Наталья Александрова - Веер княгини Юсуповой

Виктор сказал, что она – его соседка, но сказал как-то неуверенно. Кажется, он ее толком не помнит. Но ведь он забыл только то, что произошло за последний год, после инсульта. А в своем доме они с Галкой живут уже давно, так что соседей должен помнить… И вообще всех знакомых. Узнал же он ее, Надежду.

Опять же, Галина говорила, что за последний год отношения с соседями у них здорово испортились из-за странного Витиного поведения. Так что не стала бы соседка навещать его в больнице.

И еще – с виду эта соседка не первой молодости, а сейчас, со спины, показалась гораздо моложе. Походка легкая, движения пружинистые… ну, конечно, может, она спортом занимается или ходит на фитнес… Есть такие женщины – с возрастом у них появилось свободное время, так они его с толком тратят, о здоровье своем заботятся, фигуру берегут. Эта вон какая подтянутая и спортивная…

Вспомнив, что сама спортом не занимается, Надежда тут же привычно расстроилась. Ну, зарядку по утрам, она, конечно, делает, и в бассейн изредка ходит. От случая к случаю. Хотела было дать себе слово, что обязательно восполнит этот пробел, но решила реально смотреть на вещи и отмахнулась от этой мысли.

В это время из того же кабинета вышла крупная, монументальная особа в белом халате. По ее уверенному, начальственному виду Надежда догадалась, что это и есть старшая медсестра.

Тяжелыми шагами Командора она подошла к сестринскому посту и проговорила строгим, безапелляционным, слегка гнусавым голосом:

– Больного Сизова из двенадцатой палаты переведите в двадцатую Б, в одноместную.

– Одноместные палаты платные, а у него не оплачено, – торопливым сорочьим голосом возразила дежурная сестричка, сверившись с разлинованным листком. – А Роман Роланович распорядился, что только после оплаты…

– Вон как раз женщина пошла оплачивать. Как принесет квитанцию – так сразу и переведите! – с этими словами старшая сестра развернулась и ушла к себе в кабинет.

Надо же… Выходит, эта якобы соседка оплачивает Виктору одноместную палату! С чего бы такая трогательная забота о малознакомом человеке, всего лишь соседе по дому? Нет, надо с этим вопросом разобраться.

Надежда снова перевела взгляд на подозрительную женщину, которая стояла возле лифта, и устремилась к ней, но тут как раз двери лифта раздвинулись, и женщина уехала.

Надежда прибавила шагу, потом перешла на бег. Чтобы не дожидаться лифта, скатилась вниз по лестнице, и как раз успела добежать до первого этажа, когда таинственная незнакомка вышла из лифта и направилась вперед по коридору.

Надежда устремилась за ней, но расстояние между ними не уменьшалось, хотя незнакомка вроде бы и не бежала.

– Женщина, постойте! – окликнула ее Надежда, но та только прибавила шагу.

– Постойте же! Мне с вами нужно поговорить!

По напряженной спине Надежда поняла, что женщина ее отлично слышит, но и не думает останавливаться.

Быстрым шагом она прошла мимо окошечка, над которым висела табличка: «Оплата коммерческих услуг», и выскользнула на улицу.

Надежда тоже выскочила из больницы, остановилась на крыльце и растерянно завертела головой.

Незнакомки и след простыл.

– Куда же она подевалась? – пробормотала Надежда Николаевна себе под нос.

– Вы что-то спросили? – осведомилась поднявшаяся на крыльцо старушка.

– Нет, это я по телефону разговариваю, – отмахнулась Надежда. – С гарнитурой…

Врачи, кроме дежурного ординатора, давно разошлись по домам. Дежурная сестра разнесла больным прописанные лекарства, сделала положенные уколы и направилась в сестринскую. По пути она заглянула в холл, где последние, самые упорные из ходячих больных, приглушив звук телевизора, смотрели какое-то ток-шоу.

– Филатов, Мамонов, отбой! – проговорила сестра и выключила телевизор.

Больные уныло побрели в свою палату.

В отделении наступила тревожная больничная тишина.

Через несколько минут входная дверь отделения с негромким скрипом приоткрылась, и в коридоре показалась довольно высокая сухощавая медсестра в зеленой хирургической форме, причем внимательный взгляд отметил бы, что форма эта ей маловата. Но в коридоре не было ни души, так что медсестра настороженно огляделась и подошла к палате, на которой была прикреплена табличка с номером: «20 Б». Осторожно толкнув дверь, она юркнула внутрь.

Возле стены на узкой больничной кровати спал больной. Лица его было не видно, из-под одеяла торчала только забинтованная голова – в так называемой «шапочке Гиппократа».

Женщина в форме медсестры подошла к кровати, достала из кармана заранее приготовленный одноразовый шприц и взяла спящего за руку. Из вены торчал катетер, замотанный пластырем. «Очень удобно», – усмехнулась про себя «медсестра» и, выпустив жидкость из шприца в катетер, отступила в сторону, куда не попадал свет слабой лампочки.

Больной вздрогнул и пошевелился. А увидев смутный силуэт на фоне окна, разлепил слипшиеся со сна губы и слабо прошептал:

– Кто вы?

– Дежурная сестра, – ответила женщина также шепотом. – Спите, спите, все в порядке!

– Де… дежурная? – переспросил больной. – Что-то я вас раньше не видел.

– А я только вчера перевелась с урологии.

– Вот как… – Больной замолчал, словно прислушиваясь к себе, а потом удивленно проговорил: – Что-то у меня голова кружится… комната прямо плывет… и в ушах шумит…

– Это ничего, это бывает, – успокоила его «медсестра». – Спите, утром все будет хорошо!

– Ну ладно, раз вы говорите… – Больной закрыл глаза и натянул одеяло повыше. – Спать…

– Вот именно – спать. И все кончится.

– Что… значит… кончится? – пролепетал больной, широко открыл глаза и даже попытался сесть на кровати.

– Черт! – закричала «медсестра», подбежав ближе. – Черт!

Но все и правда кончилось.

Глаза больного закатились, он вздрогнул, как от холода, и вытянулся на койке. Медсестра скрипнула зубами и проверила пульс. Только убедившись, что его нет, тяжело вздохнула и выскользнула из палаты.

Вечером адвокат не перезвонил, и утром Надежда позвонила сама. Он был очень недоволен, сказал, что бегает по инстанциям, собирает документы, и просил его не беспокоить. «Будут новости, сам позвоню», – заявил он и добавил, что с Галиной виделся, она очень волнуется за мужа и просила Надежду его навестить.

Надежда и сама решила еще раз съездить в больницу: авось Виктор за ночь что-нибудь вспомнил.

Она поднялась на третий этаж и направилась по знакомому коридору. Сегодня здесь царило какое-то странное, нервозное возбуждение. Медсестры вполголоса о чем-то переговаривались, а при приближении Надежды замолкали.

Она остановилась перед палатой с номером 20 Б, деликатно постучала и толкнула дверь.