Галина Романова - Внимание: неверный муж! [litres]

– Что еще? Что за манера у тебя, Вань, замолкать на полуслове? И ведь совсем недавно у тебя такая привычка появилась. Раньше за тобой такого не замечалось.

– Да? – Широкие дуги его бровей в нарочитом изумлении приподнялись высоко над глазами. – Может быть, не знаю. А что еще, что еще… Спи давай. Проснешься, посидим и подумаем, кому это выгодно.

– Что выгодно? – не сразу поняла она, нахмурилась и часто-часто заморгала. – О чем ты?

– Все о том же. О жертве твоей говорю. Вернее, черт, не твоей, а теперь уже и непонятно чьей, раз ты так уверена в непричастности своего мужа. Приходится мне верить тебе на слово, Аська. Ступай спать. А потом будем думать…

Они разошлись по своим комнатам. Ванькина спальня располагалась на первом этаже слева от крохотной гостиной, вмещающей комод его матери, пару кресел и скрипучий диван.

В его спальне все было не так. Она отличалась тем, что там вовсе не было никакой мебели, кроме широченной дубовой кровати, которую он сам привез из города и частями втаскивал потом через узкую дверь. Одна кровать и оленьи рога, прикрученные над входом, куда он швырял прямо с кровати свою одежду. Обычно она состояла из спортивного костюма. Сегодня Ванька тоже был одет в такой костюм. Удивляться тут нечему – он был инструктором по фитнесу в строительной фирме его мамаши. Сначала, когда штат ее сотрудников не перевалил еще за полсотни, никакой должности инструктора в наличии не имелось – и фитнесом заниматься было особенно некому. Да и сам будущий инструктор еще учился на спортфаке. Но со временем фирма разрослась, обрастая дочерними предприятиями и филиалами, Ванька закончил институт, вот надобность в нем и появилась. Инструктор по фитнесу, он же – ответственный за разного рода спецпоручения, он же – один из секретных агентов, выполняющих секретные миссии при его засекреченной сухопарой мамаше. Угораздил же господь отца…

Все Ванькины должности, кроме связанной с фитнесом, плохо укладывались в голове Аси. Определить круг его обязанностей она бы ни за что не смогла, даже если бы и старалась, а потому часто дразнила братца, обзывая бездельником. Ванька не злился. Но в глубине души Ася подозревала, что он с ней мысленно соглашается.

Сама же она работала старшим экономистом на бывшем военном заводе, успевшем вовремя перепрофилироваться в совместное предприятие по сборке телевизоров. Асю на работе очень ценили, хорошо ей платили и заставляли вкалывать так, что у нее порой от цифр рябило в глазах. Зато она избавилась от возможности постоянно сталкиваться нос к носу со своей мачехой. Работай Ася в фирме, все было бы иначе.

Ася подошла к окну, чуть приподняла штору и невеселым взглядом обвела двор.

Господи, какое же запустение. Ну, почему было просто не заасфальтировать дорожки? Нет же, этой замороченной на собственной безвкусице бизнес-леди для чего-то понадобилось засыпать их гравием! А потом она разъезжала по ним на своем громадном, как автобус, «Лендкрузере», останавливалась с визгом у крыльца и буксовала потом так, что гравий этот летел в окна мелким каменным дождем. За прошлую осень мачеха накатала такую колею на этих дорожках, что Асин «жигуленок» непременно цеплялся днищем, когда она пыталась пробраться к дому, не желая оставлять машину под березами и идти потом пешком по грязи. Сейчас, весной, эти колдобины днем наполнялись водой от растаявшего снега, а к ночи промерзали насквозь. Что-то будет в мае…

Нет, не любила Ася тут бывать. И мачеху свою не любила тоже. Та, кстати, платила ей такой же вежливой неприязнью. Все десять лет, что отец прожил с ней, она падчерицу едва замечала.

Ася отошла от окна. Скинула халат, надела пижаму, которую всегда держала под подушкой, и влезла под одеяло, укутавшись по самые глаза.

Поспать бы сейчас часов хотя бы пять. Сладко поспать, без сновидений и без мыслей. Но Ася знала – они не дадут ей покоя. Что-то там Ванька говорил такое о ее уверенности… Да ни черта она ни в чем не уверена! Ни в Ленькиной непричастности не уверена, ни в верности его – тем более. Только вот обсуждать все это она никак и ни с кем не собирается. Пусть Ванька, проснувшись, напряжется и изложит ей несколько параллельных версий. Они подумают над каждой, попытаются как-то их отработать. Определить возможных фигурантов дела. Так, кажется, это называется у профессионалов. Отработают, определят, а так, глядишь, и рациональное зерно во всем этом мусоре отыщется. Свою же тайную версию она оставит пока при себе. Пускай она пока постоит «на паузе». Скомандовать «пуск» Ася всегда успеет. Может быть, ей и не понадобится этого делать. Да, если найдется какой-то виновник ночного происшествия, конечно же, не понадобится. Только бы его найти…

Дождь хлестал в окно с такой силой, что, казалось, истинной целью его было побить все стекла в окрестных домах. Ася порадовалась собственной предусмотрительности, заставившей ее оставить машину под березами. А то непременно увязла бы на мачехиных гравийных дорожках. Непременно увязла бы.

Она отошла от окна и с брезгливой гримасой посмотрела в сторону своей одежды, грязной кучкой сваленной в углу комнаты. Вытащила пакет из нижнего ящика комода и засунула все вещи в него. Потом открыла шкаф и принялась рыться в нем, отыскивая что-нибудь подходящее для возвращения домой. Если Ленька никуда не ушел и не уехал, то непременно прицепится, почему, да что, да как, и какой черт погнал ее на дачу накануне выходных, и так далее…

Дачных вещей в шкафу было немного. В основном те, что дарила ей мачеха. Ася выудила с обширных, почти пустых полок вельветовые джинсы, широкий светлый свитер с большим объемным воротом, пару носков, колготки и начала одеваться. К тому времени, как внизу в кухне затопал Иван, она была почти полностью готова. Успела даже смочить волосы и уложить их феном. Получилось совсем неплохо, хотя обычно ее волосы требовали гораздо большего ухода. Краситься она не стала вовсе. Оглядела себя в гардеробном зеркале, осталась вполне довольна собой и лишь тогда потянулась к мобильному.

Сегодня была суббота. Ленька, если он, конечно же, не окончательно остервенел, должен быть дома. И если он не полностью уничтожил в своей душе обязанности супруга, то должен уже начать волноваться. Звонить он ей не звонил, но ждать-то ее звонка точно должен… может быть.

Ася уселась на самый краешек кровати, набрала свой домашний номер и стала ждать. Сейчас… Вот сейчас он, шлепая босыми ступнями по ламинату, метнется к столику в холле, где у них стоит аппарат. Увидит, что звонит она, и, может быть, даже обрадуется, что с ней все в порядке. Что она не пропала, не разбилась на машине, ее не разбил паралич, не захватили террористы и что она не провела ночь с любовником.