Дмитрий Захаров - Идущие на смерть [litres]

– Пока без надобности. Он ведь умный парень, вон как английский знает! – усмехнулся шеф. – Откуда ты так хорошо знаешь иностранный язык, Валера?

– Учился в спецшколе. Поступал в иняз. Два раза…

– Значит, парень ты умный. Излагаю ситуацию. Ты подслушал мой деловой разговор и решил, что речь идет об измене Родине. Весьма патриотично. И глупо. Дальше – ты передал содержание конфиденциальной беседы своему знакомому. Мы проверили список твоих вызовов, однако номер этого абонента тотчас оказался аннулирован. Странное совпадение, не правда ли? Более того. Несмотря на наши возможности, адрес абонента не удалось восстановить. Как видишь, я с тобой вполне откровенен. – Из пухлых губ шефа тек елей. – Решение проблемы несложное. Ты даешь нам полный расклад на своего товарища, а я тебя увольняю. Немедленно получаешь расчет и топаешь в поликлинику чинить пробитый череп. Я даже премию накину со щедрот душевных. Патриотизм надо стимулировать. Договорились?

Валера осмотрелся по сторонам. Он ни разу не был в этом помещении. Похоже на подземный бункер. Пустая комната, вдоль стены стоят казенные шкафы, рядом металлический стол на прикрученных ножках. Окон нет. А в груди заныла тупая игла. Инфаркт в сорок три года – дело обычное. Хотя, судя по здешней обстановке, умереть от инфаркта ему не грозит. Скучно жить без подвига! Напившись, он жаловался Кармазину.

– Знаешь, дружище! Не лезь в герои, пока не позовут! – улыбнулся в тот раз Антон. Мужчина вспомнил однополчанина, и сухие губы раздвинулись в невольной ухмылке.

– Батюшки светы! – ахнул Тарас. – Борис Наумович! Полюбуйтесь, он скалится!

– Так мы договорились?!

Щеки босса затряслись, как у рассерженного бульдога, но голос звучал мелодично. Оно и понятно. Народный избранник. Наши люди симпатизируют сладкоречивым лжецам.

– Я после удара забыл даже собственное имя! – превозмогая жгучую боль в затылке, проговорил водитель. – Вот сейчас пытаюсь вспомнить, кому звонил, и муть одна в сознании. Извините, шеф, рад бы вам помочь, не получается.

– Вот скотина! Не хочешь, стало быть, по-хорошему! Ваша очередь господин профессионал! – Он с видимым отвращением отвернулся.

– Я с самого начала это предлагал. – Незнакомец подошел к столу. Он был маленьким, щуплым, безликим. На фоне верзилы охранника выглядел как подросток. Он водрузил на стол дипломат, щелкнули замки. – Здесь хорошая звукоизоляция?

– Отличная! – цвел лицом скотина Тарас. – А мне можно остаться? Любопытно поглядеть на муки страдальца!

– Нужно, – коротко ответил человек. – Он надежно привязан?

– Намертво! – радостно гаркнул охранник.

– Начнем! – Человек достал три запаянных пакетика с берушами. – Будет громко. – На пустом лице скопца промелькнуло нечто, отдаленно напоминающее улыбку. Так могла ухмыляться ящерица.

– Мое присутствие необходимо? – Мендель нервно провел ладонью по взмокшему лбу.

– Как угодно! Я позову вас, когда все будет готово. – Палач скользнул профессиональным взглядом по окровавленному мужчине. – Это не займет много времени.

– Я подожду наверху. Дела, знаете ли… – Бизнесмен поспешно вышел.

– Приступим! – В руках человека сверкнул отточенный металл.

– Дурачина ты, Валерка, простофиля! – протянул Тарас. – Рассказал бы все и гулял себе спокойно!

– Ты врешь! – Ермаков прямо взглянул в глаза охранника. – Все одно вы меня теперь прикончите!

Тарас не выдержал его взгляда и отвернулся.

– К бою… – едва слышно прошептал Валера. Неизвестно почему, он вспомнил тот первый прыжок в учебке. Он шел вторым, а Кармазин стоял за его спиной.

«Страшно?» Антон ободряюще улыбнулся. У него была отличная подготовка, до армии поступал в Ленинградский институт физкультуры. Кандидат в мастера спорта по самбо.

«Очень страшно!» – честно признался Валера.

«Не дрейфь, братишка! Я буду рядом».

От простых слов стало действительно спокойнее, прошел ознобный мандраж, присущий всем парашютистам при дебютном прыжке. Совпадений не бывает! Он шагнул в пустоту, пронизывающий ветер пробрал кожу до костей. Помнится, он орал песни, да так громко, что на пару дней впоследствии потерял голос и хрипел, будто простуженный! Но страх исчез.

– Что он говорит? – Безликий человек вставил затычки в уши.

– Ничего особливого… – Тарас избегал смотреть в лицо бывшему коллеге.

– К делу! – кивнул незнакомец.

Боль пришла не сразу. Вначале возникло непривычное ощущение, будто по телу растеклась волна горячего воздуха. Такое бывает, когда лежишь на мелководье, и теплые волны ласково скользят по коже. Затем острый спазм вывернул его наизнанку, и его вырвало прямо на собственные джинсы. Вопреки прогнозам палача, он не закричал. Чужим, отвлеченным сознанием он отметил это с мстительной горечью. Хрен вам, суки! Новый приступ боли оказался много сильнее предыдущего, грудь выгнулась дугой, из легких вырвался хриплый стон. Крепкий организм человека защищался, как мог, изо рта вытек густой комок едкой желчи и прилип к футболке, как гигантский ошметок птичьего дерьма. Кожа мгновенно покрылась сальной влагой, будто его окатили с ног до головы водой. Посторонним сознанием Валера отметил, что жгуты на запястьях сползли к костяшкам. Он по-прежнему не кричал, только слышал, как крошится зубная эмаль. Кажется, он откусил краешек губы. Трудно сказать, сколько времени длилась пытка. Боль ушла так же неожиданно, как появилась, мышцы свело судорогой, левая рука онемела. Палач отложил свой инструмент, тщательно вытер руки влажной салфеткой и только после этого вынул из ушей затычки.

– Вы готовы начать говорить или продолжим? – На мертвом лице стареющего мальчика возникло нечто отдаленно напоминающее любопытство.

Валера сплюнул на пол кровавую жижу. «Не лезь в герои, пока не позовут!»

– А что будет дальше?

Он не узнал собственного голоса. Уши были заложены, как ватой, будто говорит чужак, забравшийся в его тело. Чудеса! На время пытки его сознанием завладел незнакомый герой! Не мог обычный парень Валерка Ермаков, заурядный русский неудачник, терпеть такие страдания! Точно, кто-то чужой забрался в печенку!

– Вы оказались сильнее, нежели я предполагал! С вами интересно работать, – человек извлек из дипломата наполненный шприц. – Сердце может не выдержать, не хочется терять ценного клиента, – струйка лекарства брызнула в потолок. – Дальше… Я гарантирую все нарастающую боль при полном сохранении сознания. Это и называется искусство допроса. Любопытно узнать, на каком этапе вы сломаетесь.

– А если я умру до этого? Сердце пошаливает… – спросил чужак, забравшийся в Валеркино тело. Он же незаметно для мучителей высвободил из разболтавшихся жгутов кисти рук, лихорадочно ими вращал, восстанавливая кровообращение. Над левой рукой трудился палач, она висела безжизненной плетью, а вот правая была вполне действенна.