Эндрю Гарв - Небо смотрит на смерть

— Не думаю… На гальке не оставишь следов. Здесь за день бывают сотни людей.

— Тогда все в порядке! — воскликнула Кэтрин, вскочив на ноги. — Нам пора двигаться. Скоро полночь, а мы не знаем, сколько километров до города. Как нам быть с тобой, милый? Нам, видимо, нужно найти для тебя укрытие?

— Наверное, так. Господи, как я жалею о том, что втравил тебя в эту историю! Вместе мы можем идти только до рассвета. Вряд ли нам встретится кто-нибудь по дороге, так что риск невелик.

— Нам придется прятаться от встречных машин. Мы выглядим ужасно, как и следует потерпевшим кораблекрушение, — она провела расческой по волосам и попробовала отжать на себе одежду. — А что делать с жилетами?

— Забросить в канаву, я думаю, — Чарльз кое-как скомкал жилеты и взял под мышку. Они медленно двинулись вверх по пляжу.

Ветер совсем почти стих, но было прохладно, и они радовались возможности размяться, пустившись в путь. Они аккуратно ступали по гальке, стараясь не наступить на песок, пока не удалились на значительное расстояние от места крушения.

Они оказались в каком-то курортном городке с широкой асфальтированной набережной, с клумбами и павильонами по обеим ее сторонам, с цепью дорогих отелей вдоль берега. Они не знали, как называется это место, но четко представляли, куда идти; свернули на юг и старались двигаться побыстрее, чтобы согреться. Пару раз мимо проезжали машины; но, издалека заметив огни, они успевали обняться, как двое влюбленных, пока очередная машина не скрывалась из виду. Отдыхающих не было. Наверное, завалились в постель. Что же еще делать в такую погоду?

Примерно через полтора километра заасфальтированная набережная закончилась, и дорога круто повернула на север. Несмотря на усталость, они продолжали идти: Чарльз шагал в неуклюжих морских сапогах, хлюпавших на каждом шагу, а Кэтрин в кровь стерла ноги. Они шли молча, не тратя сил на разговоры, мимо небольшой деревеньки, откуда начиналась другая дорога, пошире, чем первая, пока не уперлись в указатель со стрелками. Одна с надписью «Дил — три мили» показывала на север, другая — на юг в сторону Дувра, который находился в пяти милях отсюда.

Кэтрин облегченно вздохнула, так как ее уже обуревали сомнения, что она когда-нибудь доберется до Дувра, но пять миль — расстояние преодолимое, даже если ноги стерты в кровь. Предстояло решить, где и как провести эту ночь. Появляться в Дувре до открытия камер хранения не было смысла.

Они двинулись дальше по сельской дороге, идущей полями. Чарльз так и не выбросил спасательные жилеты, не найдя подходящего места. Внезапно он увидел стог сена.

— Может, спрячем их здесь?

Наполовину разворошенный и прибитый к земле стог стоял здесь давно и издавал замечательный запах! Чарльз засунул жилеты поглубже вовнутрь и внимательно огляделся. Жилья рядом не было видно.

— Почему бы нам здесь не остаться? Зароемся в сено — так нам будет теплее, и просушим одежду. Завтра, когда ты уйдешь, я здесь и останусь. Лучшего места не сыщешь!

Кэтрин тотчас же согласилась. Теперь, когда Чарльз предложил остаться, она почувствовала, что не в силах сдвинуться с места.

Они молча разделись и разложили одежду на сене. Сначала сено ужасно кололось, когда они, обнаженные, залезли вовнутрь, но, повозившись, они устроились, примяли его и, согревшись, провалились в глубокий сон.

Незадолго до рассвета первым зашевелился Чарльз и разбудил Кэтрин. Она сразу же встрепенулась, испугавшись, что проспала, отодвинула сено в сторону и взглянула на бледное небо.

— Мне надо идти! — заторопилась она. — Скоро станет совсем светло, — она быстро выбралась из сенного кокона и с трудом натянула одежду, все еще влажную и стоящую колом от морской воды. Кэтрин дрожала, надевая ее, хотя и чувствовала себя отдохнувшей и выспавшейся.

— Как бы мне хотелось отправиться вместе с тобой! — мечтательно произнес Чарльз, наблюдая, как она с трудом надевает туфли. — Как ноги?

— Не так уж страшно, — отвечала она, отряхивая сено с плаща и пытаясь привести себя в порядок. — Как я выгляжу? Как потерпевшая кораблекрушение?

— Да ладно, сойдет…

— Надеюсь. Давай-ка прикинем… Допустим, что лондонский поезд выходит из Дувра примерно в восемь-девять. Допустим, что в половине одиннадцатого я у себя в квартире. Полчаса мне на сборы и два часа на дорогу сюда. Значит, моя машина появится здесь в начале второго.

— Я буду считать минуты, но все-таки постарайся не свернуть себе шею. Следи внимательно за полицией — возможно, они снова начнут проявлять к тебе интерес.

— Я обещаю соблюдать осторожность. Но ты тоже — смотри, не высовывай носа! Ясно?

— Не беспокойся об этом. Я буду лежать как покойник.

— Я привезу поесть.

Чарльз поцеловал ее на прощание и улыбнулся.

— Я хотел сказать, что совсем бы пропал без тебя, но это и так понятно. Пока, милая!… Счастливо!

Кэтрин ушла, а он возвратился в свое укрытие и задумался о будущем. Кэтрин права… Полиция, узнав о кораблекрушении, решит, что он утонул. После неудачной охоты они будут рады такому концу. Это всех бы устроило… Разве что Кэтрин разглядели в бинокль с моста или проплывавшего мимо баркаса, когда она находилась на «Ведьме»? Если газеты напишут, что на яхте видели женщину, то полиция сразу же выйдет на Кэтрин, вынудит ее лгать и оправдываться. Она соврет, что он утонул и что она выбралась на берег одна. Но что она скажет потом? Им следовало все обсудить заранее и как можно подробнее. Но скорее всего ее никто не заметил — она ведь все время сидела в каюте!

Если же они запишут его в утопленники, то тогда все прекрасно! Он отпустит большую бороду, наденет роговые очки и возьмет себе новое имя. Не так уж сложно начать все сначала! Конечно, все это только на время. Сменив обличье, он станет человеком без будущего, а Кэтрин будет еще тяжелее… Но им нужна передышка, пусть небольшая, и возможность доказать его невиновность. В конце концов, должно же им повезти! Хотя от судьбы не уйдешь…

Он выглянул наружу и увидел, что стало светло. Лучше одеться, пока его не застукали! Одевшись, он вновь забросал себя сеном и стал наблюдать за восходом. Денек обещал быть отличным — вчера бы такой! Есть хотелось ужасно, но ничего съедобного не предвиделось. Уж лучше перетерпеть и не вылезать наружу. Чарльз пожевал соломинку, вспомнив о голодной Кэтрин — она еще и ноги разбила в кровь!

Поползли минуты мучительного ожидания. Дорога заполнилась людьми и машинами, но Чарльз чувствовал себя надежно укрытым в стогу. Солнышко припекало, он блаженно купался в его лучах, выставляя наружу плечи и голову, и внимательно смотрел по сторонам.

Внезапно он услышал, как где-то неподалеку залаяла собака, вызвав у него неприятные ассоциации. Он быстро повернулся в ту сторону и, к своему ужасу, увидел паренька, шагавшего через поле прямо к нему, а рядом с ним — фокстерьера. Мальчик бросал вперед палку, а собака мчалась вдогонку, медленно, но верно приближаясь к стогу.