Джон Гришэм - Расплата

– Нет.

Новый глоток.

– Даже если бы я допускал возможность возвращения в округ Форд, все полетело к дьяволу после того, как мой отец стал самым прославленным убийцей местной истории. Разве можно меня за это осуждать?

– Полагаю, что нельзя. Ты до этого не упоминал о юридическом институте.

– Идея возникла в прошлом году.

– Прекрасно. Куда ты собираешься поступать?

– Пока не выбрал. Только не в Вандербилт. Я люблю Нэшвилл, но мне требуются перемены. Может, в Тулейнский или Техасский университет. Подумывал о Старом Миссе, но теперь мое единственное желание – находиться как можно дальше отсюда. [2] Миссисипский университет.

– Хочешь есть?

– Умираю от голода.

Флорри пошла в кухню и положила в большую миску мясо из кастрюли на плите. Поставила перед Джоэлом вместе с остатками маисового хлеба и стаканом воды. Но прежде чем сесть, открыла буфет и достала бутылку джина. Смешала две унции с небольшим количеством тоника и села напротив племянника. Он улыбнулся:

– Однажды мы со Стеллой нашли твой джин. Ты знала?

– Нет! Вы выпили?

– Попытались. Мне было тогда шестнадцать лет. Нам было известно, что ты прячешь бутылку в буфете. Я налил немного в стакан и лизнул. Меня чуть не вырвало. Будто глотнул шампуня для волос. Как ты пьешь эту гадость?

– Дело в практике. Какова была реакция Стеллы?

– Такая же, как моя. Уверен, что с тех пор она не притронулась к спиртному.

– Славная девочка. А ты, как я погляжу, развил в себе вкус.

– Я студент, тетя Флорри. Это часть моего образования.

Джоэл подцепил большой кусок мяса, затем еще. Глотнул виски и улыбнулся:

– Хочу поговорить о матери. В прошлом было много тайн, которые ты знала, но скрывала от нас.

Флорри покачала головой и отвернулась.

– Она сломалась, когда нам сказали, будто отец убит. Или считался убитым, – продолжил Джоэл. – Мы все тогда немного тронулись. Я неделю не мог выйти из дома. Помнишь, тетя Флорри?

– Как я могу забыть? Это было ужасно.

– Мы были словно привидения – днем бродили, как во сне, и страшились ночей. Но находили в себе силы жить. И мама тоже справлялась. Крепилась и сохраняла лицо. Правда?

– Да. Как мы все. Но это было непросто.

– Жизнь казалась адом наяву. Однако мы выстояли. Я был в Вандербилте, когда мать позвонила и сообщила, что отец жив. Что его нашли и спасли. Нам сказали, что он тяжело ранен, но это было не важно. Главное, что жив! Я поспешил домой, и мы отпраздновали это события. Мать была очень счастлива. Я правильно говорю, тетя Флорри?

– Да. Мы ликовали, испытывали почти эйфорию. И это длилось несколько дней. Сам факт, что Пит жив, казался чудом. Затем, прочитав, как жестоко обращались на фронте с военнопленными, стали задаваться тревожным вопросом, насколько серьезны его ранения.

– А теперь о матери. Мы безумно радовались, когда отца отпустили. И когда он вернулся домой героем, она испытала гордость, как никакая женщина в мире. Никто не чувствовал себя счастливее нас, и это было всего год назад. Что же произошло, тетя Флорри?

– Не надейся, что я тебе отвечу. Я не знаю. Первые несколько недель все шло хорошо. Пит выздоравливал и с каждым днем креп. Твои родители радовались, жизнь складывалась как нельзя лучше. Затем все изменилось. Нинева сказала Мариэтте, что они ссорятся, что Лиза ведет себя странно, склонна к приступам плохого настроения и надолго запирается в комнате. Твои родители больше не спали вместе, Пит перебрался в твою спальню. Поскольку предполагалось, что мне об этом неизвестно, я не задавала вопросов. К тому же спрашивать Пита о личном – пустая трата времени. С Лизой я не была близка, и она со мной ничем не делилась. В общем, я блуждала в полной темноте, но, если честно, это не самое худшее место.

Джоэл сделал большой глоток виски.

– А вскоре мать отослали из дома?

– Да.

– Почему, тетя Флорри? Почему мою мать поместили в дом для душевнобольных?

Флорри покачала стакан, долго смотрела, как в нем плещется джин, сделала глоток и, поморщившись, словно выпила что-то отвратительное, поставила на стол.

– Пит решил, что ей требуется помощь, но здесь профессионалов нет, они в Уитфилде, куда Лизу и отправили.

– Так просто? Взяли и увезли?

– Нет, потребовались кое-какие действия. Но давай начистоту, Джоэл, твой отец знако`м с нужными людьми, и Уилбэнксы у него в заднем кармане. Они переговорили с судьей, и тот подписал распоряжение. Твоя мама судебному приказу о помещении в дом для душевнобольных не сопротивлялась. У нее не было выбора: если твой отец что-то от нее требовал, а я не сомневаюсь, он требовал, ей оставалось лишь подчиниться.

– Какой ей поставили диагноз?

– Понятия не имею. Наверное, принадлежность к женскому полу. Не забывай, Джоэл, мы живем в мире мужчин. И если мужу со связями кажется, будто жена не такая, как раньше, подавлена и подвержена колебанию настроения, он может на время избавиться от нее.

– Неужели отец засадил жену в сумасшедший дом только потому, что ему почудилось, что она не такая, как раньше? Она для этого слишком молода. Тут что-то не так, тетя Флорри.

– Я тоже так считаю. Однако меня не посвящали в их споры и ссоры.

Джоэл вернулся к мясу, съел несколько ложек и снова запил виски.

Флорри попыталась, но тщетно, изменить тему беседы:

– Ты все еще встречаешься с той девушкой?

– С какой?

– Довольно. Ответ исчерпывающий. А вообще у тебя есть девушка?

– Постоянной – нет. Я для этого слишком молод, и мне предстоит учиться юриспруденции. Ты сказала по телефону, что разговаривала с Джоном Уилбэнксом. Он взялся защищать отца?

– Да, насколько это возможно. Пит не желает сотрудничать. Уилбэнкс намерен доказать, что имела место самооборона в порыве помутнения рассудка. Говорит, что это единственный способ спасти Питу жизнь. Но твой отец все отвергает – мол, что соображает лучше Уилбэнкса и любого другого адвоката, с чем я спорить не могу.

– Похоже, отец не в своем уме. Ссылка на помутнение рассудка – единственный способ защиты. Вчера я кое-что почитал из юридической литературы.

– Так помоги Уилбэнксу, он нуждается в помощи!

– Я написал ему письмо и завтра хочу встретиться с ним.

– Неудачная мысль, Джоэл. Сомневаюсь, что по воскресеньям он работает, а тебе в городе лучше не показываться. Твой отец рассердится, если узнает, что ты приехал. Мой тебе совет: скройся из города так же по-тихому, как просочился, и не появляйся до тех пор, пока отец не даст «добро».

– Я хотел бы поговорить с Бафордом и выяснить, что с урожаем.

– Ты не фермер и помочь ничем не можешь. У Бафорда все под контролем, он отчитывается передо мной. А я планирую сходить в тюрьму и передать его информацию Питу. Урожай обещает быть обильным, так что не вмешивайся и не порть ситуацию. Кроме того, Бафорд доложит Питу, что ты в городе. Неудачная мысль.