Энн Кливз - Ловушка для ворона [litres]

– Разве Даги не спрашивал рекомендации?

– У меня и мысли такой не возникало. Если Белла ему понравилась, ему бы это и в голову не пришло.

– Когда это произошло?

– Семь лет назад. Старушка умерла два года спустя. Вскоре они поженились. Быстро. Загс. Никакой шумихи. Это было решение Беллы. Думаю, Даги предпочёл бы побольше веселья.

– Зачем было ждать, пока умрёт мать Даги?

– Откуда мне знать? – Ответ получился раздражённым вскриком. Рэйчел устала от разговоров. – Слушай, мне надо возвращаться. – Она подумала, что ещё может успеть с вечерним подсчётом до сумерек, представила холм в последних лучах солнца, пение жаворонков.

– Это обязательно?

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты права. Не тебе нужно задавать все эти вопросы. Нужно поговорить с Даги.

– У Грэйс гостит приятель. Думаю, могу отложить дела на утро. – Рэйчел услышала неохоту в собственном голосе. Она предпочла бы быть на холме.

– Если не хочешь, чтобы я ехала, могу помочь тебе добраться до Роузмаунта.

– Мама! – Рэйчел хлопнула ладонью по столу. – Хватит быть такой чертовски понимающей. – Затем, после паузы: – Не глупи. Конечно, я хочу, чтоб ты поехала.

Даги уже был готов ко сну. На нём была пижама в полосочку, словно старомодная тюремная форма, с красным штампом «Розмаунтского частного дома престарелых», лёгкий махровый халат, коричневые тапочки в клетку. Тапочки были перепутаны. У него была своя комната, вполне приятная, с видом на сад, хотя с видом из окон в Блэклоу он не шёл ни в какое сравние. Было очень жарко. Даги взмок. Рэйчел стянула свитер, как только вошла в здание.

Снаружи, из коридора, доносился постоянный шум – лязг колясок, споры персонала о ваннах и суднах и о том, что случилось с таблетками миссис Прайс, растерянные и подавленные голоса пациентов.

Когда они приехали, Даги смотрел портативный телевизор, стоявший на комоде из пластика, выкрашенного под сосну. Звук был таким тихим, что Рэйчел почти ничего не слышала. Даги, казалось, загипнотизировали размытые мелькающие картинки.

Рэйчел поняла, что здесь он считается слабоумным, и разозлилась, подумав о том, что́ им мог сказать Невилл. И всё же когда они вошли, стало ясно, что Даги узнал её. Сестру, которая ввела их в комнату, явно поразила быстрая кривая улыбка и похлопывание здоровой рукой по стулу – знак того, что Рэйчел нужно подойти поближе.

– У вас посетители, мистер Фёрнесс, – выкрикнула она, словно Даги нарочно её не слушал, и Рэйчел предположила, что это первый раз, когда сестра обратилась к нему напрямую.

Рэйчел присела на корточки рядом с ним, накрыла его руку своей.

– О, Даги, – сказала она. – Мне так жаль.

Сестра глянула на часы, пробормотала Эдди что-то вроде: «Буду у себя, если потребуется» – и вышла.

Это был странный разговор, полный столь же напряжённого внимания, как и сеансы психотерапии от Эдди. Даги общался кивками, мычанием, пожатием руки, но они понимали друг друга. Иногда их отвлекали доносившиеся из коридора шаги мягких туфель по начищенному линолеуму, скрип, пронзительный, как крысиный писк в амбаре, подумала Рэйчел, но они быстро возвращались к делу. Выводы сводились к тому, что Белла покончила с собой, и они не понимали почему.

– Я хочу разобраться, – сказала Рэйчел. – Ты не против? Возможно, тебе бы хотелось, чтоб её оставили в покое.

Даги показал, что не желал бы ничего подобного.

– Я хочу осмотреть дом.

Он отвернулся от неё и снова уставился в телевизор. Сперва Рэйчел решила, что обидела его, но он ещё сильнее сжал её пальцы. Это Эдди проследила за его взглядом, направилась к комоду и вернулась со связкой ключей.

– Даги, это ключи от Блэклоу?

Но Рэйчел уже узнала их. Они висели на кухне на крючке для чашек между кружкой Даги с логотипом «Ньюкасл Юнайтед» и огромной жёлто-зелёной кружкой, из которой Белла пила кофе.

– Мне надо сказать Невиллу, что я пойду в дом?

Она взглянула на Даги, ожидая ответа, но он уже потерял концентрацию. В коридоре снова поднялся небольшой переполох. Высоким, тонким голосом кричала женщина:

– Уйдите, не трогайте меня. У вас мокрые руки! – Раздались торопливые шаги, успокаивающие голоса, но Даги, казалось, не слышал.

Рэйчел, всё ещё сидя на корточках, повернулась, чтобы говорить почти ему в ухо, заставляя обратить на себя внимание, как ребёнок, шепчущий секреты:

– Скажи мне, Даги, ты помнишь день смерти Беллы?

Он продолжал глядеть на мерцающие картинки в телевизоре, но она почувствовала, что он вспоминает. Что он видел? Беллу, склонившуюся над его кроватью? Беллу, которая прихорашивается, готовясь к смерти?

– Кто-нибудь приходил в Блэклоу в тот день? Наверное, ты слышал, как приехала я. Я въехала во двор, как раз когда начало темнеть. Собаки залаяли. А до этого кто-нибудь приходил?

Казалось, он ушёл в свои мысли.

– Кто-то был там до меня, Даги?

Она видела, что он делает над собой усилие, старается вспомнить. Он кивнул.

– В доме?

Он снова кивнул.

– Ты видел этого человека? Знаешь, кто это был? Или слышал голос, который cможешь узнать?

Даги медленно покачал головой.

За ночь ветер утих. В низинах и под сухими каменными стенами лежал иней. Дым от трубы Бейкиз поднимался прямо к небу.

Грэйс делала тост на кухне. Она держала крошечную сковородку-гриль близко к огоньку газа – иначе можно было ждать часами. Она была одна.

– Твой друг приходил? – спросила Рэйчел. Запах поджаренного хлеба разбудил в ней голод. Она специально ушла до того, как Эдди встала.

– Вчера в обед.

– Оставался на ночь?

Грэйс покачала головой, не просто отвечая на вопрос, но показывая, что больше информации не последует.

– Как похороны? – спросила она. Она положила тост на тарелку, намазала тонким слоем маргарина, разрезала пополам и предложила кусок Рэйчел. Рэйчел взяла тост, добавила джема.

– Ну, сама понимаешь.

– Я, кажется, никогда не была на похоронах, – сказала Грэйс. Рэйчел решила, что это странный способ сформулировать мысль. Такое не забывается. Затем дверь отворилась, и вошла Энн со здоровым ярким румянцем на щеках, словно ребёнок, который врывается в дом после уличных игр с друзьями и требует чаю.

– Я не слышала машины, – заметила Рэйчел.

– Да, Джем подбросил меня к концу дороги. Я подумала, что сегодня отличное утро для прогулки.

– Я приехала недавно. Наверное, мы разминулись.

На лице у Энн появилась улыбка, и Рэйчел подумала, что в конце дороги её высадил не Джереми, а один из любовников, с которым она провела ночь.

– Ты завтракала? – спросила Грэйс. Она отрезала от буханки ещё ломоть и положила под гриль. Рэйчел раньше никогда не видела, чтобы та готовила еду по своей инициативе.