Марина Крамер - Синдром бесконечной радости [litres]

«Интересное дело, – думал Вовчик, складывая дрова в поленницу под навесом. – Контора здесь оригинальная, если я не ошибся, – бывшая зэчка и опер. Если так, то где же они спелись?»

Без связи он чувствовал себя неуютно – никакой возможности позвонить кому-то из своих и пробить этого странного субъекта. Действовать же вслепую теперь становилось даже опасно, можно навредить Тинке.

На балконе появилась Прозревшая в длинном белом одеянии, перегнулась через перила:

– Игорь, ты в баню когда пойдешь, вечером? Или сказать Игнатьичу, чтобы немедленно затопил?

– Пусть через час затопит, я в лес прогуляюсь пока.

«Игорь, значит… ничего не даст, но запомню», – подумал Вовчик, отряхивая руки.

И все же ему удалось улучить момент, когда все уже разбрелись по комнатам, а двое напарников-торчков и вовсе куда-то пропали, и удалось проскользнуть в гараж и спуститься вниз, к подвальной крышке, по-прежнему запертой на замок.

Подергав ее, Вовчик понял, что в принципе можно сорвать петли, правда, это создаст лишний шум.

Он прислонился ухом к небольшой щели, сквозь которую еле пробивался электрический свет, и спросил негромко:

– Есть там кто живой?

Внизу заскрипели доски – видимо, по лестнице кто-то поднялся, а потом послышался сдавленный шепот:

– Да… кто вы?

– Добрыня.

– Вовка… – донеслось снизу, и сердце у Кущина забухало, как колокол.

– Тинка! Ты там?!

– Да…

– Потерпи, Тинка, я тебя вытащу… просто пока не знаю как… – И тут он осекся, потому что услышал, как в гараж кто-то вошел.

Ситуация стала угрожающей – как он объяснит свое присутствие в гараже?

«Хорошо еще, что додумался свет наверху не включать, а здесь датчик стоит, если не шевелиться, то не загорится», – распластавшись на полу, подумал Добрыня.

Наверху ничего не происходило – как будто кто-то вошел в гараж и там растворился.

Вовчик напряг слух, но ничего не услышал.

«Показалось мне, что ли? – подумал он, но вдруг шорох наверху повторился, и Добрыня крепче прижался к полу, думая, что станет делать, если человек, находящийся наверху, решит спуститься сюда.

Шевелиться нельзя – мгновенно включится свет, и Вовчик обнаружит себя, а лежать распластанным посреди мастерской и ждать неизвестно чего тоже не хотелось, нужно быть готовым отразить нападение.

«Вот я вляпался опять, – с досадой думал Кущин, чувствуя, как пылью забился нос, и боясь чихнуть. – Хорошо еще, что Тинка затихла, а то начала бы орать и стучать – тут-то нас бы и накрыли».

Гаражная дверь скрипнула, и Вовчик понадеялся, что тот, кто был наверху, вышел. Теперь нужно было выбраться самому.

Осторожно повернув голову на датчик под перекрытием, Вовчик попытался ползти и с радостью обнаружил, что на такое движение аппаратура не реагирует и свет не зажигается. Это придало ему энергии, и Кущин пополз к лестнице, понимая, что там этот трюк уже не сработает, но выбора у него не было, как не было второго выхода из гаража.

Осторожно приоткрыв дверь, он выглянул во двор и успел заметить, как в дверь дома Прозревшей проскальзывает высокий худощавый мужчина.

«Похоже, наш гость куда-то по ночи шастал, – ухмыльнулся Вовчик. – А в гараж зашел тачку проверить – или что-то в нее положить. Нет, стоп. К машине никто не прикасался, было бы слышно, как открывают и закрывают дверь. Да и черт с ним, с этим гостем, надо думать, как Тинку вытащить и свалить отсюда тихо-мирно».

Он пробрался в дом охраны и на цыпочках пошел по коридору к своей комнате.

Зотов приехал в Листвяково поздно ночью, бросил арендованную машину подальше от глаз, загнав ее в кусты и проверив, что с дороги не будет видно, и направился в поселок пешком, здраво рассудив, что так ему будет легче пробраться туда, не привлекая особого внимания.

На карте он видел обозначенный шлагбаум и решил, что он явно не простаивает в одиночестве, возле него наверняка люди, поэтому решил, что подойдет к поселку с другой стороны.

Правда, там оказался забор, но зато не было охраны, и Валерий, перебравшись и отдышавшись в кустах, смог оглядеться. В темноте это оказалось довольно сложно, освещение в поселке по ночам было слабым, и Валерию пришлось идти почти на ощупь.

Он крался вдоль улицы, прижимаясь к заборам, как вор, и надеялся, что тут нет каких-нибудь патрулей. Его надежды не оправдались – он едва не столкнулся с двумя мужчинами, медленно ходившими возле больших бараков.

Зотов едва успел бесшумно опуститься на землю и залечь в кустах сирени, уповая на то, что его камуфляжный костюм сольется в темноте с деревьями и травой.

Патруль прошел мимо, они ни о чем между собой не разговаривали, только шаги слышались и дыхание.

Валерий, дождавшись, когда они свернут за угол, быстро метнулся на параллельную улицу, чувствуя себя партизаном в тылу врага.

С собой у него имелся спутниковый телефон – Сагитов снабдил, подозревая, что сигнал обычного мобильного там, скорее всего, либо вообще отсутствует, либо глушится.

Валерий четко представлял свою задачу, но совершенно не представлял путей ее реализации. Они с Тимуром так и не смогли продумать, как и что делать, и Сагитов даже пытался отговорить его от поездки, но, уязвленный подозрениями, Валерий не мог сделать этого. Он хотел привезти Дарину домой – и не важно, как и что придется делать.

Ему больше не верила любимая женщина, разве может быть что-то хуже? Впервые в жизни он к кому-то проникся, немного оттаял – и вдруг эти чувства подорваны недоверием. Такого самолюбивый Зотов допустить не мог.

И сейчас, петляя по-заячьи по улицам и переулкам этого Города Радости, Валерий вдруг понял, что будет делать. Сейчас он найдет дом Прозревшей и незатейливо захватит ее в заложники, потребует вернуть Дарину и Тину с Кущиным, доберется, прикрываясь Прозревшей, до машины и уедет в город, а там уже решит, отпустить эту мошенницу или просто сдать в полицию.

План выглядел глупо, Валерий понимал это и сам, но такие лобовые, глупые вещи зачастую срабатывают именно так, как надо.

«Наглость, как известно, второе счастье, – думал Валерий, перебираясь через забор усадьбы. – И это всегда выручает».

Сперва он пробрался в гараж и предусмотрительно порезал там колеса машин – на случай, если решат устроить погоню. Потом осторожно выбрался во двор и метнулся к дому, надеясь, что дверь не заперта. Это оказалось так – в Листвяково бояться было нечего, и двери не запирались.

«Повезло! – с облегчением подумал Валерий, входя в прихожую и боясь обо что-то запнуться. – Интересно, где спальни? Ну, явно не на первом этаже… Придется аккуратно поискать».

Он поднялся по лестнице и пошел вдоль длинного коридора. Все двери были открыты, а комнаты пусты, и только самая дальняя оказалась закрыта.