Лора Маршалл - Запрос в друзья

Но если Рейнолдс заподозрит, что я спала с бойфрендом Софи в ночь, когда та была убита, она будет очень внимательно изучать все, что связано со мной. А если она заглянет в мои соцсети, где фигурируют сообщения от Марии, у нее возникнет немало вопросов. Вопросов, на которые я не хотела бы отвечать. Никто не должен знать, что я сделала с Марией; я не могу этого допустить. Более того, я не могу оказаться в тюрьме. Конечно, тело не нашли, но есть люди, которые знают, что произошло на выпускном вечере. Может, это не только Сэм и Мэтт — я не удивлюсь, если за эти годы Софи проболталась кому-нибудь. Как любил повторять Сэм, не стоит рисковать и посвящать кого-то еще в это дело. У меня на руках Генри. Если есть хоть малейшая опасность того, что я попаду за решетку, я должна унести свой секрет в могилу. Я не могу оставить Генри без матери. Я столько лет пряталась в тени, скрывая правду, что назад мне дороги нет.

— Я не знаю. — Все мое тело ноет от страха. — Я его не видела.

— Вы не в курсе, где его можно найти, этого Пита?

— Простите, не знаю. Я знаю лишь его имя и что он живет в Лондоне.

— Хорошо, — кивает Рейнолдс, откидываясь на стуле. — Со временем нам нужно будет поговорить с вами еще раз, но, может быть, есть что-то существенное, о чем мы должны знать?

— Нет, ничего нет.

— Еще одно, — говорит она, вытаскивая из внутреннего кармана коричневый конверт. — Мы кое-что нашли около тела.

Она достает из конверта прозрачный пакетик. Я вижу его прежде, чем она успевает еще что-то добавить, и все мои силы уходят на то, чтобы удержать руки на коленях и дышать ровно.

— Вы видели это раньше? — спрашивает она.

Он так невинно лежит на столе между мной и ею.

— Нет. — Я пытаюсь говорить естественным тоном: не слишком быстро и не слишком медленно.

— Он не был надет на Софи?

— Нет, определенно нет. На ней было массивное серебряное ожерелье.

Рейнолдс ничего не говорит, она лишь убирает прозрачный пакетик обратно в конверт. Пластиковый пакетик, в котором лежит тонкая цепочка с золотым сердечком-кулончиком. И хотя я видела его двадцать пять лет назад, я узнаю его, где угодно. Оно преследует меня в кошмарах. Нет ни малейшего сомнения: это кулончик Марии Вестон. Тот самый, который был на ней в ночь ее исчезновения.

Полли не сразу открывает дверь. Выглядит она ужасно — похоже, плакала. Волосы растрепаны, под глазами — темные круги.

— Ой! Что случилось? Все в порядке? — восклицаю я.

— Да… — мычит она. — Входи.

Я следую за ней по коридору, озадаченная и в какой-то степени сбитая с толку. Перед тем как уехать из Норфолка, я сообщила ей вкратце о случившемся и ожидала, что меня встретят, ну, если не как героя войны, то уж, по крайней мере, совсем не так. Я рассчитывала на сочувствие, как минимум. Кроме того, по моему разумению, Полли должна с трудом подавлять возбуждение оттого, что оказалась в центре разворачивающейся драмы.

Я заглядываю в гостиную. Генри и Майя свернулись вместе на диване, Генри сосет мягкий край Манки.

— Привет, Ги. Я вернулась. Привет, Майя.

Они почти не отрываются от телевизора.

— Привет, мамочка. Можно я досмотрю мультик до конца?

— Да, конечно.

Мы с Полли отправляемся на кухню, где я влезаю на высокий табурет, стоящий у стойки. Мне нравится сама идея барного острова, но края табурета больно впиваются в бедра, и я не могу никуда пристроить ступни.

— Как он себя вел? — спрашиваю я.

— Как шелковый. Никаких проблем.

— А где все остальные? — В доме очень тихо.

— Аарон и Фиби еще не вставали. Чаю хочешь? — мимоходом предлагает она, заливая воду в чайник.

— Да, не откажусь.

Пока вода закипает, Полли немного приходит в себя — она делает над собой усилие, чтобы выйти из состояния, в котором находится.

— Ну так что, расскажи мне. Это оказалась подруга, к которой ты ездила на той неделе?

— Да, это была Софи.

— Так ты успела с ней пообщаться на вечере?

— Немного. Не особенно долго. Там было так много народу. — Ловлю себя на том, что опять недоговариваю. Уж коль я лгу полиции, будет лучше всем говорить одно и то же. Меня пугает, насколько легко мне удается лгать, даже Полли. Она ведь моя самая близкая подруга, и все же ей так мало обо мне известно.

— Это так ужасно. Бедная женщина. Как ты думаешь, кто это мог сделать? Она замужем?

— Нет. А что?

— Ну, говорят, в девяносто девяти процентах случаев это делает муж. Не так?

— Я не уверена, что процент настолько высокий, но… хотя она была там с мужчиной, с бойфрендом.

— О-о-о! И какой он?

Я не отвечаю сразу, Полли интерпретирует это по-своему.

— Ты думаешь, это он убил? — Она берет печенье и макает его в чай.

— Нет! — Мы обе немного удивлены, с каким напором я это произношу.

Неожиданно мне становится невыносимо врать Полли. Я настолько устала от ужасного бремени, которое меня окружает, и, несомненно, Полли — самый подходящий человек из всех, кто мог бы разделить со мной это бремя. Она поймет.

— Это прозвучит странно, но… Пит — бойфренд Софи — провел ночь в моем номере в гостинице.

Рука Полли застывает на полпути ко рту, и размокшее печенье падает в чай.

— Что?!

— Это не то, о чем ты подумала. Они поссорились, он опоздал на поезд до Лондона, поэтому и поехал со мной в гостиницу, но у них не было свободных номеров. Вот я и сказала, что он может переночевать у меня. Ничего не было. Мы просто заснули, а когда я встала утром, его уже не было.

— Чтоб тебя, Луиза!

— Знаю.

Полли встает и идет через кухню к ящику со столовыми приборами; она копается там в поисках ложки, чтобы выловить размокшее печенье из чая.

— Как это вообще вышло?

— Я же говорю, они с Софи поругались, и он поджидал меня на школьной парковке.

— Он тебя дожидался? Это как-то пугает.

— Да нет… он больше никого там не знал. Я рассказывала тебе, что мы с ним познакомились в квартире у Софи. Он рассчитывал вернуться в Лондон…

Разве? Эта мысль не дает мне покоя: он же знал, сколько собирается выпить на вечере, не мог же он после этого сесть за руль?

— И все же. Ты понимаешь, что ты, возможно, провела ночь в обнимку с убийцей?

Конечно, это приходило мне в голову. Однако сейчас я не могу позволить себе отвлекаться: слишком много всего на меня давит.

— Мы не спали в обнимку. И он не убийца. Он приятный малый. — И почему я его защищаю?

— Боже мой! Да он тебе понравился?! Ну конечно! Ты запала на убийцу!

В другое время я бы порадовалась способности Полли посмеяться над любой ситуацией, даже самой печальной. Хотя данная ситуация — не повод для шутки. Слишком все трагично.

— Нет, все не так.

На самом деле я не знаю, как к нему отношусь. Может, при других обстоятельствах все сложилось бы по-иному. Но все так, как есть. Все нехорошо и запутанно, и Пит каким-то образом в этом замешан.