Галина Романова - Внимание: неверный муж! [litres]

Теперь понятно, почему он не отдал девицу Ленькиным похитителям, горько подумалось Асе. И дело тут, возможно, не столько в девушке Лиде, сколько в Леньке. Он хотел отомстить ему и отомстил. Только где же он сам-то сейчас?

– Куда он собирался ехать? – оборвала невеселый ход своих мыслей Ася и выбралась из тесных объятий мачехи и подруги. – Надо же что-то делать. И эта девушка… Как ее состояние?

– Стабильное, – отозвалась мачеха, присаживаясь на краешек кресла, где до этого сидела Ася. Глаза ее снова налились слезами. – Она выживет. Она молодая и здоровая девица.

– Деревенской закваски, – поддакнула Сашка, снова возвращаясь на свое место в кресло. – У нее еще сестра есть младшая.

– Да? Может быть. – Мачеха равнодушно пожала плечами, уставясь в пол пустыми глазами. – Ваня не говорил мне об этом ничего. Все, что мне известно, так это то, что кто-то искалечил ее, потом напал на твоего мужа, а следом его похитили. Похитители требовали отдать им эту девушку в обмен на твоего супруга, Асенька. Ваня не согласился.

– Я думала, что… – начала было Ася, но Сашка ее перебила.

– Она думала, что Ванька от большой любви не отдает эту Лидку. Что сначала он с ней встречался, а потом из ревности покалечил. Потом испугался и решил спасать любимую.

– Господи! Какой вздор! – воскликнула с чувством Ванькина мать и впервые за время их визита посмотрела на них строго и серьезно. – Вы сами-то хоть понимаете теперь, какой это вздор?! Чтобы мой сын в порыве ревности кого-то покалечил… Тогда ему давно следовало бы убить твоего супруга, Ася, или тебя, я не знаю… Сашенька, ты-то хоть скажи!

– Я и говорила! Говорила ей, что не верю, – принялась оправдываться Александра, молитвенно прижимая к высокой груди точеные ладошки. – Говорила, что Ванька не может совершить столько глупостей из-за сомнительного чувства. Я, даже невзирая на его поступки, все равно сомневалась.

– Какие поступки? – не поняла Ванькина мать, зябко ежась и с надеждой поглядывая на телефон.

– Ну… – Сашка бросила взгляд в сторону притихшей у окна Аси. – Они были в кафе, где я обычно пью кофе. Я сочла тогда, что он нарочно это сделал.

– Нарочно, – согласилась женщина. – Ему для чего-то нужно было, чтобы его заметили с этой девушкой. Он хотел дать понять, что знаком с девицей, к которой ходит вечерами муж Аси. Ему же было известно об этом.

– Ну вот! А вышло все наоборот. Из-за того, что он вытирал ей рот своим носовым платком, мы сочли, что это не просто знакомство. А потом все так наслоилось… Пойди разберись, кто есть кто…

– Ладно, – вдруг подала голос Ася. Оттолкнулась от подоконника и прошлась по просторной гостиной. Потом остановилась подле кресла, на котором в неудобной позе замерла ее мачеха, и с несвойственными ей прежде мягкими интонациями в голосе проговорила: – Сейчас, видимо, не время анализировать мотивы тех или иных поступков Вани. Сейчас важнее другое… Нам нужно спасать их обоих! А для этого нужно знать, где они. Боюсь, как бы не в одном и том же месте…

Александра слабо охнула и схватилась за сердце, пробормотав еле слышно:

– Как же я раньше-то…

– Знаете, я вот все думаю, – Ася замялась на мгновение, потом спросила: – Почему он был так добр к этой девушке, если знал, что она спит с женатым мужчиной?

– Да, почему? – эхом отозвалась Александра.

– Она славная девушка, – последовал незатейливый ответ. Заметив на лицах подруг тень неверия, женщина поспешила пояснить: – Так мне, во всяком случае, говорил Ваня. Славная, запутавшаяся девушка, только и всего.

Поверить в такое было практически невозможно. Внутри у Аси мгновенно поднялась волна протеста. И возразить ей очень хотелось, и привести тысячу доводов, свидетельствующих не в пользу Лиды. Но, посмотрев в измученное лицо своей мачехи, она лишь вздохнула, оставив все слова на потом. Ни к чему ее сейчас тиранить еще и глупыми возражениями. Ну чего Ася добьется, начав опротестовывать Ванькины убеждения в праведности спасенной им девушки? Ничего! Только добавит ей лишних морщин. А она и так на себя сделалась не похожа. Где, скажите на милость, утонченная красота женщины элегантного возраста? Куда подевался шарм и неотразимая стремительность движений? Кто все это слизал, обнажив ее возраст?

Ванька… Во всем ведь виноват Ванька! Во всем буквально! И в слезах матери есть доля его вины. И в сегодняшнем совете, на котором Асе присутствовать было совсем необязательно. Может, и обязательно, но не очень хотелось. Ну, терялась она в обществе этой женщины. Терялась, не зная, как себя с ней вести, тем более после того случая, как ревела, уткнувшись ей в живот… И в Асином неудавшемся браке есть доля его вины. Знала бы она, что он любит ее нежно и беззаветно, разве стала бы искать утешения в объятиях незнакомцев? Она же, как все маленькие девочки, была восторженно влюблена в него, и горда им была, прогуливаясь с ним вечерами, и ревновала, когда он часами трепался по телефону со знакомыми девушками… Только было ей тогда лет двенадцать, может, чуть больше. И понимать она ничего тогда не понимала. Ни того, почему он дразнит ее чучелом и таскает за косы. Ни того, почему смотрит на нее подолгу, когда она волосы расчесывает перед зеркалом. Ни того даже, почему ее Ванечка сердится, когда одноклассник несет ей портфель до подъезда… Тогда не понимала, а потом стало некогда.

Подруги побыли в квартире у Асиной мачехи еще с полчаса. Ася ушла в кухню, размерами напоминающую танцевальный зал, сварила кофе и любимую мачехой овсянку. Нарезала колбасы, сыра. Уложила все это красиво на тарелки и позвала подругу.

– Ты это… позови ее позавтракать, – зашептала Ася умоляюще, когда Сашка с зареванным лицом ворвалась на кухню. – Я тут кое-что приготовила. Ей надо поесть. Просто на бабу-ягу стала похожа.

– Ладно. А ты молодец, – одобрила ее действия подруга и умчалась, предварительно звучно поцеловав в щеку. Что-то пробивало ее сегодня на нежность, не иначе в этом была заслуга криминалиста Андрея.

Они расселись за столом минуты три спустя, и тут снова зазвонил телефон.

Мачеха дернулась всем телом и попыталась встать со стула, но не смогла. Сил у нее, видимо, не осталось. Тогда она подняла на Асю умоляющий взгляд и попросила:

– Подойди, пожалуйста.

Звонил отец. Услышав голос дочери, он на мгновение запнулся, из чего было трудно угадать, рад он ее слышать или нет.

– Рад слышать тебя, дочь, – пробормотал отец смущенно, словно угадав ее мысли.

– Я тоже, пап, – пробормотала Ася сдавленным голосом, потому что горло внезапно засаднило.

Отец помолчал какое-то время, потом спросил:

– Вы как там, не ругаетесь?

– Нет, все в порядке. Позвать ее? – Она редко называла мачеху по имени-отчеству и никогда матерью, обходясь все больше местоимениями.