стакан, до самых краев. Да нельзя, Лилия не приветствовала крепкие напитки. Станет носом крутить да сопеть укоризненно.

Она впорхнула на свое место за столом, взяла изящными пальчиками столовые приборы, и они начали ужинать. Все тихо, спокойно, мирно вполне. Обменивались новостями, цена которым была – пять рублей мешок. Ни он, ни она никогда не были друг с другом откровенны, оба знали об этом, жили с этим, и это их устраивало. Все выглядело вполне пристойно, пока она не затеяла разговор о встрече Нового года у кого-то из ее знакомых за городом. Он пожал плечами и сказал, что не против. Раз ей так хочется, то пусть едет к ее знакомым за город, хотя они сами тоже не в центре города живут, а на самой окраине. Но раз ей так хочется, пусть. Тем более что у него на эту ночь свои планы имеются.

Вот стоило ему об этом заявить, как тут же началось. Вилочка с ножичком аккуратно были уложены крест-накрест на тарелочку, и без того не согбенная спина супруги выпрямилась еще сильнее, того и гляди зазвенит от натуги, а глазки гневно заискрились.

Скандалить она, правда, не умела, как миллионы других нормальных женщин. Не могла повысить голос, не могла позволить себе оскорбить его, накричать, замахнуться. Не могла запустить в него тарелкой. Как можно?! Это неприлично, да и сервиз жалко. Но вот шею выгнула, как гусыня. Это вот у нее получалось всегда бесподобно. Шею выгнет, вытянет вперед, ну ни дать ни взять гусыня. Потом ноздрями подергает. Следом точеный подбородок начинает лезть вверх, а веки принимаются порхать, вроде как слезы смаргивают. Только слез-то не бывало никогда. Так, пару раз за всю их совместную жизнь. Не было у нее слез и быть не могло!

Ан нет! Сегодня парочка дорогостоящих слезинок все же скатилась по холеным щекам, и красные пятна бледную кожу разукрасили. А потом и вовсе чудеса начались. Голос повышаем, по столику ладошкой хлопаем! Скажите, пожалуйста, как пробрало! С чего это вдруг такая страстность из супруги поперла? Уж не перед близкой ли кончиной такие метаморфозы? Говорят, люди чувствуют подсознательно приближение своей кончины. Может, в этом причина?

– Дима, я не пущу тебя! – прошептала она гневно. – Это… Это в конце концов неприлично!

– Ага! Ну наконец-то!

Он даже обрадовался. Ну слава богу, все прояснилось. А он-то уж напридумывал себе историй. Никаких метаморфоз. Рамки! Чертовы рамки трещат по всем швам у его высокообразованной великосветской супруги.

– Что, наконец?! Ну что, наконец?! – послышалось едва ощутимое всхлипывание. – Ты считаешь это нормальным: в новогоднюю ночь отираться в одиночестве в компании солидных бизнесменов и их жен? На тебя там, знаешь, как станут смотреть?!

– А мне плевать, как там на меня станут смотреть, дорогая, – настроение у Кагорова пошло по нарастающей. – К тому же… Кто тебе сказал, что я там буду в одиночестве?

– А… – ее веки, выдавив две драгоценные, стоившие целого состояния, слезы, недоуменно запорхали. – То есть как?… Ты что хочешь этим сказать?! Что потащишь в общество приличных людей свою шлюху?!

Она не рассчитала своих голосовых возможностей и в финале засипела, а потом закашлялась. Тут же грациозно подхватила бокал на длинной тонкой ножке и принялась пить воду крохотными осторожными глотками. Эффектного выхода не получилось. Это ее сбило с толку и смутило донельзя.

А Кагоров с небывалым наслаждением продолжал веселиться. Что-то будет дальше?

Утопив свой неожиданный сип в негазированной минеральной воде, Лилия несколько минут собиралась с силами, потом сказала:

– Дима, я осознаю свою ошибку.

– Которую? – решил он уточнить на всякий случай. – Ты их, дорогая, знаешь, сколько наделала за эти годы? Нет? О-о-о, недели не хватит, чтобы все перечислить. Так которую ты имеешь в виду, дорогая?

– Ну… Я сама как-то тебе предложила завести девку, когда ты… Вел себя не совсем…

«Вот если она сейчас скажет – неприлично, то он точно даст ей в лоб», – загадал Кагоров со злым удовлетворением. Но Лилия назвала его поведение неадекватным. Молодец! Вовремя прочувствовала.

– Я была не права, признаю, – покаялась она, с достоинством задрав подбородок. – Я долго думала и поняла… Нам надо что-то менять в своей жизни… Может, нам и в самом деле приобрести ребенка, Дима?