Патриция Вентворт - Огненное колесо

Кастелл воздел руки вверх:

– Но это сумасшествие! Вы что, собираетесь разобрать мой дом по частям только потому, что Эйли испугалась и сбежала?

Затем произошла некоторая заминка – искали ключ от бельевой.

– Говорю я вам, он должен быть у Эйли! Она отвечает за белье. Ей приходится менять простыни, наволочки, полотенца. Неужели вы думаете, что она каждый раз прибегает ко мне за ключом? Мне что, нечего делать?

Мисс Сильвер повернулась к Энни Кастелл:

– Должен быть запасной ключ. Думаю, что он у вас. Вы можете его принести? Или мне попросить мистера Хиггинса сломать замок?

Губы Энни беззвучно шевелились. Но прежде чем они смогли узнать, что она хотела сказать, вмешался ее муж:

– Это ужасно! Вы не можете ломать мои двери!

Мисс Сильвер осторожно кашлянула.

– Этого не нужно будет делать, если вы дадите мне ключ, мистер Кастелл.

Он развел руками.

– Вы оскорбляете меня! Но мне нечего прятать. Если есть другой ключ, то вы его получите. Вы увидите, что там ничего нет. – Он повернулся к жене и сделал повелительный жест. – Энни!

Тогда Энни перешла на противоположную сторону коридора и вошла в свою комнату. Через минуту вернулась с ключом. Кастелл взял его, вставил в замок, распахнул дверь и отошел в сторону.

– Вот, можете убедиться сами. Здесь нет запертых девушек, нет трупов. Здесь есть только белье! На средней полке стоит свеча. Возьмите ее, зажгите и смотрите сами! И когда вы ничего не найдете, кроме простыней и наволочек, то, возможно, извинитесь за нанесенное мне оскорбление!

В бельевой не было окна, она была очень маленькой комнатой. Пространство от пола до потолка занимали полки. Колеблющийся свет свечи падал на ровные ряды аккуратно сложенного белья. Одна полка была занята подушками, другая – старомодными вафельными покрывалами. В комнате стоял аромат лаванды и едва заметный запах чего-то еще.

Мисс Сильвер первой вошла в комнату. Она почувствовала весьма странный. Когда она чиркнула спичкой, чтобы зажечь свечу, он был на мгновение вытеснен запахом серы. Но запах серы развеялся, а прежний остался – слабый и легкий запах сигаретного дыма. Никто из присутствовавших не курил, и не было даже намека на табачный запах, пока мисс Сильвер не вошла в бельевую и не почувствовала его там. Она поставила зажженную свечу на одну из полок и вернулась к двери. Она искала Джона Хиггинса, но, когда его увидела, то немного подождала, прежде чем позвать его. Он стоял, прислонившись спиной к стене коридора, позади людей, толпившихся около бельевой и заглядывавших в нее. Его руки были опущены и сжаты в кулаки, глаза закрыты, а губы шевелились. На лбу выступил пот. Слова «горячо молится» пришли в голову мисс Сильвер при взгляде на него. После минутного колебания она выступила вперед – все остальные расступились перед ней – и подошла к Джону.

– Мистер Хиггинс…

Когда она дотронулась до его руки, Джон открыл глаза. Они были удивленными, будто он только что находился где-то далеко, но неожиданно вернулся:

– Мистер Хиггинс, я думаю, что вы можете мне помочь. Идемте со мной.

Он вошел за ней в бельевую. Как только они там оказались, он произнес так тихо, что она одна могла слышать его слова:

– Я совершенно забыл, но Господь мне напомнил. Кое-что, о чем мне рассказывал мой дед, – но я действительно не знал, что он имел в виду, до нынешнего момента. Он выполнял здесь какие-то плотницкие работы, когда был еще юношей и работал вместе со своим отцом. Так он познакомился с моей бабушкой, Джоанной Тавернер. – Говоря это, он опустился на колени и начал ощупывать пространство под нижней полкой. – Он стал немного разговорчивее, когда состарился, и часто вспоминал о том, как ухаживал за бабушкой, о своей работе с отцом в «Огненном колесе». «Ручка была сделана так, что походила на распорку», – так он говорил. А потом опомнился и сказал, что поклялся на Библии не говорить об этом ни единой душе, поэтому мне лучше забыть, что он мне рассказал. И это совершенно выветрилось у меня из головы, пока Господь не напомнил мне об этом. Дайте мне, пожалуйста, ту свечу, мэм. Я думаю, что нашел ручку. Здесь есть распорка, которая в этом месте совсем не нужна.

Мисс Сильвер вложила свечу в его руку и отошла к двери. Ее взгляд встретился со взглядом Фрэнка Эббота. Она с удовлетворением отметила, что он и инспектор Крисп стояли вместе с остальной компанией, а Уиллис тоже был здесь и стоял с другой стороны группы. Милдред Тавернер довольно громко всхлипывала. Джейн держала Джереми под руку, а он подался вперед, чтобы разглядеть, что происходит внутри бельевой, с выражением досады и удивления на лице. Кастеллы стояли бок о бок: он на мгновение замолк, а Энни обеими руками складывала и разглаживала фартук, словно это помогало ей держаться на ногах. Ее лицо ничего не выражало, но бледная кожа блестела от пота.

Когда мисс Сильвер повернулась к бельевой, там происходило что-то странное. Джон Хиггинс поставил свечу на пол и обеими руками пытался сдвинуть что-то под нижней левой частью полки. Когда он за что-то потянул, полка сдвинулась – даже не полка, а почти вся стойка повернулась так, что один ее конец с двойным рядом подушек встал поперек двери, а другой конец отошел назад и исчез в стене. Появилась щель шириной около метра и высотой чуть больше полуметра.

Джон Хиггинс взял в руки свечу и протиснулся в это отверстие. Мисс Сильвер кивнула Джереми Тавернеру и отошла в сторону, чтобы дать ему пройти.

Снаружи, в коридоре, Кастелл заревел, как бык, и рванулся к лестнице, но столкнулся с Фрэнком Эбботом, перехватившим его. Во время последовавшей борьбы Энни Кастелл даже не повернула головы. Она смотрела на свой фартук и собирала его в складки.

Милдред Тавернер вскрикнула, когда полка исчезла в стене. Она сказала:

– О, вот что он видел! Не удивительно, что он тогда испугался, бедный малыш, – дыра в стене и льющийся из нее свет!

Джеффри Тавернер произнес:

– Успокойся! – Он наклонился вперед и прислушался. Свет начал постепенно исчезать. Затихал и звук шагов людей, спускавшихся по невидимой лестнице, которая точно следовала контурам той лестницы, которую они могли видеть.

На Кастелла надели наручники. Он лежал и ругался последними словами. Крисп оставил его, вбежал в бельевую и протиснулся в щель за спускавшимися вниз. Когда Фрэнк Эббот хотел последовать его примеру, мисс Сильвер покачала головой.

Услышав на лестнице эти шаги, Эйли снова открыла глаза. Она не могла ничего увидеть, кроме грубо оштукатуренного потолка и стен помещения. А потом появился Люк Уайт, наклонившийся, чтобы поднять ее. Она снова сделала отчаянную попытку закричать. Это вызвало прилив крови к ушам, и она почти оглохла. Затем почувствовала, что падает, и стукнулась головой об пол. Затем слух вернулся к ней, и она услышала голоса – Люка Уайта, который сказал: «Тогда дерись за нее!», и голос Джона, бранившего его. По крайней мере его слова звучали как брань, но даже в тот момент это сильно удивило ее. Она услышала, как они сцепились где-то позади ее, звук падения и топот бегущих людей, потом опять голоса и брань, но на этот раз это не был голос Джона.