Ольга Карпович - Стамбульский реванш [litres]

Когда все начало разваливаться? Может, именно в тот вечер? Хотя после, конечно, Альтан вернулся и вел себя как ни в чем не бывало, разве что целовал ее особенно нежно, будто безмолвно извиняясь за свое безобразное поведение. А может, сыграло свою роль то, что слухи об их отношениях как-то просочились в театр?

Виктория продолжала иногда бывать на репетициях «Дяди Вани», консультировать режиссера относительно особенностей русской драматургии и жизни в России конца XIX – начала XX века. Это был бесценный опыт – и хотя бы косвенно принять участие в подобной постановке и посмотреть на игру актера такого дарования, как Альтан. Сам он буквально бредил театром, эта часть его карьеры была для него едва ли не важнее, чем киношная. Виктория получала истинное наслаждение, наблюдая за ним на сцене.

Однако они никак не афишировали, что знакомы куда ближе, чем по совместной работе над переводом фильма. На репетициях практически не разговаривали. И все же вскоре по обмолвкам, брошенным вскользь шуткам, стало понятно, что вся труппа уже в курсе. Однажды у Альтана разрядился айфон, режиссер не смог до него дозвониться и набрал Викторию, попросив по возможности поскорее передать Альтану, чтобы он с ним связался. Виктория, как раз находившаяся в его квартире, выполнила просьбу, и Альтан мгновенно помрачнел. Не говоря ни слова, отыскал разрядившийся телефон, поставил его на зарядку и набрал режиссера.

– Интересно, с чего он решил, что я увижусь с тобой раньше, чем он сам? – сказала Виктория, когда он окончил разговор.

И Альтан тут же зло выплюнул:

– Даже и не знаю, как такая мысль могла прийти ему в голову. Не иначе кто-то его просветил насчет нас.

Через несколько дней Виктории написала по электронной почте знакомая журналистка из России, попросив дать комментарий по поводу фильма, над переводом которого она работает. Комментарий должен был пойти в интернет-издание, посвященное новинкам зарубежного кинопроката в России. Виктория набросала несколько строк о том, какое сильное впечатление произвела на нее картина «Тень горы», как счастлива она была поработать над таким глубоким материалом. Подробнее остановилась на образе главного героя, блестяще сыгранного замечательным турецким актером Альтаном… и упомянула, какой бесценный опыт она получила, сотрудничая с ним.

А спустя два дня грянул скандал. Произошло это в театре, куда Виктория пришла посмотреть генеральный прогон постановки перед премьерой. Ее помощь здесь была уже не нужна, но очень хотелось взглянуть на Альтана и на весь спектакль целиком.

Альтан опаздывал. И Виктория, привыкшая к его непунктуальности, поболтала немного с актерами, с которыми успела познакомиться во время репетиций, перебросилась парой фраз с режиссером.

Альтан ворвался в зал раскрасневшийся, злой, с перекошенным от ярости ртом. Виктория не успела даже спросить, что случилось, как он, не стесняясь присутствовавших вокруг, начал орать:

– Тебе не надоело повсюду трепаться о наших отношениях? Чего ты добиваешься? Хочешь загубить мне карьеру? Или позвездить за мой счет?

– О чем ты говоришь? – недоумевала Виктория.

Труппа притихла. Все разговоры смолкли, все уставились на них. Исполнительница роли София зашептала что-то Елене Андреевне. Виктория искренне не понимала, что происходит. Почему Альтан с порога набросился на нее. Какая муха его укусила?

– Кому ты наболтала про то, как тебе приятно было поработать со мной индивидуально? Что это стало в твоей карьере бесценным и очень эмоциональным опытом?

– Я… – Виктория, подумав, вспомнила звонок журналистки. – Я написала комментарий о фильме для «Киномана». Это российское интернет-издание…

– Ты что, совсем тупая? – завопил Альтан. – Не понимаешь, что все, что попадает в интернет, тут же раздувается до гигантских масштабов и потом отправляется гулять по сети?

– Послушай, во-первых, я не говорила ничего крамольного… – начала Виктория, чувствуя, как внутри, вместе с обидой, вскипает злость.

В конце концов, сколько можно относиться к этим истерикам с пониманием? Как бы ни восхищали ее талант и поразительная красота Альтана, как бы ни была глубока ее привязанность к нему, каким бы сильным ни было чувство, захватившее ее, но всему же есть предел. Затеять такой скандал, оскорблять ее публично…

– Не говорила? Ну, конечно! – перебил Альтан. – А ты посмотри, что теперь творится на форумах!

Он рывком достал из кармана айфон и сунул его Виктории едва не в лицо. Руки его подрагивали от ярости, и строчки плясали у Виктории перед глазами, мешая что-либо рассмотреть.

– Весь интернет гудит, что у меня роман с русской писательницей! На моем личном сайте фанатки рыдают и волосы на себе рвут. Как же так, их кумир скрыл от них такое событие в личной жизни. Мне пишут в инстаграм, в фейсбук. Дошло до того, что моим родственникам звонят, спрашивая, правда ли, что я женюсь и переезжаю жить в Россию!

– Мне очень жаль, правда, – попыталась все же не сорваться и не наговорить лишнего Виктория. – Но ты же сам понимаешь, ты публичный человек, известный, любимый народом. Наверняка это не первый слух, который про тебя возникает. Особенность интернет-сплетен в том и состоит, что они забываются так же мгновенно, как вспыхнули. И потом… клянусь тебе, в моем интервью ни слова не было о том, что у нас какие-то близкие отношения. Я могу переслать тебе текст, если не веришь.

– Как будто ты не сможешь его подправить, прежде чем отсылать, – усмехнулся Альтан. – Да, я не верю тебе! О нас все узнали мгновенно. По студии тут же поползли слухи. Откуда, по-твоему, они взялись?

– Может, оттуда, – не выдержав, ядовито процедила Виктория, – что ты сам не слишком-то оберегал свою приватность? Напивался и звонил мне из кабаков и с тусовок? По-твоему, этого никто не слышал, не мог сложить два и два? Вот сейчас, например, ты выясняешь отношения публично. Потом тоже будешь удивляться, почему все в курсе?

– То есть теперь ты меня обвиняешь? – взревел Альтан.

– Я никого не обвиняю. Я вообще не понимаю, что такого уж страшного случилось. Даже если кто-то и узнал… Я что, связь, которой нужно стыдиться? Какая-то уголовница или наркоманка, с которой и появиться рядом нельзя без угрозы погубить свою репутацию?

– Ты – никто! – окончательно рассвирепев, заорал Альтан. – Какая-то писака из страны третьего мира, которую никто не знает! Стареющая русская баба. Что, последний шанс, да? Я не позволю тебе пиариться за мой счет. Убирайся! Вон отсюда! И из моей жизни!

Толкнув Викторию плечом, он ринулся к двери зала, распахнул ее и кивнул головой на выход:

– Проваливай!

– Ну вот что.

Виктория чувствовала, как глаза захлестывает белая ослепляющая ярость, как холодеют виски и кончики пальцев. Она уже не видела замерших вокруг, ловя каждое слово, членов труппы. Режиссера, пытавшегося утихомирить разбушевавшегося актера. Лицо Альтана дробилось и дергалось перед глазами, превращая его в какого-то жестокого паяца, дикого клоуна. В эту минуту ей показалось, будто гнев, поднявшийся внутри мутной душной волной, смыл из души все чувства к нему, все то сокровенное, теплое и искреннее, что было между ними. Чужой истеричный мужик, распоясавшийся хам, – вот кто стоял сейчас перед ней, указывая ей за порог.