Петр Ингвин - Всемуко Путенабо [СИ]

— Капец. То Выжигалов, то Стрельников…

Взгляд падает на временно взятого уборщика.

— Эй! Хочешь заработать?

Счастливое лицо малооплачиваемого мигранта каждой мышцей кричит, что, несомненно, да!

— Сценарист! Переписывай роль Стрельникова под лицо кавказской национальности. Так даже колоритней получится.

Сценарист с сомнением глядит на подбоченившегося таджика:

— Какой из нашего Амирджона кавказец?

— Замечательный! И нос нужный. — Режиссер поворачивается к Амирджону: — Скажи: «Иды суда».

— Иды суда.

— Класс! Чего остальные встали? Работаем, не отвлекаемся. Все проблемы решены.

— А национальный вопрос? Нас со свету сживут, клип с ротации снимут.

— Какой такой национальный вопрос? Где? Потому что роль Стрельникова у нас отрицательная?

Взгляды разбегаются. Сценарист тоже отводит глаза:

— А в Штатах давно кино без хорошего черного или желтого невозможно. А если с плохим — себе дороже. Даже автобиографичное и историческое. Полный маразм, но в этом плане мы им в зад дышим. Уже почти воткнулись. Лучше перестраховаться.

Режиссер негодует:

— Перестраховаться?! Значит, если сделать роль стопроцентно положительной — с точки зрения политкорректности все станет нормально?

— Конечно.

— И это называется политкорректность? Дурдом. Ладно, смягчи, как сможешь, перепиши в положительность… но не перестарайся. Сделай из него нормального человека, с достоинствами и недостатками. Чтобы как в жизни, а не в мозгах депетутов. Сделаешь?

— Попробую.

— Не попробуй, а сделай.

***

— Ко мне? — предлагает Леонид.

До дома далеко и незачем. Алекс соглашается. Утром все равно в офис, от приятеля получится ближе. Завтра у Лиги событие. Нужно что-то предпринять. Выследить, проникнуть, подсмотреть. Лига охотится за ним, потому что он охотится на Лигу. Круг. Кто разорвет первым — выиграл. Проигравший плачет.

«Слава хроническим неудачникам, на фоне которых ваше ползание выглядит полетом» — сказал классик. Вот тебе и полет.

Вспоминается про севший планшет. Без интернета — как без рук. Вокруг все давно ходят со смартфонами, но Алекс однажды разбил хлипкий аппаратик прямо в момент операции, когда важнее связи ничего не было. Теперь для звонков он использует особую модель — хоть в лужу кидай, хоть в качестве молотка используй, ее ничего не убьет.

Пока Алекс подключает планшет к зарядке, звонит его неубиваемый сотовый.

— Слушаю.

— Только не падай, — загадочным тоном произносит Дым, тоже любитель работать не для отмазки, а до результата. — У Горской выявился любовник. Я через уволенную домработницу узнал. Распечатка звонков подтвердила.

— И что?

У многих любовники. Не повод настолько удивляться. Значит, это кто-то из тех, кто на слуху.

— Никогда не догадаешься кто.

— Ладно, сижу, не упаду.

— Гаджиев.

— Кто? — Алекс не знает такого.

Дым информирует:

— Президент риэлтерской фирмы «Провинция», прямой конкурент Горского. — Тянется недолгая озорная пауза. Дым доволен произведенным эффектом. — Удивил?

— Удивил.

— Я сразу выяснил, что после исчезновения Горского они еще не встречались, а сам Гаджиев сейчас дома. Я видел, как он входил. Свет в окнах потушен. Наверное, спит.

— Ты там рядом, что ли?

— Да. Поговорить?

— Я сам. — Алекс смотрит на часы. — Но уже утром. Телефон Гаджиева на прослушку поставил?

— Как только узнал. Ничего подозрительного. Из дома никому не звонил, и ему пока тоже никто.

— Спасибо. Отбой.

Не дает покоя вопрос, куда мог исчезнуть Кирилл. Если бы его взял кто-то заинтересованный в деньгах или благодарности Сыча, Алекс уже был бы осведомлен. Кто же тогда? Те, кому коммерческий директор «Риэлтинга» нужен не меньше, чем Сычу — другие крупные дольщики?

Необходимо составить список и проверять в зависимости от вложенных сумм и исходя из личности потерпевших. Кстати, похитить ребенка тоже могли они, если, подобно Горскому, заранее узнали о планирующемся наезде на фирму. И Алену могли они же. Список есть в полиции у следователя в изъятых документах. Но до понедельника ничего не сделать.

Нет, не вариант. Заявленная сумма выкупа смехотворно мала. Уже это настораживает.

Теперь надо подумать, как в закрутившихся событиях замешана небезызвестная «Провинция», не отличавшаяся особым пиететом ни перед законом, ни перед совестью.

- - — -

— Не понимает опасности. И ведет какую-то неизвестную игру. Я боюсь.

На лице написано: не за себя. И не за него. За всех.

Сыч стучит пальцами. Глаза бегают. Останавливаются на Жанне:

— Еще что-то?

Она решает быть честной до конца. Дать половину правды — получить половину помощи.

— Матвеев передавал Акимову деньги.

— Много?

— Вот столько. — Показывает пальцами.

Сыч не удерживается от смеха.

Жанне не смешно. Признание далось трудно. Но у каждого своя голова на шее. Кто-то должен оказаться умнее и не взваливать на плечи причину будущей грыжи.

— Не думаю, что он затеял что-то против фирмы, — настойчиво повторяет она. — Скорее, переоценил личные силы.

— И нарушил субординацию. — Сыч думает серьезнее, но не все нужно говорить вслух. Вслух можно итог: — Проверим. — Он нажимает на телефоне кнопку техотдела. — Отследите все телефоны Алекса Акимова.

— И Матвеева, — добавляет Жанна.

Удивленный взгляд Сыча сменяется пониманием.

— И Матвеева, — распоряжается он. — Результаты мне на стол. Немедленно.

— Все? Даже снятые с пеленгации?

— Снятые — особенно!

Звонит личный мобильник, Сыч прикладывает его к уху:

— Петрович? В такое время — значит, с новостями. Слушаю внимательно.

— Если сначала новости… — кряхтит собеседник. — Моя Ритка двумя твоими гавриками заинтересовалась. Просила всю подноготную собрать. Я собрал, но решил предупредить.

— Твоя Ритка?..

— Не шуткуй, не в том смысле заинтересовалась, — недовольно бурчит полковник. — Чем-то они ей насолили. Может, вели себя неподобающе. Смотрели не так. Или подрезали и не извинились. Не знаю. Но чем-то обидели.

— Кто?

— Некие Алекс и Леонид. Поговори с ними, чтобы обходили мою благоверную за три версты.

— Считай, что уже сделано. А насчет не новостей что имеешь в виду?

У полковника вырывается похотливый смешок:

— Полгода прошло, а до меня только сейчас слухи дошли, как тебя на работе с днем рождения поздравляли.

— Пустое. Это именно слухи.

Сыч усмехается про себя. Слухи? Для кого слухи, а для кого…

Конец лета. У него очередная паспортная дата. Обычно не празднует. И необычно не празднует. А тут… Утром он вошел в кабинет и через спикерфон попросил секретаршу принести кофе. Пока — все как всегда. Но дальше…