Джон Гришэм - Расплата

Рассел закатил глаза. Казалось, он сейчас уйдет.

– Я сказал, нет, – повторил Бэннинг. – И чтобы об этом больше ни слова.

Утверждение, что Декстер Белл был дамским угодником, на суде скорее всего не приняли бы, но это помогло бы объяснить мотив убийства. Если Белл положил глаз на Лизу Бэннинг, когда ее муж пропал без вести, и она ответила ему вниманием, это приоткрыло бы завесу тайны. Однако было очевидно, что Пит этого не хотел. Он собирался унести свой секрет в могилу.

– Что ж, Пит, нам предстоит короткий процесс, – вздохнул Джон. – У нас нет ни защиты, ни свидетелей, ни аргументов для присяжных. С нами расправятся за день.

– Это еще мягко сказано, – добавил Рассел.

– Будь что будет, – кивнул Пит.

За три дня до Рождества Джоэл сел в поезд на вокзале Юнион-стейшн в Нэшвилле, где в вагоне-ресторане его ждала его милая, стильная сестра. Стелле исполнилось восемнадцать лет – она была всего на полтора года моложе брата, но за последний семестр превратилась из поздно сформировавшегося подростка в красивую молодую женщину. Стелла казалась выше, и ее худощавая фигура обрела приятные округлости, что не укрылось от Джоэла. Стелла выглядела старше, мудрее, более цельной, и, когда закурила, напомнила брату актрису с большого экрана.

– Когда ты начала курить? – спросил он. Поезд покинул город и устремился на юг. Перед ними стояли чашки с кофе, официанты суетились, собирая заказы на ленч.

– Дымила тайком с шестнадцати лет, – ответила Стелла. – Как и ты. В колледже, когда девушкам исполняется двадцать, они начинают курить в открытую, но это не одобряется. Хотела бросить, но тут Пит схватился за пистолет, и я задымила пуще прежнего, чтобы успокоить нервы.

– Тебе нужно бросить курить.

– А тебе?

– Мне тоже. Потрясающе выглядишь. Давай не будем начинать наше маленькое путешествие с разговоров о Пите.

– Ничего себе – начинать. Я в этом поезде уже шесть часов. Мы выехали из Роанока в пять утра.

Они заказали ленч и холодный чай и долго говорили о жизни в колледже: о предметах, любимых преподавателях и друзьях, о планах на будущее, делая вид, будто все нормально и оба их родителя не сидят под замком. Как только ловили себя на том, что касаются семейных дел, сразу меняли тему и заговаривали о грядущем годе. Джоэла приняли на юридический факультет в Вандербилте, но он хотел переменить обстановку. А еще в университет Миссисипи, но это было в часе езды от Клэнтона, и в сложившихся обстоятельствах казалось слишком близко от дома.

Студентка-второкурсница Стелла собиралась продолжить учебу. Ей нравился Холлинз, однако она хотела анонимности большого города. В колледже ее знали все, а теперь слышали и об отце. Стелла нуждалась в незнакомцах в жизни, которые бы не были в курсе, откуда она, или совершенно бы этим не интересовались. На романтическом фронте царил застой. В каникулы на День благодарения в Вашингтоне Стелла познакомилась с парнем, и они пару раз ходили на танцы и в кино. Он был студентом Джорджтауна, из приличной семьи, казался воспитанным, обладал хорошими манерами, писал ей письма, но… искры не вспыхнуло. Стелла месяц водила его за нос и разбила ему сердце. Успехи Джоэла были еще скромнее. Несколько свиданий, однако ни одного, о котором стоило бы говорить. Предстоящие три года на юридическом факультете делали его неходовым товаром. И Джоэл готов был дать клятву, что до тридцатилетия останется холостяком.

Но как бы они ни старались, не могли обойти молчанием самую важную тему. Джоэл сказал, что за три недели до убийства отец перевел землю в их совместное владение. Он считал, что поступает предусмотрительно, а на самом деле – глупо. Обвинение использует данный факт в качестве доказательства, что отец заранее планировал преступление и предпринял шаги, желая защитить свою собственность. Джоэл достаточно времени провел в юридической библиотеке, чтобы понять: перспективы плачевны. И его сокурсник, чей отец был юристом, сказал, что у Джеки Белл хорошие шансы начать преследование Пита Бэннинга за причинение смерти в результате противоправных действий. Эта информация подвигла Джоэла на детальное изучение темы исков. И он также ознакомился с малоприятным разделом жульнических трансфертов. Действия отца могли быть оспорены работающими на Беллов адвокатами. Единый во всей стране закон гласил: человек, причинивший вред другому, не имеет права прятать собственность, которую потерпевший может потребовать в качестве компенсации.

Однако Джоэл верил в компетенцию фирмы Уилбэнксов. Не только за их юридическую грамотность, но и за политическую изворотливость. Он видел, что сестру взволновала угроза потери земли. Еще ее терзала мысль о том, что она потеряет отца, и волновала дальшейшая судьба матери. В общем, навалилось все сразу. В какой-то момент ее глаза увлажнились. Джоэл попытался успокоить Стеллу, пояснив, что всякую судебную тяжбу можно решить к обоюдному согласию. Кроме того, у них есть много более насущных дел. Через две недели их отца будут судить. И, согласно его воле, детям не разрешалось даже приближаться к дому.

Покончив с ленчем, они ушли в отдельное купе и закрыли за собой дверь. Поезд находился на территории штата Миссисипи и делал остановки в таких городах, как Корниш и Рипли. Стелла стала клевать носом и вскоре заснула.

Они ехали домой, потому что отец наконец вызвал их. Письмом, в котором назвал условия их визита на Рождество: 22-го приезд, дома не более трех ночей, в город ни ногой, в церковь ни шагу, с друзьями общаться как можно меньше, семейных дел не обсуждать, время проводить с Флорри. Он организует их встречу, но она будет короткой.

Флорри тоже написала и предложила собственный план. Она встретила племянников на городском вокзале, одетая в осеннем стиле: в ярко-зеленое платье, свободное, как плащ-палатка, чтобы скрыть полноту. Платье ниспадало складками до лодыжек и переливалось в тусклом свете фонарей на платформе. В красной фетровой шляпе с широкими полями, которую решился бы надеть только цирковой клоун. На шее звякающие при каждом движении побрякушки. Увидев Стеллу, Флорри закричала и, бросившись к ней, чуть не задушила в крепких объятиях. После атаки на племянницу она кинулась на Джоэла, и тот увидел слезы в ее глазах. Стелла плакала, все они обнимались, а другие пассажиры шли мимо по платформе.

Дети дома. Семья тонула, и они в поисках поддержки хватались друг за друга. Господи, как Пит мог с ними так поступить?

Джоэл нес багаж, а женщины шли под руку и разговаривали. Они забрались на заднее сиденье «линкольна» 1939 года, и Флорри прервалась только для того, чтобы попросить племянника вести машину. Он только обрадовался – достаточно накатался с тетей, чтобы понимать, насколько это опасно для ее пассажиров. Джоэл нажал на газ, и они понесли прочь от Клэнтона, превышая все предписанные знаками ограничения скорости.