Сергей Жоголь - Имитатор

— Хреново дела, Григорич! Упустили мы Пашу, — затараторил Птицын. — Упустили гада! Я, конечно, сглупил! Но не только поэтому упустили. Не надо было нам светиться, а тут ещё толстяк этот… Кошек держит двух. От них смердит, как от помойной ямы. А ты, майор, тоже не прав… Говорил же: машина будет нужна. Паша-то на полуторке укатил, когда засёк нас. Антона подстрелил и умотал. Ну ничего, мы его ещё вычислим! Да, кстати, чего там за ересь Игорёк толкает?.. — Птицын достал пачку и огляделся в поисках пепельницы.

Только сейчас в самом углу кабинета он увидел невысокого толстячка в помятом кителе. Незнакомец держал в руке стакан с дымящимся чаем, на дне его плавал толстый кусок лимона. Только от одного вида чужака Птицын поморщился.

Мужчина был круглолиц, казался рыхлым и одутловатым. Птицын тут же окрестил его Снеговиком. Снеговик — ну настоящий снеговик! Только не новогодний, а весенний — слегка подтаявший. Глазки прищуренные, лысина до самого затылка, а нос… Про такие обычно говорят: телегой переехало.

На незнакомце была чистая и тщательно выглаженная военная форма без опознавательных знаков. Так же как и сам её владелец, надетая на нём форма выглядела немного мешковато. Мужчина приторно улыбался.

— Вот, Кирилл Петрович, — обратился к гостю Еленин. — Это и есть наш главный сыска́рь, так сказать. Знакомьтесь: наш начальник уголовного розыска Владимир Иванович Птицын. Капитан милиции и самый что ни на есть выдающийся опер на всю область, так сказать. Характерец у него, правда, так себе, вот… ему-то с вами и предстоит работать.

— Значит, это правда, — на удивление спокойно вымолвил Птицын. — Вы меня от дела отстраняете. И что, вот из-за этого?

Птицын взял со стола какой-то листок, скомкал его и бросил в направлении толстячка. Еленин будто бы этого и не заметил и как можно спокойнее продолжал:

— Уймись, Володя. Не выводи меня и не позорь перед руководством. Говорю же: этот товарищ из Москвы. Задание у нас для тебя. Важное. Представляю тебе, Владимир Иванович, нашего товарища из Москвы: Фирсов Кирилл Петрович. Прошу, как говорится, любить и жаловать.

— Любить?! Да я из-за него… Кто же до такого додумался?

— А Кастет — это кто? — как ни в чём не бывало, вдруг спросил незнакомец.

Птицына точно прорвало:

— Кто такой Кастет? А я вам расскажу!.. Да с подробностями! Пашка Кастерин, он же Кастет — это матёрый бандюган, молодой, но очень уж деятельный. Сам из Ростова, в тридцать третьем приехал ещё сопливым пацаном. А сейчас от его подвигов уже вся Безымянка воет. От этого Кастета помимо всего прочего уже двое наших пострадали. Они Женьку, суки, убили, а сегодня Паша ещё и Антона Трефилова подстрелил. Только товарищу майору это, похоже, неинтересно. — Птицын схватил со стола карандаш и бросил его уже в сторону Еленина. — Так ведь, Борис Григорьевич?

— А ну прекрати! — Еленин грохнул по столу кулаком, бросил взгляд на Фирсова, тут же сник и продолжил уже более мягко: — Ишь чего удумал: будто мне на своих сотрудников плевать! Ну, Володя… ладно. По поводу сегодняшнего прокола доложишь мне позже, а сейчас вот… с товарищем Фирсовым пообщайся. Он тебе указания даст по поводу немецких диверсантов. Твоя задача — эти указания выполнять и слушаться.

— Тьфу ты… — Птицын хлопнул себя по колену. Еленин поднялся и как можно строже сказал:

— Не спорь, Володя. Правильно Кирилл Петрович говорит: подождут все твои Кастеты и прочая шушера. Раз уж руководство решило, что нас привлечь нужно…

— Какое такое руководство?

— Московское! Мне приказано откомандировать в распоряжение Кирилла Петровича своих лучших людей. А кто у нас лучший?

Несмотря на свой горделивый вид, Еленин казался Птицыну жалким. Птицын поморщился и сказал:

— Ну, спасибочки! На кой ляд мне эти яблочки, когда у меня свои гниют? Ты ж меня без ножа режешь, Григорич! Кастет — вот же он, почти у меня в руках, если бы не эта баба да не Антошкины ахи-вздохи…. Да ещё не этот чёртов кошатник… Пашка Кастет очередной налёт готовит, я нутром чую. Пусть лучше диверсантами вашими Корнилов займётся!

— Хватит демагогии! — вдруг сорвался Еленин. — У меня от тебя уже голова трещит. Короче, товарищ капитан, с этой минуты поступаете в распоряжение нашего московского коллеги. Решение принято — в Москву уже доложено, и никаких возражений!

— Так значит, меня даже не спросили?

— Да, не спросили! У тебя погоны на плечах да партбилет в кармане! Так что не бузи, а выполняй приказ! — Еленин выдавил улыбку. — Придётся тебе, Владимир Иванович, теперь не ýрок, а немецких шпионов ловить. Так что с повышением тебя!

— Диверсантов, — уточнил Фирсов.

— Этим же госбезопасность заниматься должна, — презрительно бросил Птицын.

— А она ими уже и занимается, — продолжил москвич. — Но так как дело особо важное, руководство приняло решение подключить все имеющиеся ресурсы. Тем более что диверсанты, вполне возможно, попытаются войти в контакт с криминальными элементами, которые могут оказывать немцам содействие. Одним словом, на это дело будут брошены все силы и резервы. Ситуация очень уж непроста. Поэтому уж извините, товарищ капитан, — придётся вам подключаться к поискам. Ситуация следующая: из Берлина получена информация, что к вам в город будет заброшена диверсионно-разведывательная группа для уничтожения одного из наших партийных лидеров. Мы думаем, что охота ведётся на очень важную особу…

— Сталин в Москве, Тимошенко и Жуков тоже, — проворчал Птицын. — Кого же такого важного эти диверсанты ухлопать должны, да ещё у нас в Куйбышеве?

— К вам в город, с учётом положения на фронтах, из Москвы эвакуирована группа лиц, фамилии которых пока что не разглашаются. С целью не допустить панических настроений среди населения столицы эта информация пока что относится к разряду секретных. Мы полагаем, что одно из этих лиц и является целью наших диверсантов.

Птицын встал и, подойдя к московскому гостю, облокотился на стол:

— Вы что же, охрану московских шишек мне предлагаете осуществлять? И кого же?

— Пока не могу этого сказать. К тому же непосредственно охраной вам заниматься не придётся.

— Не придётся? — Птицын почувствовал, что у него дёрнулось правое веко, — это было сигналом к новому приступу. Он поднёс руку к голове и принялся тереть висок. — То есть мы будем работать вслепую?

— Отчасти вы правы. До особого указания, на период формирования оперативно-поисковой группы, я не могу посвятить вас в некоторые тонкости предстоящего дела…

— Какой ещё группы? — Птицына уже трясло, но он что было сил старался держать себя в руках. — Янчин на кладбище, Трефилов в больнице. Мы с Кравцом вдвоём остались — вот и весь наш отдел. Вдвоём мы вам много не нароем, или вам не важен результат. Главное — людей назначить, чтобы искать иголку в стоге сена, а потом о проделанном отчитаться.