Владимир Престолов - Рекрут

В разных углах комнаты, кто на полу, кто на диване, лежали обнаженные парочки, а на широкой кровати Барона, раскинув ноги в разные стороны, спали две совсем юные девчонки.

Пьяная оргия была в самом разгаре. У хозяина было не очень много фантазии, но зато денег и амбиций хватало. Барон любил заводить себя непристойными порнографическими зрелищами, наблюдая со стороны, как девочек-подростков трахают здоровые бугаи, а бедные девчонки орут, обливаясь слезами, умоляют отпустить их, но это только еще больше воспламеняло садистские наклонности хозяина, и он требовал еще большей жестокости и садизма…

Неожиданный звонок отвлек Барона, и женщины, как, впрочем, и мужчины вздохнули с облегчением.

Барон был явно раздражен, однако взял сотовый телефон в левую руку и поднес к уху с серьгой, одновременно другой схватил Таньку за волосы и ткнул губами себе между ног.

— Слушаю, — зло просипел он.

В трубке послышался дрожащий неуверенный голос, сбивчиво докладывающий о каких-то неприятностях.

— Что? — взвыл Барон и, приподнявшись на кровати, отодвинул Таньку.

Его лицо исказилось злобной гримасой.

— Как на свободе? — заорал Барон и вскочил с кровати в чем мать родила. — Сука! Я тебе за что деньги плачу? Крыса ты эдакая!

Звонивший пытался оправдаться, но все было напрасно. Барон был в бешенстве.

— Если упустишь, я отрежу тебе твой прыщик и заткну его тебе в твою пасть, хорек! — крикнул Барон, бросил трубку и заорал на остальных: — Арбайтэн!

Небольшого росточка вьетнамец, закончив утреннюю зарядку, состоящую из нескольких ката, поправил свой длинный халат и покинул просторный балкон.

— Что-нибудь случилось? — настороженно спросил азиат Барона, маскируя свое волнение добродушной улыбкой.

Хозяин виновато улыбнулся в ответ своему гостю и компаньону.

— Нет, Нгуен, — как можно беззаботнее произнес Барон, — все в порядке! Так, мелкие издержки производства.

— Они не повлияют на бизнес? — прощебетал собеседник, слегка коверкая русский язык.

— Ни в коем случае, — заверил брюнет, — все остается в силе. Я жду твоих «туристов», как и договаривались.

Вьетнамец внимательно посмотрел на хозяина дома и слегка улыбнулся.

— Холосо! — кивнул он Барону и почти бесшумно удалился в комнату для гостей.

Надежда Макаровна поднялась сегодня ни свет ни заря. Она никак не могла дождаться, когда же закончится эта длинная тревожная ночь. Одинокая хозяйка с облегчением и радостью встретила первые проблески света над городом. И уже совсем стало легко на душе, когда весенние блуждающие утренние лучи солнца позолотили купола церквей и крыши стареньких домов.

Пожилая женщина бодро встала с постели, накинула синий халат и, подойдя к окну, выглянула наружу. Улица была почти пустынна. Только одиноко, что-то бормоча себе под нос, неторопливо подметал мостовую старый дворник татарин Ибрагимов. Печальный взгляд женщины задержался на его нескладной тощей фигуре.

Его рваный армячок был перештопан вдоль и поперек, а стоптанные «вечные» огромные башмаки чудом цеплялись за босые ноги.

— Бедный Камиль, — тихо прошептала Надежда Макаровна. — Боже мой, до чего мы дожили, бедные люди… Что они сделали с нами. Что они сделали с Россией!

И вновь, как и прежде, тревожно защемило сердце, оно учащенно забилось и заныло от не унимающейся в последние дни тупой и безысходной боли. Пожилая женщина отвернулась от окна и смахнула набежавшую слезу.

— Этому не бывать! — твердо заявила пустой комнате хозяйка. — Никогда!

Внезапно она начала задыхаться — это был приступ хронической астмы. Она пошарила в кармане халата, нашла пузырек с лекарством и, вынув из него капсулу, судорожно проглотила ее. Рука дернула ручку окна, и оно распахнулось. Свежий воздух привел Надежду Макаровну в чувство.

Ее умные серые глаза пылали непримиримостью. Она приняла решение, и сердце успокоилось само по себе, а в душе воцарились мир и покой.

Серебристый «Мерседес» постепенно настигал темно-синий «БМВ».

— Твою мать! — в который уже раз воскликнул Макарыч и смачно высморкался в носовой платок. — Твое счастье, Сява, что Лева зацепился за «хвост», не то, дорогой, можно было бы сразу на кладбище катить…

— Да разве я виноват! — взорвался, как пружина, водитель. — Я, что ли, разным молокососам права выдаю?

— Ладно, ладно, — примирительно сказал Макарыч, — смотри на дорогу, наверстывай упущенное.

До «БМВ» оставалось метров сто, а впереди него маячил вертлявый «жигуль».

— Если сейчас не нагоним, — заметил бородатый, — снова кружить по закоулкам будем.

— Какие закоулки, твою мать! — вспылил полковник. — Он же, гад, из города рвется, на кольцевую… а там ищи его, когда схоронится в стогу деревенском!

Четвертый, сидевший на заднем сиденье и редко встревавший в пустые перебранки, громко откашлялся и тяжело вздохнул:

— Бур — не лох!

Макарыч резко повернулся к огромному квадратному мужику и заинтересованно посмотрел на него.

— Что? — переспросил он раздраженно.

— Бур не пойдет на кольцевую, — уверенно произнес верзила и замолк, уставившись в затылок водителя.

— Почему? — спросил полковник, явно неудовлетворенный ответом собеседника.

Угрюмый мужик на заднем сиденье молчал, было видно, что полковник для него не такая уж большая «шишка».

— Не дури, Слон! — повысил голос Макарыч, но настолько, насколько ему позволяло его положение. — Отчего ему не слинять из города?

— Он профи!.. — так же загадочно и глухо произнес бугай. — Сашка мастер!

Сява, впившись глазами в шоссе, краем уха слышал разговор, и только теперь до него дошел смысл происходящего, а самое главное — он понял, почему он, высококлассный водитель, можно сказать ас с большой буквы, никак не мог настигнуть эту гнилую допотопную «девятку». Конечно же, за рулем сидел сам Бур, о котором ходили легенды, как о мастере не только вождения, но и всяких выходок.

— Бур будет кружить по городу, — продолжал Слон, не то размышляя, не то делясь своими соображениями с остальными, — пока не обрубит «хвосты». А на кольцевую хода ему нет!

Макарыч, выслушав компаньона, так и не понял его намека.

— Так ведь из города — верняк! — воскликнул полковник и ехидно ухмыльнулся, приведя, по его мнению, неопровержимое доказательство своей правоты.

Сява, нажимая на газ, думал: «До чего же тупые бывают начальники, причем чем выше рангом, тем явственней их некомпетентность и самодурство». Однако он промолчал и весь напрягся, потому что темно-синий «БМВ» вошел в зону повышенного риска, а проще говоря, в частный сектор с тупиками, колдобинами и другими «сюрпризами».