Наталия Антонова - Фурия XXI века

– Но в прессу информация не просочилась…

– Отец мог заплатить потерпевшей стороне.

– Я думаю, что в наш век сложно утаить информацию.

– Но все-таки это возможно, – не согласился Морис.

– Хорошо, убедил, я поговорю с Антониной Ивановной, она должна быть в курсе. И с его друзьями…

– А вы уверены, что его друзья рассказали вам всю правду о нем?

– Конечно, не уверена, – рассмеялась Мирослава.

– Они вам симпатичны?

– Трудно сказать. Во всяком случае, Сергею Лобецкому нужно уделять своей работе больше внимания. Ведь как-никак он единственный наследник дяди и дело перейдет к нему.

– Империя шуб?

Мирослава кивнула.

– Вы же не любите шубы, – улыбнулся Морис.

– Дело не во мне.

– А в чем?

– В том, что человек, и уж мужчина тем более, должен найти дело и отдаваться ему с удовольствием.

– Отдаваться можно женщине, – заметил Морис осторожно.

– Женщине само собой. Но без дела любой мужчина ноль без палочки. А Лобецкий вместо того, чтобы работать, играет в компьютерные игры. Он же далеко не подросток. – Она внезапно задумалась.

– Что такое? – спросил Морис.

– Идея пришла.

– Имеющая отношение в расследованию?

– Не совсем, – улыбнулась Мирослава, – но с Сергеем не мешает поговорить еще разок.

– Уж не собираетесь ли вы заняться его воспитанием? – хмыкнул Морис.

– Нет, – покачала она головой, – какой из меня педагог? Здесь нужен человек, знающий свое дело…

– Кого вы имеете в виду? – заинтересовался он.

– Светлану Трегубову…

– Но она же музыкальный работник.

– Одно другому не мешает. К тому же, насколько я заметила, Сережа неравнодушен к Свете, но уверен, что она без ума от его друга. А это не так.

– Да вы никак собрались отнять хлеб у телевизионных свах! – притворно ахнул Морис.

– Нет, – улыбнулась Мирослава, – Света и Сережа не из тех, что ходят к свахам.

– Ну, что ж, соединить две судьбы не такое уж и плохое дело…

– Вот этим я и займусь на досуге, – лениво потянулась Мирослава.

Вечером приехал Наполеонов. Вид он имел самый что ни на есть измученный.

– Достают? – спросила сочувственно Мирослава, и Шура только кивнул в ответ.

Мирослава хотела еще что-то спросить у Наполеонова, но Морис придержал ее за локоть и прошептал:

– Вы что, сказки в детстве не читали?

– Какие сказки?! – изумилась она.

– Тише! Про Бабу-ягу.

– Ягу? – Она притворилась, что в первый раз об этом слышит.

– Точно, – подмигнул он, – а там сказано, что гостя надо сначала накормить, напоить, в баньке попарить…

– Про баньку интересно, – хмыкнула Мирослава, – так что давай с этого места поподробнее.

– Сейчас!

– О чем вы там шепчетесь? – не выдержал Наполеонов.

– Про баньку.

– Понятно, баню решили поставить, это дело.

Морис с Мирославой переглянулись и рассмеялись.

– Ладно, ничего смешного, к этому вопросу нужно подходить серьезно и ответственно, – наставительно проговорил Шура, – потом обсудим вашу баню. А пока я в душ схожу. Надеюсь, за это время вы успеете на стол накрыть.

Морис и Мирослава одновременно кивнули.

– Надо же, просто как двое из ларца, – развеселился Наполеонов.

Когда Шура скрылся из виду, Мирослава проговорила:

– Он теперь нас с этой баней замучает.

– Да?

– Точно, они с Витей фанаты этого дела.

– Ну, можно и поставить баню.

– Фигушки! – так решительно заявила Мирослава, что Морис невольно улыбнулся. – Можешь не улыбаться. Пусть вот Витька на своем участке строит. А то носится по всему миру, а дом так и не начал строить…

Морис ничего не ответил. Он знал, что участок рядом, который представлял из себя смешение фруктовых деревьев, кустарников и обычных деревьев, принадлежал двоюродному брату Мирославы. Время от времени они наводили там порядок, не давая участку зарасти.

Мирослава попыталась помочь Морису накрыть на стол, но он, как почти всегда, от ее услуг отказался, ссылаясь на то, что стол должен быть выдержан в одном стиле.

– Как хочешь, – отозвалась Мирослава, – но хлеб я хотя бы могу нарезать?

Получив разрешение, она нарезала маленькими кусочками белый и ржаной хлеб. Потом поставила на стол вазу с пестрыми тюльпанами. А когда Морис отвернулся, утащила кусочек отбивной, мелко ее нарезала и положила в тарелку крутившегося под ногами Дона. Миндаугас, заметив это, ничего не сказал.

Вскоре они уже сидели за столом. Шура ел с большим аппетитом, жалуясь, что скоро совсем оголодает на своей собачьей работе. Морис сочувственно кивал, а Мирослава улыбалась.

После чая Волгина обронила:

– К нам Рахметов-старший приезжал.

– Жаловался на произвол полиции? – сощурил глаза Наполеонов.

– Так вы ведь задержали его сына.

Шура кивнул:

– А что было делать?

– Искать убийцу.

– Какая умная! А то мы не ищем.

– И что же у вас на Шамиля?

– Буйствовал он! Разбил машину Мерцалова-старшего.

– Как то есть разбил?

– Подстерег возле ресторана и выхлестал все стекла.

– И все?

– Мало?! Орал, грозил зарезать! Куча свидетелей.

– Если бы он действительно хотел это сделать, то не кричал бы об этом на всю Ивановскую.

– Горячий.

– И потом, если он грозил Мерцалову-старшему, при чем здесь Анатолий?

– Грозил старшему, подвернулся младший, – пожал плечами Наполеонов.

– Что-то далеко он ему подвернулся. Чтобы найти его в глубинке, надо было за ним следить.

– Так он и следил, – проговорил Наполеонов не слишком уверенно.

– И кто тебе сказал об этом? – подозрительно спросила Мирослава.

– Кто-кто! Дед Пыхто! – проворчал Наполеонов. – Дружки его.

– Если ты разговаривал с Лобецким и Ивашовым, то они, скорее всего, назвали совсем не Рахметова.

– Ну, не Рахметова, – согласился Наполеонов, – только я не верю, что за ним девчонка слежку устроила.

– Я тоже не верю, – вздохнула Мирослава.

– Ну, вот видишь.

– Ничего, Шура, я пока не вижу.

– Как много у нас общего, – хмыкнул Наполеонов.

Мирослава отмахнулась от него.

– С кем ты еще успела побеседовать? – спросил он делано равнодушно.

– С его друзьями Лобецким и Ивашовым, с целой кучей любовниц Мерцалова-младшего, в том числе и со Светой Трегубовой, которую друзья подозревают в слежке.

– И что ты думаешь?

Мирослава пожала плечами.

– Они об этом знают со слов самого Мерцалова. А он, я почти уверена, лгал.

– То есть за ним вообще никто не следил? – Наполеонов бросил на Мирославу пристальный взгляд.

– Возможно, кто-то и следил, но не исключено, что это просто его фантазии.

– Если кто-то за тридевять земель подсел к нему в машину и выбросил из нее хозяина, то, скорее всего, все-таки следили, – проговорил следователь задумчиво.

– Скорее всего, – не стала спорить Мирослава.