Джон Биггерс - Дом без ключа

Джон, улыбаясь, швырнул письмо на пол. Ага, его работа в деле расследования убийства начинает приносить плоды! Он вспомнил коварное выражение глаз Каолы и его слова: «Это ваших рук дело. Я вам это припомню!»

Да, пароходы отходят почти ежедневно. Пусть уходят, но он останется здесь до тех пор, пока убийца Уинтерслипа не предстанет перед судом.

Его жизнь наполнилась новым содержанием: «Будьте осторожны», – вспомнил он женский голос. О, он будет осторожен, но будет также и действовать, он полон энергии и силы!

Джон проснулся на другой день в девять часов утра и поспешно встал. На полу около письменного стола валялось письмо, в котором кто-то требовал его немедленного отъезда из Гонолулу. Он поднял его и пробежал еще раз.

В столовой Хаку доложил ему, что мисс Минерва и мисс Барбара уже позавтракали и отправились в город за покупками.

– Послушай, Хаку, – проговорил Джон, – вчера поздно вечером мне принесли письмо.

– Да, сэр.

– А кто его принес?

– Не могу сказать. Письмо было найдено на полу в коридоре у главной входной двери.

– Кто его нашел?

– Камаикуи.

– Ах, вот кто? Камаикуи!

– Я приказал ей отнести письмо в вашу комнату.

– А Камаикуи видела человека, который принес письмо?

– Никто не видел его.

– Так.

В половине одиннадцатого Джон на автомобиле поехал в полицейское управление. Показав Хэллету письмо, он рассказал о вчерашнем покушении на его жизнь.

– Я посоветовал бы вам носить с собой револьвер! – сказал присутствовавший при этом следователь Грин.

– Ах, зачем, я не трус. Личность автора анонимного письма мне известна.

– Вот как! Кто же это?

– Приятель мистера Хэллета, Дик Каола.

– Это что значит? С какой стати вы называете Каолу моим приятелем? – вспылил Хэллет.

– Хм, по крайней мере, в последний раз вы обошлись с ним очень мягко.

– Я знаю, что делаю! – сердито сказал Хэллет.

– Надеюсь! Но если он как-нибудь вечером пустит пулю мне в голову, я буду на вас сердиться.

– Ах, да вам не грозит никакой опасности. Только трусы пишут анонимные письма.

– Правильно! И только трусы стреляют из-за угла. Но из этого еще не следует, что трус не умеет целиться.

– Письмо я сохраню. Оно может пригодиться в качестве материала. А теперь у меня допрос. Введите арестованного! – приказал он полицейскому.

В комнату вошел Джим Эган в сопровождении капитана Артура Копа.

– А, здравствуйте, мистер Уинтерслип! Удивительно, как часто мы встречаемся с вами. Позвольте представиться, – сказал он, обращаясь к Грину: – Я капитан Артур Коп, а этот джентльмен, – он показал на хозяина отеля «Рифы и пальмы», – мой брат.

– Да неужели? – воскликнул Грин. – А я думал, что его фамилия Эган.

– Его зовут Джим Эган Коп! – продолжал капитан. – Много лет тому назад в силу некоторых обстоятельств, которых я здесь не буду касаться, мой брат отбросил фамилию «Коп». Я пришел сюда, чтобы поставить вам на вид следующее: вы совершенно незаконно задержали моего брата. Конечно, я мог бы прислать хорошего адвоката и сегодня же мой брат был бы освобожден. Но я предоставляю вам последнюю возможность самим исправить вашу ошибку и таким образом избежать огласки, которая для вас очень неприятна.

Джон бросил искоса взгляд на Карлотту. Она с восхищением смотрела, но не на него, а на своего красивого дядюшку.

Грин слегка вспыхнул:

– Вы, правы, капитан, всякий блеф необходимо тщательно расследовать.

– Так вы признаете, что с вашей стороны был блеф?

– Я имею в виду ваше поведение, капитан.

– Вот как! Насколько мне известно, против старика Джима выдвигаются два обвинения: во-первых, он был у Дэна Уинтерслипа в ночь убийства и не желает объяснить цели этого визита; во-вторых, у дверей гостиной Уинтерслипа найден окурок.

– Только первое! – сказал Грин. – Папироса марки «Корсика» не является больше уликой против Джима Эгана. Эта улика против вас, господин капитан.

– Ну? – спокойно спросил Коп.

– Да! Я очень рад, что вы сами пожаловали сюда, мне надо поговорить с вами. До моего сведения дошло, что вы не чувствовали особой симпатии к покойному Дэну Уинтерслипу.

– Да, я действительно питал к нему антипатию.

– Почему?

– Служа мичманом на британском военном судне, я, конечно, знал, какой ужасной репутацией пользовался мистер Дэн Уинтерслип в восьмидесятых годах в Австралии. Определенно утверждали, что он похитил имущество, оставшееся после смерти капитана судна «Maid of Shiloh». Мы, моряки, не прощаем таких поступков. Кроме того, он запятнал свое имя, как работорговец.

– Вы приехали в Гонолулу неделю тому назад? – продолжал Грин. – В понедельник днем? На следующий день вы снова уехали. Вы не виделись здесь с мистером Дэном Уинтерслипом?

– Нет.

– Припомните! Разрешите указать вам на то, что папиросы, взятые из портсигара Эгана, сделаны из турецкого табака. Окурок папиросы, найденной около гостиной мистера Уинтерслипа, содержит вирджинский табак. И такой же папиросой из вирджинского табака вы угостили нашего агента Чарли Чана в отеле в субботу вечером. Будьте добры объяснить это совпадение.

– Очень просто! Само собою разумеется, что папироса, найденная в квартире Дэна, была из вирджинского табака. Я не курю другого сорта.

– Что вы сказали?

– Да что об этом говорить! Я сам швырнул этот окурок.

– Но ведь вы только что сами утверждали, что не видались с Дэном Уинтерслипом на прошлой неделе?

– Совершенно верно, я не видал его. Я навестил мисс Минерву Уинтерслип, живущую в доме Дэна. Я был там в понедельник в пять часов вечера. Можете позвонить к этой даме и проверить мои слова.

– Черт возьми, почему же вы нам не сообщили об этом визите, мистер Уинтерслип? – прошипел Хэллет, обращаясь к Джону.

– Право, не могу ответить на этот вопрос. Может быть, просто потому, что вы ни на один момент не связывали имя капитана Копа с убийством моего дяди.

– Мы пили чай с мисс Минервой на веранде, затем сидели на скамейке в саду, вспоминая старые времена. Потом я вернулся в дом и около гостиной бросил окурок.

– Та-ак! – протянул Грин. – Но объясните мне, пожалуйста, почему покойный Уинтерслип боялся Джима Эгана?

Коп наморщился.

– Боялся? Ну, впрочем, это вполне понятно. Уинтерслип имел много оснований бояться честных людей. Но в нежелании моего брата сообщить вам свой разговор с Уинтерслипом нет ничего отягчающего. Я требую…

Грин поднял руку.

– Позвольте, капитан. Должен указать вам на тот факт, что отказ вашего брата сообщить нам его разговор с Уинтерслипом, и то, что он был, по-видимому, последним, кто видел Уинтерслипа живым, является вполне достаточным основанием для его ареста. Вот почему я его задержал, задерживаю и буду держать здесь до тех пор, пока не замерзнет ад.