Миермилис Стейга - Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

Майор Левенсон поднялся со своего места, подошел к письменному столу, сел и как по писаному произнес:

— Озолиньш Янис Зигмундович, родился в 1940 году в Риге, ныне по документам мистер Джон Узолинг. Состоит в наших списках как фашист, достойный продолжатель черных дел своего отца. Отец родился в 1920 году, служил в войсках СС, а до того — в отряде СД, бывший шуцман, активный истребитель еврейского народа, принимал участие в акциях расстрела евреев в Румбульских и Бикерниекских лесах в Риге. В 1944 году собрался удрать в Германию, но по неизвестным причинам ему это не удалось. Скрывался в лесах Латвии, грабил, убивал. Был осужден, затем бежал. Всплыл в Гонконге, потом жил в Австралии, Уругвае, Канаде, был замечен то в одной, то в другой арабской стране. Патологический антисемит. Умер в 1987 году в Торонто. Сын Янис еще во время войны 1967 года сотрудничал с арабами, особенно с террористами. Был связан с советскими спецслужбами. Занимался транспортировкой советского оружия на Ближний Восток. Имеет в этой области большой опыт.

— Араб сказал, что Озолиньш звонит им, когда появляется, — дополнил Эшколи. — Надо блокировать телефонную связь предводителей террористов.

Полковник хитро усмехнулся:

— Уже сделано. Я вызвал вас, господа, совсем по другому делу, — он извлек из ящика письменного стола шифрограмму и протянул ее Левенсону.

Это был перевод на английский.

Государственной службе безопасности Израиля — «Моссад»

Полковнику г-ну Либману

Совершенно секретно. Шифр Х. 11-4. Ж.

В ответ на вашу шифрограмму № 11386 «Д» сообщаем, что Эрика Пигачева родилась в 1960 году в Риге в семье моряка дальнего плавания. Ее отец Георгий Лигачев в 1970 году остался за границей. Где он находится сейчас, неизвестно. Мать Илга Пигачева — алкоголичка, умерла в Риге в 1981 году. Ни братьев, ни сестер у Эрики нет. Она имеет четыре судимости. Один раз за участие в групповом изнасиловании, затем за мелкие кражи и за грабеж квартиры. Некоторое время работала в фирме «Марс», занимавшейся торговлей овощами и фруктами. По имеющимся у нас сведениям, Эрика Пигачева состоит в настоящее время в одной из сильнейших мафиозных структур в Латвии, которая занимается разного рода организованными преступлениями. Против этой группы мы осуществляем оперативные мероприятия. В последнее время Эрика Пигачева исчезла из нашего поля зрения. Убедительно просим по возможности извещать нас о результатах вашей проверки.

С уважением,

Начальник отдела криминальной полиции Министерства внутренних дел Латвии полковник У. Стабиньш.

Прочитав текст, Левенсон передал его Эшколи.

Полковник Либман, снова порывшись в ящике своего стола, достал оттуда еще одно донесение и молча протянул его Левенсону.

В ответ на вашу шифрограмму 11.596-д и шифрограмму 11.597-д дополнительно сообщаем, что фирма «Марс» реорганизовалась. На ее базе создано совместное ирано-турецко-латвийское предприятие «Латиртуркимпорттекс „Оазис“». Фирма импортирует в Латвию фрукты из Ближнего Востока. Экспортирует в основном трикотажные изделия из Латвии и Эстонии. Однако обнаружено несколько отправок груза цветных металлов — в Турцию и Ливан, и электромоторов — в Ливию. Эрика Пигачева официально в совместном предприятии не числится. Однако в результате проверки установлено, что она неофициально довольно активно действует в коммерческой сфере.

— Так-то вот, господа! — самодовольно крякнул полковник Либман. — Фирма экспортирует на Ближний Восток цветные металлы и электромоторы. А как были оформлены документы на ракеты? А? «Цветные металлы», не так ли? А кто транспортировал? «Латиртуркимпорттекс „Оазис“». Откуда прибыли так называемые цветные металлы? Из Риги. Где живет Эрика Пигачева? В Риге. Вот тут-то и сходятся концы. Пока вы там оба действовали, мы тоже не спали. Выяснили, что месяца два назад в Ливию проследовал груз с электромоторами. Признаем, что тут мы прохлопали ушами. А по последним данным там были минометы последнего выпуска, они, как и ракеты, советского производства.

— Значит, не исключено, что подобные грузы будут еще, — Левенсон задумчиво покачал головой.

— Именно поэтому, господа, я пригласил вас на чашечку кофе. — Полковник встал, достал из шкафчика симпатичный кофейный сервизик, скромный китайский термос и поставил все на стол.

Левенсон и Эшколи по опыту знали: если полковник приглашает своих подчиненных на кофе — значит, поручит очень ответственное задание.

— Присаживайтесь, господа, не стесняйтесь! Могу сказать вам еще кое-что, — добавил полковник как бы между прочим. — На банковский счет мистера Джона Узолинга в Цюрихе из Швеции поступила довольно кругленькая сумма.

Левенсон расслабился в своем кресле:

— Куда нам предстоит ехать? На швейцарские курорты или в Латвию?

— В Латвии сейчас, пожалуй, приятнее, чем в Швейцарии, — с обычной своей ухмылкой ответил Либман. — Там такое шикарное и прохладное море, а солнце не жарит так немилосердно, как у нас. К тому же Латвия — твоя родина, Цви, — он повернулся к Левенсону.

— Одним словом, им надо перекрыть кислород! — Эшколи подсел к столику с другой стороны.

— Вы правильно понимаете ситуацию, капитан Эшколи, — Либман налил горячую воду из термоса в чашки и открыл банку с кофе. — Есть еще один нюансик, — добродушно продолжил он. — Двенадцатого числа в Ригу отправляется турецкий дипломатический курьер. Он везет «сладости». Наверное, это премия — за хорошую работу.

— А, значит, его надо встречать с музыкой? — спросил Левенсон.

— Правильно поняли, майор Левенсон, совершенно верно поняли. — Полковник очень доволен сообразительностью своих подчиненных. — Попейте кофе, друзья, и собирайтесь в путь. Билеты и документы получите у моей секретарши…

Осеннее утро пробуждалось медленно, словно с трудом. На улице стояла слякоть, а густой туман, казалось, разлегся повсюду, вплоть до низких облаков. Валдис Розниекс тихо вздохнул, боясь прогнать сон, и осторожно повернулся на другой бок. Но сон пропал. Сейчас в самый раз поспать бы, ведь он опять всю ночь не мог заснуть — уже которую ночь, хотя каждый вечер принимал снотворное.

В густой серой темноте понемногу стали проступать очертания большой книжной полки, занимающей всю стену от пола до самого потолка и заставленной книгами в три ряда, письменного стола, заваленного бумагами, настольной лампы и телефона. Книги Розниекс любил как детей, которые требуют постоянного внимания. С помощью книг можно было оказаться в другом мире. И порой почти невозможно было из него выбраться обратно — в реальность жизни. Инта всегда неодобрительно ворчала, когда он приходил домой со связкой новых книг. Она упрекала Валдиса, что тот тратит деньги на пылесборщиков. Так она называла книги. Только Алина умела оценить книги отца и успела прочесть гораздо больше, чем он.