Фрауке Шойнеманн - Секрет еловых писем

– Какая театральная репетиция? Какая школа? – Спайк с удивлением смотрел на меня. Конечно – ведь он ничего не знал про меня и мою жизнь.

– У меня есть роль в театральной постановке, которую сейчас репетируют в Кириной школе: я должен все время ходить взад-вперед по сцене. И тогда-то я и почувствовал запах елки. Как раз в тот день, когда пропала Эмилия. Вот только я не знаю, откуда исходил этот запах.

Спайк надул щеки:

– Уффф! Дело все больше усложняется. Так с чего же нам начать расследование?

– Да ведь все ясно! – подпрыгнула Одетта. – Конечно, со школы! Вчетвером мы наверняка быстро отыщем, откуда доносится тот запах. Вперед, мяушкетеры! Уинстон, показывай дорогу!

– Постой, постой, – остановил я ее. – Все не так просто! Во-первых, сегодня суббота, поэтому школа закрыта. Во-вторых, в школу запрещено приносить и приводить животных. Мне разрешили приходить только в порядке исключения. Короче, если мы заявимся туда вчетвером, фрау Розенблатт нас моментально вышвырнет, мы и мяукнуть не успеем.

– Кто такая эта фрау Розенблатт? – недовольно спросил Спайк. Бедняга. У него теперь такая каша в голове.

– Фрау Розенблатт – очень строгая директриса, то есть самая главная в школе. От ее зорких глаз ничто не может укрыться, и она трех кошек заметит сразу.

– Да ладно! – отмахнулась Одетта. – Такая проблема легко решается. Ведь сегодня утром мы сказали друг другу, что должны работать вместе с детьми и тогда найдем похитителя и освободим Эмилию. Театральная постановка – это возможность для нашего сотрудничества с детьми. Кира должна позаботиться о том, чтобы Чупс, Спайк и я тоже могли участвовать в постановке. Как только мы войдем в здание – мы тут же начнем искать. И, обнаружив подозреваемого, сообщим об этом детям. А они – полиции: для этого нам и нужны двуногие союзники.

– Ну, не знаю, – медленно проговорил Чупс. – Школа! Ведь это место, где ужасно много детей, верно? Там наверняка очень шумно.

В сущности, он был совершенно прав. Но чтобы не потерять уважения Одетты, я был вынужден решительно взять дело в свои лапы.

– Там не так уж и шумно, – уклончиво сказал я. – По-моему, план Одетты просто замечательный. Я спрошу Киру.

Спайк поднял голову:

– Спросишь Киру?! Уинстон, иногда мне кажется, что ты слегка того… ку-ку… Конечно, парень ты хороший. Но все равно ку-ку.

Я хотел сказать ему в ответ что-нибудь неприятное, но тут во дворе появилась Кира. Когда мы возвращались из дома Эмилии, она разрешила мне немного погулять во дворе и теперь, вероятно, пришла за мной.

– Уинстон, хватит флиртовать! Пора возвращаться домой. Ты ведь знаешь, что моя мама нервно реагирует на твои прогулки. – Она подошла к мусорным контейнерам и взяла меня на руки.

– Хватит флиртовать? – удивленно переспросил Чупс. – Что она имела в виду?

Муррр-мяу, святые сардины в масле! Кира, здесь никто не должен знать, что мне очень нравится Одетта! Клянусь своей когтеточкой! Краешком глаза я взглянул на Одетту. Интересно, она-то заметила что-нибудь? Но нет – слава кошачьему богу, Одетта не поняла Кирин намек.

– Ой, даже не знаю, почему она так сказала, – отмахнулся я. – Да это и не важно. Главное, что в понедельник она возьмет всех нас в школу. Я улажу это дело, не беспокойтесь. Для меня это детские игры.

Одетта приветливо кивнула, но когда Кира меня уносила, я увидел, как Спайк и Чупс недоверчиво глядели нам вслед. И я точно знал: они думали, что у меня поехала крыша!

Ребята! Я вам еще докажу, что это не так!

– Что, кот опять пррропадал? – бабушка неодобрительно поджала губы, когда Кира принесла меня в гостиную и села вместе со мной на диван.

– Нет, просто я разрешила ему немножко погулять во дворе, – ответила Кира. – Уинстону нужна свобода!

Верно! Потому что я дикий и опасный тип и мне скучно быть домашним котом! Хм-м, но это только половина правды. Вообще-то мне нравится и дома сидеть – вот только если я буду целыми днями валяться на диване, разве я смогу произвести впечатление на Одетту? Но кому я это рассказываю! Бабушка все равно меня не поймет.

– Киррра, как хорррошо, что я наконец-то здесь. Я буду помогать твоей маме, чтобы тут наконец воцарррился порррядок!

Кира пожала плечами:

– Бабушка, к сожалению, я уже не понимаю по-русски. Говори со мной по-немецки.

Мяв – какая вопиющая ложь! Я ведь побывал в теле Киры и знаю, что она прекрасно понимает русский язык. Почему же она не хочет признаться в этом? Может, ей просто не понравилось, что сказала бабушка? Что она наконец-то позаботится о порядке? Даже я, кот, понял ее слова. И мне тоже не понравилась такая перспектива. Лично я считаю, что с порядком у нас все нормально.

Бабушка вздохнула:

– Забыла рррусский? Ой-ой, это сквер но! Я буду тебя учить.

– Спасибо за предложение, бабушка, но мне хватает школьных занятий. – Кира проговорила это весело, но решительно.

Бабушка снова вздохнула:

– Ну ладно. Тогда потом. Теперь кот!

Что?! Как?! Кот?! Да вот я, тут! Бабушка пронзила меня взглядом и похлопала ладонью возле себя:

– Уинстоооон! Ко мне!

Святые сардины в масле! Этот голос не терпит никаких возражений! Но мне плевать! Не люблю повторять одно и то же, но все-таки придется: Я НЕ СОБАКА!

С подчеркнутой небрежностью я спрыгнул с дивана и не спеша направился в коридор.

– Уинстоооон! Ко мне!

Я продолжил свой путь. Моей целью была кухня. У меня за спиной обрушилась целая лавина оскорбительных русских слов. Фи! Я даже не повернул головы. Если она думает, что я позволю себя воспитывать, то она ошибается.

Возле кухонной двери меня догнала Кира:

– Уинстон, я прекрасно тебя понимаю. Но, к сожалению, у нас сейчас и без этого до статочно проблем. Представь, что будет, если мы в разгар нашего расследования еще раз попадем под домашний арест. Или если тебе больше не позволят выходить со мной на улицу. Будет катастрофа! Поэтому не надо конфликтовать с бабушкой. Пожалуйста, сделай так, как она говорит!

Я возмущенно фыркнул. С какой стати я должен изображать из себя дрессированного кота, если сама Кира не делает того, что хочет ее бабушка?!

– Да, ты прав! Я и сама была далеко не образцом послушания, когда притворилась, что уже не понимаю по-русски. Но это была вынужденная мера, для самозащиты! Иначе мне точно пришлось бы все время говорить с ней только по-русски. А у меня от этого болит горло. Я уже отвыкла от этого.

Гром и молния! Какая глупая отговорка! Я сердито сверкнул глазами.