Наталья Александрова - Четки Изабеллы Кастильской [litres]

Лифт не работал.

Я поднялась на четвертый этаж и остановилась в растерянности.

Дверь соседской квартиры была приоткрыта, и оттуда бешено несло горелым. Я остановилась перед этой дверью и озабоченно крикнула в квартиру:

– Кать! У тебя все в порядке?

По-моему, нет ничего более дурацкого, чем этот вопрос. Это в дешевых американских фильмах на героя падает балкон вместе с кариатидами, или налетает машина, или вислоусый бандит выпускает в него целую обойму, и после этого какой-нибудь сердобольный прохожий непременно спрашивает его: «Are you okay? Вы в порядке?»

Но ничего лучшего мне в голову не пришло.

Из квартиры мне никто не ответил.

Я хотела было заглянуть и убедиться, что с Катериной не стряслось несчастье, то есть не устроила она в квартире пожар и не отравилась газом, но тут вспомнила, что держу под мышкой стопку документов, за которые Студнев мне голову оторвет.

Документы выносить из офиса не положено, но сейчас, когда фирма работает из-за карантина, по выражению самого Студнева, «на полуудаленке», приходится пренебрегать правилами. Я сижу дома и учитываю продукцию на компьютере, как делала это раньше в офисе, но два раза в неделю приезжаю, чтобы получить накладные и еще кое-какие важные документы за подписью начальства и поставщиков. И каждый раз Студнев выдает мне папку с зубовным скрежетом и нудит, чтобы я, не дай бог, ничего не потеряла и, вообще, берегла эти несчастные накладные, как собственного ребенка (ой-ой-ой…).

Поэтому я достала ключи, открыла дверь своей квартиры, сбросила пальто на стул, туда же положила документы и свою сумку, ключи на всякий случай сунула в карман джинсов, и только после этого снова вышла на лестничную площадку.

Из Катиной квартиры несло гарью и тянуло дымом еще сильнее, чем прежде.

Я на всякий случай снова крикнула в дверь ту же глупую фразу, не дождалась ответа и вошла внутрь.

А что мне оставалось делать? Вдруг Катерина лежит без чувств на полу? Раз развела такую вонь…

Надо сказать, что мы с Катей не сказать, чтобы близкие подруги. Да и когда бы я с ней успела подружиться, если всего две недели как живу в этом доме? Но об этом потом.

Первым делом я устремилась на кухню, потому что именно оттуда сильнее всего пахло гарью.

И, естественно, Катерины там не было, зато на плите стояла черная от копоти кастрюлька с непонятной бурдой, из которой валил сизый дым. Первым делом я закрутила газовый кран под этой кастрюлей, но она продолжала дымиться.

Я огляделась по сторонам – чем бы прихватить чертову кастрюлю, чтобы убрать ее с плиты? Потому что кастрюля была самая обычная, из дешевых, у которых ручки накаляются.

На столике рядом с плитой лежала рукавичка-прихватка.

Я схватила ее, при этом на пол, громко звякнув, упал большой разделочный нож. Я торопливо надела рукавичку, сняла с плиты кастрюлю и поставила ее в раковину.

После этого машинально подняла нож и положила обратно на стол.

При этом – так же машинально – отметила, что нож в крови.

Ну, мало ли, Катерина разделывала мясо… Вот оно и сгорело в уголья вместе с кастрюлей.

Да, но сама-то она где?

Я вышла из кухни в коридор и снова окликнула ее.

Никакого ответа.

Да куда же она подевалась? Дверь оставила нараспашку, а сама смоталась? Странно… Не то у нас сейчас время, чтобы двери открытыми оставлять…

Я прошла через коридор и толкнула дверь в комнату.

Дверь не сразу поддалась – что-то мешало ее открыть.

Я нажала посильнее, дверь открылась, я заглянула в комнату и повторила:

– Катя, ты здесь?

И снова никто мне не ответил.

Зато, когда я опустила глаза, чтобы посмотреть, что мешало мне открыть дверь, я увидела на полу человеческое тело.

Только это, безусловно, не была Катерина. Это был мужчина. Он лежал на полу лицом вниз, как раньше говорили, ничком, и вокруг него расплывалось большое темное пятно.

– Мама… – проговорила я испуганно и попятилась.

Только мне ко всем моим неприятностям не хватало мертвого мужчины! А мужчина этот точно был мертвый. Вот не спрашивайте, как я это сообразила, вот поняла – и все. Лежал он как-то… как мешок с мукой, то есть совсем неподвижно. Мне виден был только прилично заросший рыжеватыми волосами затылок и белая проплешина на шее, как будто шрам от давнишнего ожога. И все это было неподвижно.

Я закусила губу и попятилась, не сводя взгляда с трупа. Почему-то мне было страшно отвести от него глаза – хотя смотреть на него тоже было страшно, но почему-то мне вдруг показалось, что, стоит мне отвернуться, как он вскочит на ноги и схватит меня.

Ага, получится возвращение живых трупов, то есть я сама себе противоречу, но в данный момент было не до логики.

Я медленно пятилась, как вдруг у меня за спиной раздались быстро приближающиеся шаги, и незнакомый визгливый голос прокричал:

– Да что это ты делаешь в моей квартире? Да ты что вообще тут устроила?

На этот раз мне волей-неволей пришлось обернуться.

В коридоре у меня за спиной стояла Катерина. Волосы у нее были растрепаны, глаза горели, на лице тоже пылали красные пятна. Натуральная ведьма. Она заглянула через мое плечо в комнату и вскрикнула тем же незнакомым истеричным голосом:

– Что ты наделала?! Ты его убила! Ты его зарезала!

Я подумала, что у Кати истерика, и попыталась успокоить ее – хотя кто бы меня саму успокоил!

– Кать, ты что? Что ты такое говоришь? Я только сейчас зашла, я увидела, что из твоей квартиры валит дым, и зашла проверить, все ли у тебя в порядке…

Но она меня, похоже, не слушала. Она вопила все тем же чужим заполошным голосом:

– Ты его убила! За что? Зачем? Что он тебе сделал?

– Катя, да что ты несешь? Я этого человека вообще первый раз в жизни вижу!

Я сделала шаг к ней, взмахнула рукой, но она попятилась и заорала вовсе уж что-то несусветное:

– Не подходи ко мне! Убийца! – И тут же отпрянула в сторону, на кухню, что ли, выбежала, я не поняла.

Потому что буквально тут же в дверях квартиры появились еще трое. Это были мужчины, похожие на персонажей криминального сериала. Может, на ментов, а может, и на бандитов, сразу и не отличишь.

В прихожей сразу стало тесно.

– Полиция! – рявкнул один из них, оглядываясь по сторонам. – Нам поступил сигнал… что здесь произошло?

– Вот она! – Катерина из кухни ткнула в мою сторону пальцем с ярко-красной каплей маникюра. – Вот она убила человека! Я ее застала прямо на месте преступления!

Второй полицейский тут же шагнул к ней и протиснулся в кухонный проем.

– Да не слушайте ее, – проговорила я как можно спокойнее, хотя голос у меня дрожал. – Не слушайте ее, у нее истерика! Она сама не знает, что говорит!