Татьяна Крылова - Плохая игра [publisher: SelfPub]

– Да…

Получив ответ, Марк Иванович втолкнул девушку в квартиру и поспешно закрыл дверь.

– А если это было самоубийство, к которому никто не причастен, то к чему такое поведение? – прошептал я. – И почему мнения Генриха и Дарьи о Яне так сильно расходятся? Не мог же он настолько «не знать» сестру жены?

Прикусив в задумчивости губу, я отправился домой.

* * *

Я вновь достал со шкафа папку со всеми материалами. Разложил бумаги прямо на полу. Мать, заглянувшая в комнату, удивилась, что я опять интересуюсь старыми газетными статьями. Но спрашивать про них ничего не стала. Поинтересовалась только, планирую ли я сегодня ужинать. Машинально кивнув, я попросил ее закрыть дверь и принялся изучать документы.

То, что в смерть Яны Подорожной была криминальной, больше не вызывало у меня сомнений. А после сцены, случайным свидетелем которой я стал в подъезде Дарьи, у меня ко всему прочему появилась твердая уверенность в том, что девушку убили. Доведение до самоубийства спустя столько лет доказать было практически невозможно. Такие дела, насколько я знал, вообще редко когда удавалось довести до суда. Как правило, не хватало улик. Так что фигуранты могли бы не опасаться моих изысканий. Тем более, спустя столько лет.

Не зная, с чего начать и что конкретно хотел я найти в многочисленных вырезках, я принялся просматривать все статьи в хронологическом порядке. «Трагическая гибель», «Сестра осталась круглой сиротой», «Невнимание – ключ к смерти». Мои коллеги не скупились на оригинальные заголовки.

– А это что такое? – вслух спросил я, заметив в одной из статей фотографию всей семьи Подорожных.

Фотография, как гласила подпись, была из личного архива семьи. Папа, мама и две маленькие девочки сидели в обнимку на диване. Улыбались. Но, разумеется, не эта счастливое семейство привлекло мое внимание.

Снимок был сделан в той комнате, которую позднее Дарья взяла себе. Мебель в комнате была та же, только рядом с диваном стоял комод. Тот самый, который я видел сегодня в коридоре квартиры. А на комоде помимо пары статуэток клоунов стояли журналы. И подпирали эти журналы половинки носорога как две капли воды похожие на те, что не так давно привлекли мое внимание в кабинете Марка Ивановича. Нахмурившись, я принялся искать другие фотографии комнаты, благо каждый автор считал своим долгом сфотографировать безутешную родственницу на фоне жалкого интерьера.

Через пару статей мне попался, наконец, кадр с нужного ракурса. Спустя некоторое время после самоубийства Яны, комод все еще стоял на своем месте, только журналов на нем больше не было.

– А подставку, стало быть, подарила одноклассница… – прошептал я.

Собрав газетные вырезки, я с удвоенным вниманием стал изучать свои распечатки. Если я стопку книг не приметил, то мог пропустить и еще что-нибудь важное.

– Вот тебе и на… – вновь вслух проговорил я, изучая распечатку звонков.

Ее приобщили к делу, как доказательство того, что Яна Подорожная перед смертью звонила сестре попрощаться. Звонок длительностью около минуты был совершен в 01:24. Учитывая, что девушку на мосту я встретил до полуночи, между попыткой самоубийства и смертью прошло приблизительно полтора часа. И самое интересное, что в течение этих полутора часов сама Дарья звонила на некий городской номер. В 00:37.

Достав из кармана свой «рабочий» мобильник, я без промедления набрал указанный номер. Я уже догадался, кому звонила девушка. Однако проверить не мешало.

После двух гудков в трубке раздался хрипловатый голос:

– Алле? Говорите громче, я плохо слышу!

– Марка мне надо! – сообщил я.

– Минуту…

Дожидаться ответа судмедэксперта я, конечно же, не стал. Сбросив звонок, я несколько минут просидел в тишине, раздумывая над своими дальнейшими действиями. Потом собрал те материалы, которые имели отношение к делу, сложил их в папку и вновь позвонил.

– Дарья? Это Павел – журналист, который сегодня приходил к вам.

– Что вам надо? – прозвучал грубый ответ. Мне показалось, Баум едва сдержалась, чтобы не спросить, сколько денег я хочу за свое молчание.

– Давайте встретимся часов, скажем, в восемь на том мосту, где умерла ваша сестра. Я хочу вам кое-что рассказать, – стараясь говорить как можно спокойнее и доброжелательнее, предложил я.

* * *

Четырнадцать минут девятого. Солнце уже опустилось к горизонту, так что воды речушки невольно приобрели красноватый оттенок. Я все еще стоял на мосту, ожидая девушку, которую пригласил на встречу. Но уверенности в том, что она придет, у меня уже совсем не осталось.

Да и зачем ей было приходить? Она точно понимала, что полиция не сможет ее арестовать: не было никаких фактических улик, лишь мои наблюдения и домыслы. Что же до пересудов… Ей – гражданке Германии – вряд ли могло быть до них дело.

– Павел? – я вздрогнул, услышав мужской голос у себя за спиной. Людей вокруг не было, я стоял возле самых перил, а Генрих обладал не дюжей силой, насколько я мог судить по его комплекции.

Я обернулся.

Нападать на меня немец явно не собирался. Да и пришел он не один. Дарья пугливо стояла позади него, словно стыдясь посмотреть мне в глаза.

– Зачем вы назначили встречу моей жене? – поинтересовался Генрих.

– Чтобы рассказать ей правду о смерти ее сестры.

– Чтобы шантажировать ее?

Я отрицательно качнул головой. Мой ответ, кажется, удивил его. Помявшись немного, иностранец обронил:

– Говорите.

– А вы уверены, Дарья, что вашему мужу стоит присутствовать при этом разговоре.

Девушка быстро посмотрела на меня, но тут же уткнулась в рукав пиджака мужа.

– У меня больше нет сил молчать, но и рассказать ему все я не могу, – сквозь всхлипывания расслышал я.

– Что ж, значит, это мое наказание за то, что столько лет скрывал правду.

Дарья перестала всхлипывать и вновь посмотрела на меня. На этот раз с недоверием.

– Ваша сестра в ту ночь действительно пыталась покончить с собой. На этом самом мосту. И мальчик действительно помешал ей сделать это. Я точно это знаю, потому что я – тот мальчик.

– Она не выдумывала тогда?..

– Нет.

Дарья побледнела, вцепилась в мужа, доставляя ему заметную боль. Но Генрих лишь приобнял жену, давая понять, что она может рассчитывать на его поддержку.

Я продолжил рассказ:

– Вы не поверили ей. Разозлились. Яна вспылила в ответ. Я уверен, вы не желали ей плохого. Случайно толкнули, так что она налетела на комод и ударилась головой о подставку для книг. Упала. Она дышала, но вы все равно испугались. Подумали, что если вызовите скорую, вам придется отвечать по всей строгости закона. А вы ведь были беременны.

Дарья кивнула.

– Но и не оказать сестре помощи вы не могли. Тогда вы позвонили старому школьному другу, который к тому же имел отношение к медицине.