Петр Ингвин - Всемуко Путенабо [СИ]

— Сама показала?! Среди ночи, сразу обеим, в разных частях города? — уточнял Алекс.

— Не интересовались. И какая разница?

Разница имелась. Насторожила еще одна подробность.

— Вы же сказали, что в компьютере следов записи или трансляции не обнаружили?

Блондин:

— Их там не было. Точно. Я разбираюсь.

— Как же?

Пожатие плеч:

— Успела стереть.

Алекс кивает. В планшете появляется заметка: «Кристина действовала не одна». Сразу — звонок своему основному напарнику Леониду. Быстро несколько слов.

Не успел отключиться — Кирилл на проводе.

— У меня новости, — говорит приятель. — Сейчас сброшу ссылку.

- - — -

— Принес мальчик из квартиры, которую я вчера опрашивал, — объясняет Кирилл. — Сказал мне, что папа случайно нашел.

— Случайно ли?

— Думаю, да.

— Снимали они?

— Нет, из другого подъезда.

— Автора записи сможешь найти?

— Займусь сейчас же.

Нажав «отбой», Кирилл вспоминает, что забыл рассказать про визит столичного горе-шантажиста. И черт с ним. Неприятно узнавать такое. Лучше бы и не знать. Боль в сердце усиливается.

Ох, Аленушка…

- - — -

У Алекса не умолкает телефон. Отчеты и распоряжения следуют одно за другим. Выкроив паузу, Алекс открывает спутниковую карту и укрупняет местность. Нашел. Если от Кирилла свернуть в гаражи, там можно остановиться и прикрутить номера на место, дело двух минут.

Итак, БМВ пятой серии. Запись с правого перекрестка в пять тридцать пять показывает знакомую машину. С номерами. Значит, теперь есть фамилия и адрес владельца.

Алекс приблизил изображение. За рулем мужчина, рядом женщина, которая вполне может оказаться Аленой — разглядеть лучше не позволяет качество записи.

Первая ниточка. Главное — дернуть правильно, чтобы не порвалась.

На всякий случай Алекс поглядел и левый перекресток.

Черт. Еще одна. На передних сиденьях — две женщины. И каждая похожа на пропавшую.

Набрав номера обоих автомобилей в базе данных, Алекс получил ответ. Удивленный взлет бровей сменился довольной улыбкой.

- - — -

Тусклая лампочка без абажура. Масляный обогреватель с коротким шнуром, который уходит в стену безо всяких вилок-розеток. Прибитый к полу деревянный стол с куском клеенки. Деревянный же сундук с матрасом и подушкой поверху. Два ведра: одно с водой, другое пустое. Все.

Ни окна, ни двери. Только голые стены из бетона и сверху наглухо задраенный люк, до которого не допрыгнуть. Под самым потолком виднеется закрытое решеткой отверстие вентиляции, но в нем мало смысла: одна только вытяжка без притока воздуха — почти фикция.

Наверное, утро. Кто знает. Как и вчера, когда Алена очнулась, женщина в маске принесла ей еды — спустила на веревке. Миска с кашей, пластиковая ложка, кусок хлеба, теплый чай. Чай, а не вода. Боятся, что заболеет? Значит, она — товар.

В заторможенном мозгу вспыхивает недавняя картинка, последняя цветная:

— Сюда! — Голос натужно надтреснут, словно его изменили нарочно. Теперь понятно — чтобы не опознала. Если подумать, то это хороший признак. Добившись своего — отпустят.

Только… добившись чего?

Дверца автомобиля распахивается. Разгоряченная после пробежки, зябко дергаясь от ужалившей воздушно-ледяной ванны, Алена нагибается спросить…

Крепкая рука втягивает ее внутрь, вторая угощает чем-то предельно едким, вроде хлороформа. Отключка. Потом, кажется, еще вкололи что-то. Очнулась она здесь, в глухой узкой камере.

Ночью не замерзла. Клетушка настолько мала, что мощность электрообогревателя можно бы даже убавить. Но регулировки отсутствуют. Отключить тоже нельзя. Ну, если только с силой выдернуть шнур из стены. Но лучше жара, чем холод.

Из вещей у нее только халат. Когда спала, он служил одеялом. Под халатом, как назло, совсем ничего — не об одежде она думала, когда бежала на улицу.

В отношении удобств здесь туговато. Делать нечего. Пришлось. Зато полегчало. Теперь одно ведро прикрыто клеенкой. Стол остался без скатерти.

Жара нарастает. Халат сброшен. Накинет, когда сверху послышатся звуки.

Клеенка с ролью крышки не справляется, запах из ведра мешает думать. Неужели придется есть во всем этом?

Лучше думать о другом.

Женщина. Интересно, это она была за рулем? Маска и парик другие. Похитивший ее водитель был плотнее, и голос был грубым, сиплым, низким. Впрочем, если надеть пуховую куртку поверх нескольких свитеров…

Наверху шаги. Халат мгновенно облек плечи и стянулся на обхваченном руками поясе.

Ожидание ничего не дало. Показалось.

Или не показалось?

- - — -

Скользящий по экрану палец находит среди новой информации нужный номер и набирает бывшего супруга Алены.

— Господин Агеенко? Детектив Алекс Акимов, охранное агентство «Страж». Извините за беспокойство, я занимаюсь разработкой Кирилла Матвеева, о котором вы должны быть наслышаны.

Собеседник сопит. Наслышан. Наконец, с неудовольствием прилетает:

— Что еще натворил этот подонок?

Вот как. Любопытно.

— А что он натворил до того? — мгновенно интересуется Алекс.

— Мало ли.

Не очень разговорчивый субъект. Или тема неприятна. Лучше говорить, глядя в глаза.

— Мы можем встретиться? — просит Алекс.

— Давайте. Как у всех нормальных людей у меня сегодня выходной.

- - — -

Потрескивают на морозе бенгальские огни утренних троллейбусов. Отфыркиваясь снежными брызгами, любимое полноприводное чудо Алекса причаливает к нужному адресу. И как он раньше жил без машины?

Подъезд, домофон, лифт. Агеенко встретил в дверях.

— Анатолий?

— Алекс?

Краткое рукопожатие до легкого хруста, словно выяснение, кто главнее. Убедившись, что противник сдаваться не собирается, они улыбаются друг другу. Дверь перед гостем распахивается сильнее.

У Анатолия неуютно. Чувствуется, что в доме нет женщины. Постоянной. Или желающей чувствовать себя хозяйкой.

Агеенко откидывает с кресла спортивные штаны, предлагает сесть, а сам, сложив руки на груди, располагается напротив:

— Интересуетесь Кириллом?

— Очень. — Искренность в глазах. — И его будущей женой. Извините, если напоминаю о неприятном.

— Да ладно, какое там. — Агеенко устало машет рукой. — Хотя… не без этого.

— Почему вы с Аленой разошлись? Из-за него?

— Как посмотреть. Честно говоря, все было предопределено задолго до Кирилла.

Взглядом Алекс просит расшифровать.

Анатолий опускает кисти на подлокотники. Вылитый царь на троне. Только без царства.

— Я по жизни человек не семейный. Не потому, что не могу, а не хочу. Не требую от других большего, чем могут дать, и не выношу, когда этого требуют от меня. Нет ничего лучше свободных отношений. Сейчас мне хорошо, у меня все так, как нужно. — Агеенко вспоминает, что спрашивали не о нем. — С Аленой в этом плане тоже все было в порядке.