Александра Маринина - Безупречная репутация. Том 2 [litres]

Она была слабой, это правда. Но трусливой Лиана не была никогда. И всю эту отвратительную правду она рассказала Косте до того, как впервые оставила его у себя в гостиничном номере. Понимала, к чему дело идет, почувствовала еще в самый первый день, когда сын Максима Викторовича вышел проводить ее до такси, видела это в его глазах, его улыбке, и с удивлением осознавала, что сама ужасно хочет этого. «Расскажу, – решила она. – Примет – буду счастлива, не примет – значит, сама виновата. Хватит того, что я вру и притворяюсь на каждом шагу дома, строю из себя любящую жену и мать, заботливую сноху, которая соответствует высоким стандартам Гнездиловых. Косте я врать не буду».

Те первые несколько дней, проведенные с Костей Веденеевым, словно открыли ей глаза. Лиана осознала, что все свои тридцать восемь лет жила чужой жизнью. Не своей. Была такой, как мама велела, потом такой, какой хотели видеть ее Гнездиловы. Им нужна была для сына жена «из простой семьи» с приличными родителями, спокойная, неглупая, начитанная, воспитанная, беспроблемная, без завышенных запросов. Вот почему они так привечали ее, чуть не насильно женили Виталика. Виктор Семенович так трясся над своей безупречной репутацией, что не мог позволить себе сноху – любительницу ночных клубов, тусовок, шопинга и глянцевой жизни. От таких можно в любой момент ждать неприятностей. Ненадежные они. Красивые, дорого и модно одетые девочки имеют, как правило, родителей, связанных с бизнесом и деньгами, там и криминал всегда рядом ходит, и каждую минуту могут последовать разные неприятные просьбы позвонить, решить вопрос, договориться, посодействовать по-родственному, одним словом, все то, чего прокурор Гнездилов решительно избегал и по своему внутреннему убеждению, и из опасений «оказаться причастным» хотя бы только в слухах и пересудах. А Лианочка – надежная, давно известная, покойный отец – мастер цеха, мама – работница на заводе, грамотами за самоотверженный труд вся стена увешана. И интересы у нее с Виталиком общие, оба углубленно занимаются химией и биологией. Куда уж лучше?

С Костей можно было часами разговаривать о вещах, которые Виталию даже в голову не пришло бы ни обдумывать, ни тем более обсуждать, но которые так важны были для самой Лианы. О том, что такое любовь родителя к ребенку и что такое любовь ребенка к родителю, похожи ли они, различаются ли. О том, как соотносятся друг с другом понятия «простить» и «забыть, выбросить из головы». О том, где пролегает грань между принятием и смирением, если такая грань вообще существует. О том, должна ли принесенная жертва обязательно соответствовать результату, во имя которого она принесена, и какими критериями можно оценивать и то, и другое, чтобы сделать их сопоставимыми.

С ним все было по-другому. И в постели, и вне ее. Впервые изменив мужу после девятнадцати лет брака и более чем двадцати лет отношений, Лиана ни на секунду не испытала угрызений совести, стыда, раскаяния. Она просто знала, что существует параллельный мир, в котором можно оказаться, проведя несколько часов в поезде. В этом мире можно дышать полной грудью, быть честной и открытой, ничего не изображать из себя. В этом мире есть Костя, и можно его любить.

Впервые услышав рассказ Лианы о Леньке, Костя сказал:

– Вот ведь как бывает… Папа много об этом парне рассказывал, а я много думал о нем. Даже пытался книжку сочинить, но неудачно. У меня, видно, к этому делу способностей нет.

– А можно прочитать? Ты ее дописал? Или начал и бросил? – с живым интересом спросила Лиана.

– Тебе – можно. Как ни странно, нашелся человек, который поверил в меня, пытался пристроить рукопись в какое-нибудь издательство, но ему всюду отказали, конечно, и это понятно. Так он даже собственные деньги вложил, чтобы напечатать маленький тираж за свой счет. Завтра принесу тебе книжку, у меня есть одна. Только не суди строго, она действительно плохо написана.

Лиана не была ни знатоком филологии, ни большим ценителем литературы, поэтому достоинства и недостатки повести Константина Веденеева остались для нее за кадром. Стиль, слог, композиция, проработка характеров, драматургия образа – все это не имело для нее ни малейшего значения. Важным было только одно: отношение родителей к осужденному подростку. Выписанные в повести отец и мать выглядели поразительно похожими на Виктора Семеновича и Светлану Дмитриевну, а Ленька – ну просто один в один. Старший сын книжных родителей отличался от реального Виталия, но не сильно. Имена, разумеется, были вымышленными, но для Лианы каждый оказался абсолютно узнаваем.

– Как ты узнал так много про Гнездиловых? – изумленно спросила она, когда дочитала повесть.

– На самом деле достоверных знаний было немного, остальное я выдумал, достроил.

– Достроил?

– Ну да. Много думал, пытаясь представить себе людей, которые совершают конкретные поступки. Какими должны быть эти люди? Какими должны оказаться обстоятельства, в которые они попали и которые заставили их поступать так, а не иначе. Когда видишь, например, дом определенного размера и конфигурации, то вполне можно представить, каким должен быть фундамент под ним, понимаешь?

– Для этого нужно быть инженером-строителем, – заметила Лиана. – Обычный человек ничего такого не знает и представить не сможет. Выходит, ты – инженер человеческих душ? Так, кажется, про писателей говорят.

Костя мягко рассмеялся, взял ее руку, поднес к губам, поцеловал.

– Куда мне до настоящих инженеров… Просто думал-думал – и додумался. Про Леонида папа рассказывал подробно, про его отца я знал только карьерный путь плюс личные впечатления, я же его видел своими глазами там, в магазине электроники, слышал, как он разговаривает. Ну и еще тот факт, что он позволил посадить сына и отказался от него. Про твою свекровь известно еще меньше, но удалось найти несколько фотографий. Одна была в нашей местной газете, там опубликовали заметку про свадьбу сына прокурора области, в том ключе, что, мол, некоторые чиновники так открыто берут взятки и так уверены в своей безнаказанности, что не стесняются закатывать банкеты огромной стоимости, а прокурор Гнездилов – человек честный и скромный, и бракосочетание его сына прошло в узком семейном кругу на маленькой даче. А еще одна фотография – уже намного более поздняя, с какого-то приема в честь юбилея не то Генерального прокурора, не то министра юстиции, там все с женами, и Гнездилов тоже. Посмотрел я, как эта жена изменилась за десять лет, и начал думать, почему. Вот так, по крохам, и собирал информацию. Где-то правильно достроил, где-то просто угадал, чисто случайно, а где-то и ошибся.

– И о том, что Ленька сидит не за то, что совершил, ты тоже сам догадался? – недоверчиво спросила Лиана. – Или все-таки знал от кого-то?