Татьяна Полякова - Детектив весеннего настроения [сборник litres]

– То, что нашел в тайнике, он забрал с собой?

– Конечно.

– Ясно, – вздохнула я. – А в папку положил энциклопедию по черной магии, скачанную из Интернета.

– Он приказал девку найти, и мы искали. Да не там. Мы искали живую, а ей к тому моменту уже кишки выпустили.

– Почему ты думаешь, что ее убил кто-то другой, а не сам Авдотьев?

– Потому что видел, как он бесился. Вы правы, он Ярового боится. И если бы эта дура статейку в газету из собранных материалов тиснула… А когда ее убитой нашли, он вроде бы как понять ничего не мог. Потом стали болтать о вице-губернаторе, потом о маньяке, и он вдруг успокоился. Мужик он осторожный, со Светкой нигде не появлялся и был уверен, что менты на него не выйдут, до его дел не докопаются.

– Но об их отношениях знала Агнесса, – напомнила я. – И она была убеждена, что убил Светлану Авдотьев.

– А что она еще могла подумать? Авдотьев считал, что она будет молчать. Бабка чокнутая, запуганная. Но когда ты к ней таскаться принялась, он решил, что это опасно.

– И ее убили, – кивнула я. – Сердце в холодильник положить – чья идея?

– Почем я знаю? Не моя, уж точно. Под маньяка работали, чтоб все как со Светкой.

«Кажется, и правда Авдотьев не причастен к убийству Светланы, – думала я. – По крайней мере, о Стрекозе он не знал, оттого метка в виде креста отсутствует на трупе Агнессы. Для Авдотьева метка не имела никакого значения». Я уже собралась везти страдальца в больницу, как он вдруг сказал:

– А еще ему звонил кто-то…

– Что значит «кто-то»? – разозлился Ковалев, до того момента в беседе практически не участвовавший.

– Откуда мне знать? Какой-то тип. При мне звонил. И Авдотьев очень испугался.

– О чем говорили, не слышал? – спросила я.

– О тебе, – помедлив, ответил парень. Мы с Ковалевым быстро переглянулись. – Он велел отыскать девку, назвал номер и марку тачки.

– Авдотьев его как-то называл?

– Нет. И чувствовалось, что он его боится. Я еще очень удивился.

– Это не мог быть Яровой?

– Нет, конечно. Его голос я бы узнал. А этот говорил точно придушенный. Ясно, что голос нарочно изменил. Я думаю, он Авдотьева шантажировал. Оттого он его и боялся.

– Чем он мог его шантажировать?

– А что, нечем? Да одни эти покойники… И Агнесса. Парней кто-то мог выследить.

– Когда он звонил? – уточнила я.

– Сейчас соображу.

Юра сообразил, а я задумалась. Если он не ошибается, то, выходит, звонили в тот день, когда я посещала приют возле кладбища. Я вспомнила свои ощущения тогда… За нами кто-то следил, и этот кто-то не Гризли. Присутствие Гризли холода вдоль спины у меня не вызывало. Гризли ни к чему звонить Авдотьеву с требованием выяснить, кто я такая. Значит, в поле зрения этого человека я попала случайно. В какой момент? И я подумала о Вадиме Аркадьевиче. Что, если, с теплотой отзываясь о брате, он не гнушался его шантажировать? Правда, тогда мы еще не успели побеседовать с ним, но в «Белых облаках» я к тому моменту уже побывала. Вот и измененный голос. Голос… Я вспомнила типа, что подстерегал меня в машине… Юра очень точно подметил: голос какой-то придушенный. Мог это быть Вадим Аркадьевич? Теоретически мог. Если он отличный актер, наверное, мог. Но он не мог изменить внешность в ближайшие три года, следовательно, имитатор кто-то другой. А почему, собственно, пластическая операция? Бандиты Строева уже дважды совершили ошибку. А если они ищут не там и не того?

Юра молчал, Ковалев выжидающе уставился на меня, а я сообразила, что чересчур углубилась в свои размышления.

– Ладно, поехали в больницу, – сказала я.

Вместо того чтобы обрадоваться, Юра вдруг перепугался.

– Знаете что… Может, вы меня все-таки отпустите? А я уж как-нибудь сам.

– Чего сам? Ты забыл, что у тебя брюхо прострелено? – накинулся на него Алексей Дмитриевич. – Ерунда, конечно, но лучше показаться врачу. И насчет дружков твоих я не шутил. Они непременно поинтересуются, где ты был. И не поверят, что ты молчал. Следовательно, решат тебя на всякий случай укокошить. А если ты дашь показания, надобность в этом отпадет. К тому же ты будешь под охраной.

– В тюрьме? – хмыкнул Юра.

– В тюрьме лучше, чем в могиле. Опять же, если врать не будешь, вполне возможно, дадут условно за помощь следствию, чтоб с дружками на зоне не встретился. Поехали.

Это оказалось проще сказать, чем сделать. Поначалу все шло нормально, мы загрузились в «Ауди» и покинули гараж. Я не удержалась и спросила Ковалева:

– Гараж у тебя не из дешевых. Зачем он тебе, раз у тебя даже машины нет?

– Дружка гараж, – флегматично ответил Ковалев. – А тачку он разбил осенью, вот и пустует. Я здесь картошку храню.

– Серьезно?

– Конечно, – пожал он плечами. – У меня садовый участок недалеко от города, достался вместе с квартирой.

И в этот момент я заорала, потому что началась стрельба. Я не сразу сообразила, что происходит. Лобовое стекло моей многострадальной «Ауди» вдруг покрылось рябью. И тут же грохнул второй выстрел.

– Ложись! – рявкнул Ковалев, неизвестно, к кому обращаясь, и перехватил у меня руль. Раздался страшный грохот, машину занесло, но Ковалев каким-то чудом смог удержать ее на дороге.

– Что это? – завопил парень сзади.

– Граната, – серьезно ответил Ковалев. – Твои дружки передумали нас пугать.

Наверняка он прав. Авдотьев оценил ситуацию и надумал покончить с нами. Неразумно, но что делать человеку, на котором висит убийство, потрясшее весь город.

– Звони ментам! – крикнул Ковалев и перебросил мобильный Юре, правой рукой придерживая руль.

– Номер-то какой, куда звонить? – засуетился тот.

– 02, идиот!

Стреляли, кажется, отовсюду, и я уже сомневалась, что нам удастся вырваться, но тут на горизонте возникло провидение в виде… патрульной машины. Поначалу патрульные пришли в изумление, которое выразилось сильно затянувшимся столбняком, но как только очухались, порадовали. Вызвали подмогу и даже пальнули для острастки. Наши враги уже вторично за ночь с позором бежали. Но на этот раз фортуна им не улыбалась, и через полчаса четверых из нападавших доставили в милицию. Разумеется, туда же прибыли и мы.

– Повезло вам, – заверил меня Сева, который, должно быть, по чистой случайности обретался там в столь неурочное время. Правда, чуть позже выяснилось, что ему успел позвонить Ковалев. – Стрелять они толком не умеют, не то бы… – Он скроил подходящую случаю мину, а я настроилась на бессонную ночь, не очень от такой перспективы расстроившись. Одна бессонная ночь в милиции лучше беспробудных ночей на кладбище, так что приходилось мириться.

К утру появились дяди в штатском, с которыми я имела счастье беседовать на днях. Меня они принципиально игнорировали, все свое внимание уделив Ковалеву. Однако прочие сотрудники отнеслись ко мне с чуткостью и даже напоили чаем. Чуткость, скорее всего, относилась к тому обстоятельству, что к утру прошел слух: зверское убийство раскрыто. И не без моего участия. Выяснилось также следующее: Авдотьев исчез. То есть по месту жительства его не оказалось. Что ж, разумно поступил человек. Тем более что вряд ли Яровой будет спать спокойно, пока не убедится, что он исчез окончательно.