Фрауке Шойнеманн - Секрет еловых писем

– То же самое было и с нашим переездом в Германию, – всхлипнув, продолжала Кира. – Я хотела остаться в Омске. Там у меня много друзей, и я прекрасно себя чувствовала. Я даже не знала ни слова по-немецки, когда мы приехали в Гамбург. Но маму это не волновало – она заявила, что Германия для нас огромный шанс и что все будут нам завидовать. Ее не остановило даже то, что бабушка не захотела с нами ехать. Мама все решила сама, единолично. Все. Решила – и баста. Ох, родители бывают такими вредными! – Кира возмущенно шмыгнула носом и высморкалась в носовой платок, который вытащила из кармана джинсов.

Я ее прекрасно понимал. Мне тоже знакомо это чувство, когда ты, домашний кот, зависишь от чужой воли и чужих решений. Ничего хорошего в этом нет! Вообще я ненавижу любые перемены в своей жизни. Хотя должен признать, что в последние месяцы они сделали ее гораздо интереснее. И я очень надеялся, что и Кире со временем понравится жить в Гамбурге. Ведь иначе она бы не познакомилась с Томом и Паули. А самое главное: МЫ с ней никогда бы не встретились!

– В любом случае я не скажу маме, что все-таки получу главную роль в мюзикле, если Эмилия проболеет еще несколько дней. Пускай мама об этом не узнает. Ведь ее не интересует моя жизнь – вернее, ее интересует только то, чем она сможет похвастаться перед другими!

Эмилия! Из-за этой драмы с пельменями я чуть про нее не забыл! Проклятье, я обязательно должен показать Кире письмо вымогателя! Бедная Эмилия, вероятно, сидит где-нибудь в темном подвале, испуганная и отчаявшаяся, и ей некому помочь. А остальные мяушкетеры ждут, что я расскажу обо всем Кире и ее друзьям. Вот только вопрос: как мне теперь добраться до того листка с наклеенными буквами?

Я решился на свой традиционный трюк: котику нужно в туалет. А поскольку кошачий туалет стоял на кухне, Кире поневоле придется выпустить меня из комнаты, если она не хочет, чтобы на ее красивом пушистом ковре появилось отвратительное пятно! Я тут же спрыгнул с кровати и стал нервно бегать взад-вперед и мяукать. Когда Кира посмотрела на меня, я подбежал к двери и царапнул ее лапой.

– Уинстон, ты хочешь выйти? – Она вздохнула. – Ты ведь слышал, что сказала мама – чтобы мы даже носу не высовывали отсюда. Так что лучше посиди со мной, иначе нарвешься на новые неприятности.

Ладно, новые неприятности мне, конечно, не нужны, но кот должен сделать то, что он должен сделать. Тем более если он мяушкетер! Я замяукал еще громче, прямо-таки рыдал и царапал лапой дверь.

– Тебе надо в туалет?

Умная девочка! Да-да! Открой скорее дверь!

Кира вскочила с кровати и подошла ко мне. Приоткрыла чуточку дверь и осторожно выглянула в коридор:

– Все тихо! Только иди осторожнее, не шуми!

Ясное дело! Я неслышно помчался по коридору. Дверь кухни была закрыта неплотно. Я сбавил скорость и прислушался – кажется, там никого не было. Отлично! Я поспешно пролез в дверную щелку, вскочил на сверкающую чистотой столешницу и бросился к коробке с квитанциями. Из коридора послышался какой-то шум – наверное, открылась дверь гостиной. Я вздрогнул и нырнул за коробку – глупость, конечно, потому что я вдвое больше ее.

Шаги приближались, и мое сердце тревожно забилось. Если Анна или бабушка снова застанут меня на кухне, меня точно ждет приют для животных. Тогда меня даже Вернер не спасет!

Но шаги проследовали мимо кухни – вероятно, в ванную для гостей. Уфф, я был на грани провала! Я выудил письмо вымогателя из коробки, спрыгнул на пол и стремглав рванул в комнату Киры. А там положил письмо на ее пушистый ковер. Вот так! Теперь-то она обратит на него внимание. Я сел рядом с бумажкой и громко мяукнул. Посмотри сюда, Кира!

И действительно, Кира встала и подошла ко мне. Я поскорее показал лапкой на письмо. Только бы она снова его не выбросила!

– Эй, ты хочешь мне что-то показать? – Она нагнулась и, взяв письмо в руки, стала читать.

Дорога ли вам ваша дочурка? Я поднимаю цену: теперь выкуп будет 2 миллиона евро. И никакой полиции. Таким было мое условие – но вы его не выполнили. Я видел в доме копов. Хватит морочить мне голову, иначе вы никогда не увидите Эмилию! Я не шучу!!!

Кира судорожно глотнула воздух:

– Уинстон, ведь это письмо вымогателя! Откуда оно у тебя?

Она опустила руку с письмом. Я пытался показать ей на имя Эмилии, но у меня ничего не получилось. Кира беспомощно подняла руки. Она не понимала, что я хотел ей показать. Проклятье! Клянусь своей когтеточкой! Как все было просто, когда Кира еще могла читать мои мысли! Потом она все-таки сообразила, что надо сделать, и снова положила письмо на ковер. Тогда я ткнул лапкой в имя «Эмилия».

– Уинстон, ты все еще умеешь читать?!

Я громко мяукнул, надеясь, что она поняла.

– Ты показываешь на «Эмилию», да? Ты принес это письмо от Эмилии? Неужели это правда?! Неужели ее похитили?!

Мяу, мяу, МЯУУУ !

– Какой ужас! Вот почему ее не было на репетиции! Как же ты добрался до этого письма? Ты захватил его, когда мы были в доме Эмилии?

Я быстро обдумал, как жестами рассказать Кире всю историю о том, как мы с Одеттой, Спайком и Чупсом решили пробраться в дом Эмилии. Но сразу же понял, что у меня ничего не получится. И я просто мяукнул. В конце концов, не важно, где и когда я взял это письмо.

Кира прижала палец к губам:

– Значит, это правда. Это письмо ты действительно принес из дома Эмилии! Я должна немедленно сообщить об этом Тому и Паули! – Она достала из школьного ранца мобильный телефон и набрала номер. – Привет, Том! Это Кира. Я узнала плохую новость про Эмилию. Она вовсе не больна. Ее похитили. – Том что-то ей ответил, во всяком случае Кира молча держала телефон возле уха. – Нет-нет, я на сто процентов уверена. Уинстон только что показал мне письмо похитителя. – Я услышал, как Том что-то забубнил. Или он засмеялся? – Том, это не шутка! – с упреком возразила Кира. – И ты прекрасно знаешь, какой Уинстон умный. Ситуация серьезная! Нам надо встретиться – позвони Паули и приходи с ней к нам. – Она выслушала ответ Тома. Кажется, у него были какие-то проблемы, потому что Кира недовольно поморщилась. – Да, я знаю, что погода прекрасная. Но кафе-мороженое отпадает. Я не могу выйти из дома. Приходите ко мне. Я… э-э… я не могу сейчас выходить из комнаты.

Кажется, Том попросил ее объяснить, в чем дело, потому что Кира вздохнула и сказала еще пару фраз:

– Только что я здорово поругалась с мамой. Она сказала, что я не выйду из комнаты, пока не извинюсь перед ней. Но я не сделаю этого никогда, даже если просижу здесь три года. Потому что я ни в чем не виновата.

Том снова что-то забубнил.

– Ладно, тогда позвони мне, когда поговоришь с Паули. Пока, Том! – Она нажала на кнопку, положила телефон на свой маленький письменный стол и снова села на кровать. Я прыгнул к ней, чтобы она меня погладила. Это всегда действовало!