Павел Орлов - Оперативный гамбит

— Тогда на всей операции крест можно ставить… — проворчал я.

— А ты что — предпочитаешь поставить крест на могиле Волкова?! — повысил голос ВБ. — Все — в четырнадцать ноль-ноль быть готовыми! Я сейчас буду договариваться с руководством.

— Нету еще никого, — мрачно заметил Платонов. — Половина восьмого только.

— Тем лучше — у вас больше времени. Действуйте!

Как уже говорилось, я искренне уважаю шефа за его умение в определенной ситуации взять ответственность на себя. А то ведь у нас обычно как бывает? Когда надо принять какое-либо решение, так никто не может рта открыть — все думают, как бы чего из этого не вышло и что потом скажет генерал. Зато после завершения операции — особенно неудачного — обычно находится чуть ли не десяток «специалистов», которые заранее предвидели, что все именно так и будет, что они ведь предупреждали, что надо было сделать так-то и так-то… Где же, спрашивается, все эти пророки были, когда надо было принимать решение и действовать?

ВБ, слава богу, из другой породы. Наверху он все возьмет на себя — за наши спины прятаться не будет, и «флот» тоже не подставит. С нами-то, понятное дело, сам разберется, и по-крупному, но это уже в узком кругу. Недаром говорят, что хороший начальник — как султан: в своем гареме — кого хочет и когда хочет, но посторонним этого делать не позволит никогда и ни при каких обстоятельствах. Сейчас же Кузнецов, что называется, «генерит» — да оно и понятно. Но лично я не думаю, что Волкову что-то реально угрожает — в данный момент, во всяком случае. Если бы с ним хотели что сделать — зачем было его вещи собирать? Но риск есть, да и самое противное, что мы не знаем, где Павел, — даже приблизительно. Хорошо еще, что его не южане увезли, а то что бы мы с этими записями делали, будь они на азербайджанском?..

Филиппов вытащил из шкафа старенький «Панасоник». Мы обычно включали его во время застолий, но иногда, как ни парадоксально, оперативную технику можно использовать и по прямому назначению. Но и на русском, как оказалось, с записями особо делать нечего. Я не знаю, откуда черпают свое вдохновение авторы иных детективных бестселлеров, расписывая бандитов этакими интеллектуалами с университетским образованием, хладнокровием олимпийского чемпиона по стрельбе и преисполненными мудростью старого буддийского монаха. Пусть эти авторы ко мне придут — я им дам пленочку послушать: диалоги Адидаса с Хорьком, который оказался Игорем. Впрочем, при «разговорчивости» первого гораздо более уместно говорить о монологах второго. Разговоры даже не просто пустые — после них у меня лично появилось жуткое желание незамедлительно принять душ.

Вы уж меня извините, но даже менты, когда напьются, и то такого не несут! Этого Игоря послушать, так он водку пьет цистернами, все известные воры в законе у него в друзьях, а в питерских вузах не осталось ни одной студентки, не побывавшей у него в постели. Ну и кадры у Мещерякова! А слушать запись все равно надо…

Раз уж речь об этом зашла, то в плане «прослушать и просмотреть» у моих коллег бывали ситуации и похуже.

Как-то раз ребята из соседнего отдела — они на нашем же этаже базируются — накрыли группу торговцев наркотиками. Вышли на нее, в общем-то, случайно, долго не разрабатывая. Взяли их на арендуемой хате, и тут оказалось, что эти деятели не только наркотой промышляют, но еще и того… светло-синие, в общем. И их притон не только на зелье держался, но еще и на предоставлении заинтересованным гражданам сексуальных услуг строго определенного направления. Эта сторона бизнеса была тоже поставлена на широкую ногу, и к услугам посетителей, кроме всего прочего, была еще и подборка порнокассет для пед… ну, словом, с учетом нетрадиционных вкусов клиентов. Поскольку задержанным в довесок пошло и содержание притона, кассеты следовало оформить в установленном порядке, а для этого их необходимо было просмотреть с участием понятых, о чем должен был быть составлен соответствующий протокол.

Так вот: сам я этих кассет, к счастью, не видел. Но зато я видел Ваньку Яровикова — оперативника, который смотрел эти кассеты… Коллега вышел из кабинета с таким видом, как будто его не меньше месяца болтало в штормовом океане в районе мыса Горн. Лицо несчастного цветом напоминало свежеснятый кочан капусты, идти он мог, исключительно держась за стену, и на посторонние раздражители не реагировал. Прилагая поистине героические усилия, бедняга смог-таки самостоятельно добраться до туалета, откуда еще долго доносились характерные, извините за пикантную подробность, звуки. Выйдя «на волю», Иван первым делом поинтересовался, нет ли у кого водки. Водка ради такого случая, естественно, нашлась, и, опрокинув в себя почти полный стакан, Яровиков пообещал, что всенепременно устроит этим деятелям в изоляторе «райскую жизнь».

— Быстро вспомнят, суки, зачем человеку задница…

Так что это, может, еще и мягко сказано — про душ. Но, по большому счету, дело не в том, что этот Игорь говорил, а в том, что он не говорил ничего интересного. Я ведь больше на это злюсь. Если учесть к тому же, что усилия Уварова и Павлова снова ни к чему не привели: ни в квартире ничего найти не удалось, ни соседка ничего не видела и не слышала, — то становилось все более ясно, что силовая операция против «Агасфера» неотвратима, как грядущая победа коммунистического строя в мировом масштабе. Наверное, это был единственный выход — рисковать Волковым мы не имели права. И тот факт, что сама наша операция по внедрению Павла на этом плачевно завершится, приходилось принимать как должное.

Яковлевские ребята не соврали: на кассете отчетливо слышался храп. И храпел некто иной, как Паша, — уж я-то его рулад наслушался за те несколько дней, что он у меня жил. Эта «мелодия» немало повеселила и Адидаса с Хорьком. Их разговор перекинулся на храпунов, и Игорь стал вспоминать, как они в армии с ними боролись. И представьте: даже здесь я не узнал ничего нового или интересного. Мы в свое время точно так же всей казармой с одним деятелем поступали: портянку на лицо клали, тазом накрывали, ведро надевали на голову, «велосипед» устраивали… Мужик-то был хороший, но вот храпел невозможно, особенно после того, как мы накануне вечером в каптерке дегустировали бражку, тайком изготовленную в пустом баллоне из-под огнетушителя.

А Хорек тем временем, «сев» на армейскую тематику, стал вспоминать, как он чудил на гауптвахте, где ходил чуть ли не в постоянных клиентах. Но, к счастью, звонок мобильного телефона отвлек его от очередной байки. Судя по приглушенному и ставшему масляным голоску, звонила ему очередная «студентка».

— Ну… Узнал… Да… Работаю… Да… А что — соскучилась?