Ирина Зарубина - Частный сыск

Второй же, помедлив, осторожно опустил высокую амфору, должно быть, весьма тяжелую, судя по тому, с каким облегчением он выпрямился.

— Будем копать здесь, — сказал второй, топнув ногой у самого камня, за которым укрылась Лидия.

Молодая женщина едва подавила возглас досады. Появление этих двоих полностью нарушило ее планы. Она не могла уйти, покуда не поступит с трупом предателя так, как он того заслуживал. Ни за какие богатства мира, решила Лидия, она не оставила бы тело на этом месте. Ей была невыносима мысль о том, что негодяя захоронят с человеческими почестями, тогда как он достоин совсем иного обращения.

Однако и оставаться здесь теперь было опасно.

Холодеющий труп лежал в двух шагах от ямы, которую начали копать нежданные гости, и его в любую минуту могли обнаружить. Нечего и говорить, что даже беглый осмотр местности тотчас открыл бы, где спряталась Лидия.

Поблизости поблескивал в полутьме изящный сосуд, в котором, надо думать, и помещалось несметное богатство, ставшее причиной преступления. Молодая женщина могла бы дотянуться до него рукой.

Лидия видела, как отбрасываемая заступами земля погребает под собой тело ее обидчика, убийцы Скилура. Она при всем желании не смогла бы сейчас оттащить труп в сторону, не обнаружив своего присутствия.

Наверняка самым благоразумным было убраться восвояси, предоставив богам право решать, как развернуть события. Однако Лидия никак не могла заставить себя поступить подобным образом.

Возмездие должно быть полным и абсолютным. Даже если небеса обрушатся на землю, она до конца довершит начатое дело.

— А как ты намерен распорядиться своей долей? — произнес молодой голос.

— Пока не знаю, — отвечал хриплый. — Было бы богатство, а уж как потратить, это я решу.

— Да, — мечтательно согласился молодой, — когда есть деньги, ничего не страшно. Можно пировать и радоваться жизни, не думая о завтрашнем дне. Перво-наперво я наемся до отвала и пойду в лупанарий. Люди рассказывают, там есть одна «волчица» с рыжими, как бронза, волосами, красоты необыкновенной. Я своими ушами слышал, как два приезжих доказывали друг другу, что не было еще на свете искусней в делах любовных женщины, чем она. Некоторые воины специально приплывают на остров издалека, чтобы провести с нею хоть несколько часов…

— Все вы, молодые, такие глупые, — ухмыльнулся хриплый. — Не спеши, на твой век плотской любви хватит. В жизни есть много других радостей, ничуть не уступающих любовным.

— Нет, ты не прав, — возразил первый. — Надо любить, пока молод. Мой старший наставник, который несколько лет делился со мною премудростями любовной науки, говорил, что молодость — это плод, который, как все другие плоды, сначала зреет, наливается соками, а потом начинает незаметно чахнуть… И все, уж нет его, а с ним — и соков, и сил, и желаний… И тогда радости жизни навсегда будут закрыты для тебя.

— Желания остаются с тобой всегда. Когда-нибудь на своей шкуре ты поймешь это… Мудрецы утверждают, что хуже всего для человека — отсутствие желаний, но это неправда. Хуже всего, когда снедающие тебя желания уже никогда не исполнятся, но хуже худшего, если они уже исполнились, а счастья так и не принесли…

Лидия напряженно прислушивалась к разговору и думала, насколько же прав обладатель хриплого голоса. Она жаждала быть вместе со Скилуром, но это желание никогда уже не исполнится. Она мечтала повергнуть своего обидчика, убийцу любимого человека, — боги помогли и ей, но душа не чувствовала радости и облегчения.

Боль утраты осталась, и пришла пустота.

— Рой глубже, — наставлял напарника хриплый, — глубокая яма — надежная яма. Ни одной живой твари не придет в голову, что тут что-то спрятано. Поверь моему опыту…

— Ты не станешь возражать, если я сразу возьму несколько монет? — спросил молодой. — Мне не терпится увидеть эту рыжеволосую «волчицу». Утром же отправлюсь в лупанарий. Я уже воображаю, как сожму ее в объятиях и прильну губами к влажной щели… Интересно, бронзовый цвет волос у нее везде бронзовый?…

В ответ послышалось лишь хмыканье.

Еще долго раздавался в ночи стук заступов, и высокий холм земли вырос на том самом месте, где покоился труп заколотого предателя.

Лидия с тоской размышляла, что ей делать в этой ситуации. Поэтому она не сразу обратила внимание на новые слова хриплого.

— Ну что, — проговорил между тем он, — я думаю, теперь уже будет достаточно. Мы поработали на славу.

— Отлично, — откликнулся молодой, — в таком случае мы можем честно поделить добычу.

— Самое время. Скажи, а на какую часть богатства ты рассчитываешь?

— То есть как? Мы действовали вместе, значит, и делиться надо поровну, верно?…

— Это ты хорошо придумал, — ехидно произнес хриплый. — Я отыскал богатея. Я придумал, как выманить его из жилища, чтобы спокойно вырыть звонкие монеты. Наконец, я указал, где они спрятаны. И теперь ты предлагаешь разделить поровну то, что раздобыто благодаря мне, и только мне!..

— Но позволь!.. — удивился молодой. — Я с точностью выполнял твои указания. Ради дела я пошел на то, чтобы влюбить в себя этого плешивого старикашку и разделить с ним ложе. Я втерся к нему в доверие. Я обманул его, и благодаря этому мы без помех вошли в его дом и унесли деньги.

Разве этого не достаточно, чтобы моя доля равнялась твоей?!

— Не будем спорить, дружище. Подай мне заступ, нам надо закончить работу.

Лидия услышана, как звякнул подымаемый с камней заступ, а затем вдруг раздайся резкий свист, глухой удар, стон и звук упавшего тела.

— Вот она, твоя честная доля, — сказал хриплый, и прозвучат еще один удар. — Никогда не надо спорить с теми, кто умнее тебя, мой мальчик.

Затем все стихло.

Лидия с ужасом прислушивалась к тому, что происходило сейчас на дне ямы, однако оттуда не доносилось ни звука. Она уже хотела было выглянуть из своего укрытия, как внезапный шорох нарушил тишину.

Кто-то выбирался из ямы наружу.

Лидия увидела крупную фигуру с короткой массивной шеей и тяжело опущенными плечами. Взяв в руки заступ, человек принялся забрасывать яму землей.

Это заняло немного времени. Следы иных преступлений укрываются быстро.

Парализованная страхом молодая женщина с ужасом ожидала, как из груды свежевырытой земли возникнет тело заколотого ею предателя. Вот уже показалась рука со скрюченными пальцами, а следом — подогнутая нога в рваной сандалии.

Хриплый, целиком занятый своей работой, не сразу заметил это. Он дернулся, лишь когда лопата приподняла тяжелый и округлый, мохнатый по краям предмет.

Он наклонился, чтобы рассмотреть поближе, и тотчас с невольным криком отшатнулся.

Прямо на него смотрело человеческое лицо.