Наталия Антонова - Смерть в начале весны

– Как его заставить говорить…

– Скажи ему, что он подозревается в убийстве мужа своей любовницы.

– Доказательств у нас нет.

– Будем искать. А пока блефуй! Поспрашивай его об алиби.

– Ладно, этим я и займусь. А ты?

Но не успела она ответить, как следователь хлопнул себя по лбу.

– Вот балда! Я же совсем забыл, что узнал для тебя адрес той девицы!

– Какой девицы, о наимудрейший?!

– Которая встречалась с Олегом Чекуровым.

– Шура! Ты гений! – радостно воскликнула она, выхватила из его рук листок с адресом и телефоном, чмокнула в макушку и заспешила из кабинета.

– Кто бы сомневался, – довольно пробормотал он ей вслед.

Мирослава набрала номер телефона, и ей ответил заспанный женский голос:

– Слушаю!

– Добрый день, я Мирослава Волгина, мне нужно поговорить с Екатериной Капитоновой.

– Я вас слушаю, но ваше имя мне ничего не говорит. Кто вы?

– Частный детектив.

– Частный детектив?!

– Да.

– И о чём же, интересно, хочет со мной поговорить частный детектив? – хмыкнул голос в трубке.

– Об Олеге Савельевиче Чекурове.

– Прямо об Олеге Савельевиче? – продолжал насмехаться голос. – Передайте ему, чтобы он шёл, – дальше последовало нецензурное выражение.

– Я не могу ему этого передать.

– Что, больно воспитанная, что ли?

– Олег Чекуров умер.

– Царство ему небесное.

– Пусть будет так. Но поговорить нам с вами придётся.

– Не собираюсь.

Мирослава поняла, что девица собралась отключиться, и быстро проговорила:

– Тогда с полицией.

– С какой ещё полицией? С какого перепугу?

– Олег Чекуров убит. Вы были его близкой знакомой.

– Никакой не близкой! Переспали пару раз! И давно расстались! – завопила девица.

– Я могу к вам подняться? – спокойно спросила Мирослава.

– Где вы?

– Возле вашего подъезда.

– Вы что, и адрес мой знаете?

– Да.

– А полиция?! – испуганно спросил голос.

– Естественно.

– Чёрт!

– Так вы впустите меня?

– Да, поднимайтесь!

Мирослава поднялась на второй этаж и позвонила в квартиру Екатерины Капитоновой.

– Сейчас иду, – донеслось из-за двери, и она почти сразу распахнулась.

Мирослава увидела кудрявую блондинку с наскоро причёсанными волосами. На девушке был розовый полупрозрачный халатик, накинутый на обнажённое тело.

Она переминалась с ноги на ногу, умудряясь при этом почёсывать одну босую ногу другой.

«Прямо розовый фламинго», – усмехнулась про себя Мирослава и пожалела, что не захватила с собой Мориса.

– Я никого не ждала, – фыркнула девица, в свою очередь с головы до ног оглядывая Мирославу.

– А я боялась не застать вас дома, – проговорила Волгина.

– Вот как?

– Думала, что вы ушли на работу.

Губы девушки тронула ироничная улыбка.

– Я работаю по ночам и по вечерам.

Поймав взгляд Мирославы, она тут же добавила:

– Только не думайте, что я какая-то там ночная бабочка.

Волгина не проронила ни слова, проследовав за хозяйкой в гостиную.

– Просто я сопровождаю деловых людей на презентации, встречи и так далее.

– Так Олега вы тоже сопровождали?

– Нет, с ним у меня был кратковременный роман, – объяснила она, – сначала я, честно говоря, надеялась на большее, но он сразу сказал мне, что у него имеется постоянная подруга и ещё жена.

Екатерина усмехнулась.

– Представляете, какой гад, сразу двум козам рога наставлял.

– Да, такое поведение заслуживает порицания, – согласилась Мирослава, и Екатерина внимательно посмотрела на неё, не прикалывается ли она.

– И кто его убил? – спросила девушка.

– Полиция ищет.

– И вы тоже ищете?

Мирослава кивнула.

– Только ко мне вы зря пришли. Я его не убивала. Да и расстались мы два месяца назад.

– Я уже и сама думаю, что зря, – вздохнула Мирослава.

– Не поняла!

– Просто я предполагала, что вы…

– Что я?

– Что вы беременны от него.

– Я беременна?! Я что, похожа на дуру?!

– Нет, не похожи, – вздохнула Мирослава.

– А зачем вам моя беременность понадобилась? – заинтересовалась Екатерина. – Олег что, оставил мне кучу денег при условии моей беременности?

Мирослава молчала.

– Нет, вы скажите! Если это так, то я подсуечусь, забеременею, если сумма, конечно, того стоит.

– Подобных распоряжений в его завещании нет.

– Тю!

– Скажите, вы случайно не знаете, были ли у Олега связи с другими девушками?

– Честно говоря, не думаю, – ответила Екатерина.

– Почему?

– Ну как вам объяснить… Первый раз мне с ним было как с девственником! – выпалила она.

– Да вы что?

– Да-да, может, я неточно выразилась, но такое впечатление, что мужик долгое время жил с одной женщиной.

– Кажется, я вас поняла.

Мирослава подумала о том, что если бы у Чекурова были ещё женщины, то следивший за ним детектив дал бы и их координаты.

Попрощавшись с Катериной, детектив села за руль своей «Волги» и не спеша поехала в направлении Старого города. Но через некоторое время передумала и свернула на шоссе, ведущее в коттеджный посёлок.

– Представляете, Морис, – рассказывала Виктория Волгина, родная тётка Мирославы, Морису за чашкой чая, – какой-то шалопай, когда я проходила мимо стоянки, воскликнул: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!»

– Наверное, он хотел сделать вам комплимент, – заметил Миндаугас.

– Возможно, но не люблю, когда люди произносят то, о чём не имеют понятия.

Морис имел понятие, поэтому улыбнулся.

– Я остановилась и смотрю на него, – продолжила Виктория, – тут он всполошился!

– Надо думать.

– Вот-вот и возопил: «Почему вы на меня так странно смотрите?!»

«Жду…»

«Чего?!»

«Когда вы в преисподнюю провалитесь».

«Что?!» – заорал он.

– Да, действительно, Фауст у Гёте воскликнул: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!» Хотя, наверное, восклицать не стоило бы…

– Ну ещё бы! Ведь в трагедии Гёте Мефистофель должен остановить земную жизнь Фауста и забрать его с собою в преисподнюю. Так что я никогда не понимала, зачем люди к месту и не к месту повторяют эту фразу.

– Всем нам хочется, чтобы жизнь состояла только из прекрасных мгновений, и было бы их бесконечно много, – вздохнул Морис.

Виктория внимательно посмотрела на парня и зацокала языком. Дымка печали растаяла в глазах Мориса, в них блеснули искорки, и он спросил:

– Чем же закончилось ваше маленькое происшествие?

– А ничем, – махнула рукой Виктория, – так некстати подошёл Игорь и всё разрулил.

– Сочувствую.

– Ага, вник в ситуацию, объяснил вконец обалдевшему мужику суть слов Гёте, добавив при этом, что я большая юмористка, и затащил меня в салон автомобиля. Короче, поломал весь кайф, – подвела она итог.

Морис старался сохранить серьёзное выражение лица, хотя ему хотелось хохотать. Молодой супруг тётки Мирославы Игорь Коломейцев вызывал у него глубокую симпатию. Порой он удивлялся его спокойствию и здравомыслию.