Павел Астахов - По ЗОЖу сердца [litres]

– Скажи-ка, а тебе они не предлагали вернуться?

– Нет, хотя… – Я задумалась. – Знаешь, ведь Полина звонила мне, но я не брала трубку. А когда я уходила с занятия, она ведь кричала мне вслед, что я ужасно пожалею!

– Что ж, надо прощупать эту контору. – Таганцев посмотрел на часы и засобирался. – Все, мне пора бежать! Что узнаю – сообщу, пока, спасибо за борщ!

Проводив Костю, я пробежалась по квартире, сбрасывая избыток нервной энергии. Хотелось безотлагательно и решительно действовать, но у меня не было никакого плана. С трудом я заставила себя сесть и как следует обдумать новую информацию.

Чтобы минимизировать эмоции, стала думать о самой себе в третьем лице – как о «жертве СМИ № 3». Номера первый и второй соответственно я присвоила Брониславе Песоцкой и Марии Царевой.

Итак, все три жертвы начинали заниматься в студии «Эйч Джи Сикрет», но прекратили это делать. Свернули, так сказать, с пути просвещения. И вскоре после этого стали героинями скандальных публикаций. Конечно, «после того» – не значит «вследствие того», и все же три таких истории – это явно больше, чем простое совпадение.

Значит, эти гуру, чтоб их перевернуло, пришлепнуло и навсегда заклинило в позе лотоса, науськивали на беглецов прикормленные СМИ, добиваясь… чего? Сожаления, раскаяния, возвращения блудных адептов? Хм… А не дороговата ли была выделка овчинки?

Спасибо дочке-блогеру, я кое-что знаю о том, сколько берут за свои посты медийные лица и разные там инфлюенсеры, а Натка, работающая в редакции популярной газеты, рассказывала мне об их расценках. Слово не серебро, даже не золото – родий, самый дорогой металл в мире…

Чего же ради злые гуру так тратились? Вариант «никаких денег не жалели, желая демонстративно покарать, чтобы всем прочим неповадно было» я отвергла, ведь показательной-то казнь не была! Вон, мафия, когда карает своих отступников, делает это так, что ни у кого сомнений не возникает, кем и за что именно наказана жертва. «Мексиканский галстук» и ноги в тазике с бетоном – вот это действительно показательная казнь. А в нашем случае даже сама жертва в моем лице не поняла, с чего и откуда ей вдруг прилетело…

Положим, Мария Царева оказалась более смышленой, она поняла, где зарыта собака и откуда ноги растут, покаялась, вернулась в лоно «Эйч Джи Сикрет», стала платить за занятия. Но ведь ни шесть тысяч, ни семьдесят семь, пусть даже они были заплачены не по одному разу, не могли покрыть расходов на организацию антирекламной кампании в СМИ! А вот десятки миллионов, вырученные за собственность писательницы, представлялись вполне достойной наградой за труды жестоких затейников…

Я не выдержала – прервала свои рассуждения и позвонила Натке, потому что мне срочно нужно было всем этим с кем-то поделиться. Лучшую подругу в рабочее время я беспокоить не могла – вдруг у Машки как раз сейчас процесс идет, а тут я со своим звонком. А сестрица в своем редакционно-издательском центре жесткой трудовой дисциплиной не скована, ей только в радость будет улизнуть на перекур.

– Нат, у меня только что был Таганцев, съел борщ и показал распечатку банковского счета писательницы, – конспективно изложила я последние события. – Оказывается, Царева тоже занималась в «Эйч Джи Сикрет», но бросила это дело и тут же попала под раздачу в СМИ. А через три месяца вернулась к ним, и тогда газетчики прекратили ее грызть и стали облизывать!

– Так, может, и тебе туда вернуться? – Натка моментально просекла самую суть. – Позанимаешься немного, потерпишь пару месяцев – это небольшая цена за восстановление репутации.

– Да как сказать, – засомневалась я. – Писательница им платила до самой смерти, сначала по шесть тысяч в месяц, а потом уже по семьдесят. У меня таких денег нет… А главное – я подозреваю, что все ее миллионы ушли туда же, к этим самым гуру!

– Это ж как надо было тетке мозги запудрить, чтобы она все свое добро каким-то левым йогам отдала? – не поверила Натка. – А впрочем… Давай-ка ты мне еще раз во всех подробностях расскажешь, как проходило твое первое занятие. Вас там, часом, не зомбировали, нет?

– Зомбировали? – повторила я и крепко задумалась.

– Аруся, домой!

Услышав голос свекрови, Арина поморщилась и скользнула задом по лавке, сдвигаясь поглубже в тень.

Непромокаемая ткань пуховика предательски свистнула, но Зоя Николаевна на балконе этого не услышала. Седьмой этаж все-таки! И глуховата она, Зоя Николаевна, потому и орет на весь двор. Как будто Арина – маленькая девочка, а дражайшая Зоя Николаевна – ее любящая мамочка.

Ага, мамочка, можно подумать. Мамочка ее никогда так не называла. Аруся! Это что за имя вообще? Больше похоже на кличку животного, в самый раз гавкучей собаке подошло бы: Аруся – потому что орет. Соседи, оказывается, вообще были уверены, что она Маруся, а не Арина. Кому бы это в голову пришло – Аруся!

– А-ру-усь! До-мо-ой!

О, теперь она Арусь. От «О Русь Великая», видимо, домашнее сокращение.

Арина зло сощурилась.

Домой идти не хотелось.

От Зои Николаевны не убудет, если она еще немного с единственным внуком посидит. В конце концов, кто у них с Мишкой потомка выпрашивал?

«Вы только родите, мои хорошие, а уж мы вам помогать станем, нам это только в радость будет!»

Родили, и что? Четвертый год уже радости полные штаны!

Мишке что, он с утра до вечера на работе, уходит – Андрюшка только просыпается, приходит – сын уже спит. А у Арины день за днем одна и та же вахта, без выходных и отпусков. Три года в декрете просидела, как привязанная! И сколько раз за это время дражайшая Зоя Николаевна ее подменяла? Один раз в месяц, когда дражайший Федор Михайлович уходил с друзьями пульку расписывать. В другие дни у Зои Николаевны иной священный долг – кохать и лелеять супруга, чье здоровье как-то вдруг пошатнулось. До рождения внука было крепче царской водки, а потом вдруг раз – и пошатнулось.

Нет, надо снова работу искать, а Андрюшку в садик устраивать. Хотя он и с нянькой неплохо сидел, няньку они хорошую нашли – без педагогического образования, но опытную. Софья Дмитриевна трех прекрасных мальчишек вырастила, она после этого тигров запросто укрощать может, что ей Андрюшка…

Но Софье Дмитриевне надо платить, а чем, если Арина не работает? Мишка четко обозначил свою позицию: хочешь няньку держать – заработай на няньку. А иначе, дорогая, сиди и дальше с сыном сама. Можешь даже в садик пацана не сдавать, жену-домохозяйку я как-нибудь прокормлю, но вот еще и няньку точно не сдюжу…

С работой снова ничего не вытанцовывалось. Кто знал, что после декрета так трудно будет куда-то устроиться? Она же не вовсе без образования, колледж окончила, и специальность у нее хорошая – фармацевт. Казалось бы, в любой аптеке с руками оторвут, ан – нет, не тут-то было.