Михаил Шторм - Алмазы Карибского моря

На стол лег пухлый конверт и скользнул в сторону Быкова. Он прикоснулся к конверту пальцем и спросил:

— Что внутри?

— Деньги. Мы решили, что вам могут пригодиться наличные доллары. Но если хотите, их можно перевести на карту.

Быков не успел ответить, как ему пришлось столкнуться еще с одним выбором. Десерт, поставленный официанткой на стол, показался ему странноватым.

— Что это? — спросил он.

— Огурец в тесте, — ответила Лу-Лу. — Он с сахаром. Очень вкусный. Почему бы нам не выпить еще?

— Рисовое вино под сладкий огурчик, — пробормотал Быков. — Прекрасная идея.

— Это означает, что ты остаешься?

Ответить Быков не успел.

Мощный удар потряс ресторан, как коробок, по которому с размаху ударили молотком. Стеклянный фасад с грохотом обрушился, и внутрь въехала кабина автобуса, из которой очумело смотрел водитель с кровавыми усами под носом.

Посетители, рухнувшие на пол вместе с опрокинутыми столами, кричали, расползаясь по сторонам. Ошеломленно наблюдая за ними, Быков увидел, что им приходится передвигаться в воде. Она затекала в ресторан снаружи сквозь вышибленную дверь и окно.

Улицу оглашали гудки автомобилей и вой сработавших противоугонных сирен. Мимо бежали люди — и все в одном направлении.

— Вот тебе и форс-мажор, — пробормотал Быков, потрясенный до глубины души.

Дамбу все же прорвало. Или даже не одну, судя по той скорости, с которой ресторан наполнялся водой.

Водитель автобуса попытался дать задний ход, но уперся в какое-то препятствие и выпрыгнул из кабины, подняв тучу брызг. Мутный поток доходил уже до колен.

— Бежим, — сказал Быков, властно беря Лу-Лу за руку. — Нужно выбираться отсюда.

Она подчинилась, притихшая и напуганная, словно маленькая девочка. Все, кто находился в ресторане, ломились наружу, отталкивая друг-друга. Когда повар в скособоченном колпаке попробовал потеснить Лу-Лу, чтобы выскользнуть первым, Быков сгреб его за шкирку и отшвырнул прочь, как нашкодившего кота. Повар, цепляясь за стулья, повалился в коричневую воду и окунулся в нее с головой.

— Осторожнее, не порежься!

Быков подсадил спутницу и помог ей выбраться наружу. Пока он занимался этим, сильный удар по голове оглушил его и заставил слепо переступать с ноги на ногу, чтобы сохранить равновесие. Повар подскочил сбоку и занес бутылку для повторного удара. Его глаза были абсолютно черные и безумные, как у насекомого. Быков поймал его пятерней, сжал и оттолкнул от себя. Китаец попятился и опять окунулся в тот холодный грязный бульон, который быстро заполнял помещение. Не дожидаясь, пока он вынырнет и вооружится чем-нибудь посущественнее, чем винная бутылка, Быков выбрался на улицу, где воды было почти по пояс.

Люди уже не просто бежали, их подгонял бурный поток, а некоторых нес, ударяя о машины и столбы. Движение было парализовано. За потерявшим управление автобусом образовался затор, и тем, кто утыкался в него, приходилось перебираться по крышам и капотам автомобилей. Мокрая, отяжелевшая одежда мешала беглецам, они падали и хватались за соседей, чтобы встать или удержаться на ногах.

Лу-Лу была уже далеко, призывно оглядываясь на Быкова. Было видно, что она хочет остановиться, но не может. Он догнал ее, схватил за локоть и заставил свернуть в боковую улочку.

— Зачем? — испугалась она. — Все бегут туда!

— Вниз по склону, — пропыхтел Быков. — А вода куда течет, по-твоему?

— Не понимаю.

— И не надо. Просто доверься мне.

Вместо того чтобы послушаться, Лу-Лу неожиданно вырвалась и побежала обратно, расплескивая воду, которой тут было значительно меньше, чем внизу.

— Куда?! — взревел Быков. — Стой!

Она повернула к нему лицо, сравнявшееся по цвету с белой блузкой, и крикнула в ответ:

— Там деньги!

Она вспомнила о конверте, оставшемся на столе в ресторане. Как можно было надеяться найти его среди всего этого столпотворения? Поиски китаянки были обречены на неудачу. И все же Быков последовал за ней. Дело было не в деньгах. Он попал в переделку вместе с Лу-Лу, а значит, отвечал за нее.

— Подожди! — окликнул он. — Вместе пойдем.

Она хотела остановиться, но течение не позволило, снося ее вниз по запруженной улице. Осознав опасность, Лу-Лу закричала пронзительно и тоскливо, как зверушка, попавшая в наводнение.

Из коричневой воды виднелись только крыши автомобилей, на которых тут и там торчали жалкие кучки людей, надеющихся спастись на этих ненадежных островках. Вокруг бурлил поток, все быстрее набирающий силу. Только теперь Быков ощутил, как холодна вода и как мощен ее напор. Бороться со стихией было полным безумием, но, выругавшись, он принялся догонять Лу-Лу. Делать это пришлось вплавь, поскольку на цыпочках с задранной головой далеко не уйдешь.

Рядом с Быковым, тараща глаза и судорожно дергая лапами, плыла собака. Он хотел затолкнуть ее на кабину грузовика, но заметил с другой стороны мальчонку и переключился на него. Бедняжка совсем продрог и зажмурился, словно боясь смотреть на то, что творилось вокруг. Быков подхватил его под мышки и буквально забросил в открытое окно второго этажа.

Трудно сказать наверняка, спасется ли мальчик или наводнение достанет его и там, но больше для него ничего нельзя было сделать. Быкова уже несло дальше и, уворачиваясь от препятствий, он торопился подхватить Лу-Лу до того, как она скроется под водой или разобьет голову.

Мокрая голова китаянки, облепленная волосами, походила на причудливый черный поплавок. Таких «поплавков» вокруг было величайшее множество, и Быков не спускал с Лу-Лу глаз, боясь потерять ее из виду или спутать с кем-нибудь другим.

Течение замедлялось, но становилось все глубже. Барахтающиеся в воде люди были беспомощны, как муравьи, брошенные в ручей. Их несло, переворачивало, захлестывало, разлучало, кружило водоворотами, затягивало на глубину, расшибало о стены. В этой бурлящей каше трудно было сохранить хладнокровие.

Быков почувствовал, что начинает паниковать. Если сначала наводнение представлялось небольшим приключением, которое закончится скоро и, главное, благополучно, то теперь началась паника, леденящая душу, в то время как холодная вода сковывала мышцы. Было жутко видеть, как живых людей подминают машины, перекатываемые бурным потоком. Оглянувшись, он увидел, что его догоняет вспененный вал, несущий превеликое множество предметов, способных проломить череп и отправить ко дну. Быков едва разминулся со здоровенным резиновым скатом, поднырнул под сорванное уличное ограждение, пробкой выскочил на поверхность и понял, что не видит бедняжку Лу-Лу.

Еще надеясь догнать ее, он позволил течению нести себя по улице, превратившейся в узкое речное русло. Грязная вода кипела и бурлила, вливаясь в окна, которые оказались открытыми или разбитыми. Повсюду происходили свои трагедии. Вот вынырнула слева человеческая голова с безумно вытаращенными глазами, схватила ртом воздух и опять пропала, возможно, насовсем. А вот пронесло мимо женское тело… А вот собачье… А дальше кошка пытается пересечь бурный поток… А там голый ребенок кричит на балконе… Взрослые причитают на крыше… Надувную лодку перевернуло вместе с теми, кто в ней находился…