Марина Серова - Хирург дьявола [litres]

Больница, в которой при жизни работал хирург Слепнев, представляла собой довоенную постройку в несколько этажей. Но проникнуть на территорию просто так у меня не получилось. Охранник отказался меня пропускать, сославшись на то, что видит меня тут впервые, а пропуска у меня нет, но когда я показала ему удостоверение частного сыщика и упомянула имя Слепнева, снизошел и разрешил сделать звонок главному врачу со стационарного телефона, находившегося в помещении охраны.

Главный врач оказался на месте и, узнав причину моего желания встретиться и задать пару вопросов, попросил передать трубку охраннику. Так как звонок совершался с контрольно-пропускного пункта, то я, конечно, вернула трубку телефона ретивому блюстителю порядка, а потом наблюдала за тем, как меняется выражение его лица.

– Да, Артем Ваганыч. Сделаю, Артем Ваганыч!

Круг замкнулся, что и требовалось доказать. Через десять минут я стояла в кабинете главного врача клинической больницы. Навскидку ему и сорока не было, а полное его имя звучало как Артем Ваганович Костоянц.

– У меня сегодня должен быть выходной, – поведал он, делая приглашающий жест в сторону ближайшего стула. – Но теперь, когда Андрея Александровича нет, кажется, об отдыхе придется забыть.

– Он был вашим заместителем? – не поняла я.

– Он мог бы сидеть в этом кресле и руководить остальными, но предпочитал практиковать, – пояснил Артем Ваганович. – Сейчас возьму ключи от его кабинета и провожу вас туда. Если вы не против, то там и побеседуем.

Кабинет Слепнева оказался небольшим помещением, которое, в отличие от вотчины Костоянца, требовало срочного ремонта. Но судя по тому, что побелка на потолке потрескалась, а вместо старых рам в проемах все же гордо красовались двойные оконные стеклопакеты, можно было заключить, что попытки облагородить это рабочее пространство руководством все же предпринимались.

– Располагайтесь на его месте, а я вот тут, на стуле, – решил Костоянц.

Стул, на котором сидел Слепнев, оказался скрипучим и шатался от каждого моего движения.

– Так что вас интересует? – Артем Ваганович положил на колени руки ладонями вниз.

Я не стала заходить издалека и блистать эрудицией. Да и не на светском рауте мы встретились, чтобы терять время на пустую болтовню.

– Каким человеком был покойный? – задала я обычный в таких случаях вопрос.

– Хорошим он был человеком, – глядя мне прямо в глаза, ответил главный врач. – И не только я так считаю. Люди, которые с ним работали, до сих пор не верят в то, что случилось. А можно вопрос?

– Конечно, задавайте.

– Почему этим делом занимаетесь вы? Почему не полиция?

– Полиция еще до вас не дошла, – успокоила я Артема Вагановича. – Придут, будут вам задавать вопросы, снимать отпечатки пальцев, фотографировать, заносить данные в протоколы осмотра. Отвлекут от работы, не переживайте.

– Я не переживаю, – с легким раздражением в голосе перебил меня Костоянц. – Я просто спросил, почему его смерть расследует частный сыщик, а не официальные представители органов внутренних дел?

Мне очень не нравится, когда кто-то начинает сомневаться в правильности совершаемых мною действий, если эти сомнения не несут под собой какую-то обоснованную причину. Сейчас я такой причины не увидела.

– Артем Ваганович, давайте начистоту, – попросила я. – Что не так?

– В смысле? – картинно изогнул брови Артем Ваганович.

– В прямом. Я веду расследование смерти вашего сотрудника по просьбе его друга. Полиция в курсе того, что я этим занимаюсь. Вы мне не доверяете. Хотите проверить что-то? Пожалуйста, проверяйте. Я подожду. А потом мы поговорим, хорошо?

– Ладно, – сдался Артем Ваганович, – я действительно не доверяю тем, кто называет себя частными сыщиками. Таким, как вы, – тем более.

– Значит, дело во мне?

– Передайте вашему знакомому, дорогая девушка, что я не желаю его больше видеть. И пусть не корчит из себя незнамо кого. Тут не идиоты работают.

Чтобы осознать то, что я только что услышала, мне потребовалось некоторое время.

– Артем Ваганович, – обратилась я к нему, – вы о ком сейчас говорите?

– А вы не понимаете?

– Нет, не понимаю, – честно ответила я.

– По просьбе какого такого друга вы ведете расследование? – прищурился Артем Ваганович.

– Имя своего клиента я называть бы не хотела, – твердо сказала я. – Мне такого разрешения не давали. А если бы оно у меня было, то вряд ли я бы им воспользовалась.

Артем Ваганович скрестил руки на груди.

– У Андрея Александровича Слепнева не было друзей, – усмехнувшись, заметил он. – Я работаю в больнице восемь лет и прекрасно знаю, каким закрытым он был человеком. Я бы знал тех, с кем он, как вы говорите, дружил.

– А выражение «бывший коллега» вас устроит? – попыталась я исправить ситуацию.

– У нас постоянная текучка кадров, – отмахнулся Костоянц. – Бывших коллег у каждого полно.

– О каком «моем знакомом» вы говорили?

– Не разыгрывайте из себя великого сыщика, – попросил главный врач. – Кто-то приходил и требовал встречи с Андреем Александровичем, но нарвался на меня. У него не выгорело, а теперь пришли вы?

Меня осенило. Я все еще сомневалась в том, что мои догадки верны, но, черт возьми, неужели я случайно набрела на «золотую жилу»?

– Когда приходил этот человек? – перебила я его.

– С неделю назад, вечером. Да перестаньте, – скривился Костоянц, – все пути ищете, как бы к кормушке поближе подобраться?

– О кормушке чуть позже. Сейчас поговорим о незваных гостях. И после визита этого незнакомца Слепнев не вышел на работу?

Артем Ваганович умолк и, словно подсчитывая что-то в уме, секунд десять смотрел на свои руки. После этой паузы он вскинул на меня взгляд, и в нем уже не было прежнего превосходства.

– Д-да, – через силу произнес он, – на следующий день он не вышел на работу. Мне сообщила об этом заведующая отделением. Сказала, что звонила ему, но он не снимал трубку. Всех его пациентов в тот день принимала она, отложив свои дела. Мы думали, что он снова…

– Что «снова»?

– Случалось с ним такое. Он мог уйти в запой, – выдавил Костоянц. – Такое было при мне два раза. Я не уволил его только потому, что он один из самых великих врачей, которых я знал. К нему люди приезжали из других городов. Вот до такой степени. Мало кто был в курсе того, что он подвержен возлияниям. На работе не позволял себе ни грамма, а вот дома мог. Последний раз, когда он не вышел на работу из-за проблем с алкоголем, был два года назад. Тогда-то мне и пришлось с ним серьезно поговорить. Нетрезвый врач – это страшно. Но, как я уже сказал, он смог взять себя в руки, только вот каким способом, он не сказал. Но результаты были налицо – он прекрасно справлялся с труднейшими ситуациями, требовавшими срочного хирургического вмешательства. Да и диагностику проводил отлично. И больше никаких эксцессов не было.