Анна Князева - Убийство в декорациях Чехова [litres]

– В кино много бутафории. – Лионелла подошла к закройному столу и взяла рисунок костюма. – Что это?

– Ваши платье и шляпка.

– Кто рисовал?

– Ольшанский. В театре все говорят, что у вас с ним любовь. Это так?

– От вас ничего не скроешь…

– Простите, что брякнула, не подумав, – извинилась Тамара.

– Прощаю. – Лионелла положила рисунок на место. – Я еще нужна?

– Нет. Мы закончили.

Лионелла вошла в декораторскую, рассчитывая увидеть Кирилла на галерее под потолком. Но он стоял внизу на гигантском куске ткани и рисовал кистью величиной со швабру.

– Кирилл! Можно?

Он оглянулся:

– Стой там. Сейчас подойду. – Кирилл сделал несколько мазков и, оставив кисть на ведре с краской, медленно подошел к Лионелле.

– Видела эскиз моего платья, – нерешительно проговорила она.

– И что?

– Очень понравился.

– И ты пришла сюда, чтобы это сказать?

– Не только.

– Что еще?

– Не хочу потерять твою дружбу.

– Нельзя потерять то, чего нет. – Кирилл недовольно огляделся. – Послушай, мне надо работать.

– А я считала тебя другом, – сказала Лионелла.

– Дружба – это не про нашу историю. Я любил тебя, Машка. А теперь давай… – Он махнул рукой в сторону двери. – Уходи!

На лестнице Лионеллу догнал следователь Митрошников:

– Вы-то мне и нужны!

Словно не расслышав, она продолжала спускаться вниз по ступеням. Митрошников забежал вперед и перекрыл ей дорогу:

– Вы не слышите?

– Нет, не слышу.

– Бросьте ломать комедию! Наличие богатого мужа не дает вам права пренебрегать интересами следствия.

– Здороваться вас не учили? – спросила Лионелла и обошла Митрошникова.

– Здравствуйте! – гаркнул следователь, и Лионелла тут же развернулась к нему:

– Добрый вечер, Геннадий Иванович. Вам что-то нужно?

– Ну наконец-то! Нам надо поговорить. – Он огляделся: – Сядемте возле гардероба.

Они прошли туда и сели на скамью, повернувшись друг к другу.

– Я не нашел женщину, которая говорила с Кропоткиной, – начал Митрошников. – В труппе таких актрис нет. Никто из них не шел с Кропоткиной через сцену за три часа до спектакля. Никто не говорил с ней про зеркало и человека, которому нельзя отказать.

– А мне зачем об этом знать? – спросила Лионелла. – Это ваши проблемы.

– Сознайтесь, вы мне соврали?

– Нет. Я сказала правду.

Митрошников оглядел ее с ног до головы, и его вдруг прорвало:

– Чего вы крутите хвостом?! Чего вы хотите?!

– Не смейте так со мной говорить. – Лионелла встала и направилась к выходу.

Митрошников засеменил рядом с ней:

– Вы словно бельмо на глазу. Все видели, слышали, знаете, со всеми переругались.

Лионелла шла молча с гордо поднятой головой.

– Ну что вы молчите? – спросил следователь.

– Не считаю нужным говорить в таком хамском тоне.

– Я не хам.

– Вы сказали про хвост…

– Ну, хорошо, Лионелла Павловна. Извиняюсь. Поймите, мне необходимо составить картину в целом.

– Терехина и Магит не вызывали Кропоткину на подмену, – проронила Лионелла.

– Я знаю, но вы-то откуда знаете?

– Спросила, и мне ответили.

– У вас, я смотрю, все очень просто.

Они вышли на улицу и, продолжая говорить, зашагали к гостинице.

– Считаете, что все надо усложнять? – спросила Лионелла. – Лучше разузнайте, кто скрутил крепеж тросов.

– Откуда вам это известно?! – Митрошников схватил ее за рукав и заставил остановиться.

– Теперь и дураку ясно, что это было убийство, – проронила она.

– Откуда вы это знаете?! – рассвирепев, крикнул следователь.

– А говорите – не хам. – Лионелла отдернула свой рукав и направилась дальше.

– Откуда у вас эта информация? – Митрошников в третий раз задал свой вопрос и сам на него ответил: – Да-да… Я все понял. Ваш муж думает, что за деньги все можно купить?

– Он не думает. Он покупает.

– Если бы вы не были женщиной… – Митрошников остановился.

Лионелла прошла несколько шагов и с вызовом развернулась:

– То что?

– Вы бы схлопотали по фейсу.

– У вас не хватило духу сказать слово «морда». Думаю, до драки бы тоже не дошло.

Митрошников тихо выругался и, повернувшись, зашагал назад.

Оставшийся квартал до гостиницы Лионелла преодолела в одиночестве. Вернувшись в номер, она вытряхнула из сумки косметику, открыла окно и, постояв возле него, отправилась в душ.

В половине одиннадцатого ей позвонил муж.

Лионелла глядела на вспыхнувший экран до тех пор, пока звонок не утих, потом отключила телефон и сразу заснула.

В номер барабанили так громко, что Лионелла подбежала к двери и распахнула ее, не спрашивая.

В прихожую ворвался Лев Ефимович, обошел комнату и остановился напротив жены:

– В чем дело, Лионелла?!

– Ты меня напугал.

– Почему телефон отключен?

– Легла спать и отключила. Что в этом такого?

– Оденься!

Лев Ефимович вышел за дверь и крикнул в глубину коридора:

– Арнольд Юрьевич! Заходите!

Лионелла накинула халат и с удивлением спросила:

– Что это значит? Зачем ты привез с собой адвоката?

– Садись на диван. Все объясню потом. У нас мало времени.

В номер Лионеллы вошел адвокат Венявский, убеленный сединами еврейский мужчина. Он поздоровался, сел в кресло, вытащил из портфеля ноутбук и положил на стол диктофон:

– Приступим…

– Сегодня утром следователю Митрошникову, который ведет дело Кропоткиной, станет известно, что на креплениях тросов найдены твои отпечатки, – сказал Лев Ефимович. – Тебя вызовут в Следственный отдел, придется давать показания. Сейчас ты максимально подробно расскажешь, как твои отпечатки попали на крепеж.

– Дайте соображу… – Лионелла замолчала и во время короткой паузы взяла себя в руки. – Откуда они узнали?

– Сняли отпечатки с креплений на гробу и прокрутили по базе, – сдержанно объяснил Венявский.

– Но как мои отпечатки оказались в полицейской базе?

– Дебош в ресторане «Прага». Двадцать два года назад.

– Ах да… Я и забыла.

– Сдается мне, я многого о тебе не знаю, – с усмешкой заметил Лев Ефимович.

– Мужчины подрались, а мы с подругой их разнимали. Но замели всех четверых.

– Там, где Ольшанский, добра не жди. – Лев Ефимович взглянул на часы и поторопил Лионеллу: – Теперь сосредоточься и расскажи про отпечатки на крепеже.

– За три часа до спектакля «Вий» я и артист Строков пошли за кулисы. Там стоял гроб, в котором летает Панночка. Мне стало интересно, каково лежать в гробу в темноте…

– И ты, конечно, в него легла, – мрачно проронила Лев Ефимович.

– Ну да… Строков сказал, что гроб поднимают на тросах и объяснил, где они крепятся.

– И ты, конечно, их потрогала…

– Мне было интересно.