Татьяна Полякова - Детектив весеннего настроения [сборник litres]

У него был выходной… Долгожданный! Но он проводил его возле спящего старика.

Плохо это или хорошо?

Андрей думал, что ни так, ни так. Да, он мог сходить в бассейн или на каток, поиграть в бильярд или боулинг, посетить кинотеатр или выставку живописи… Но что ему там одному? А тут, рядом, на диване под одеялом, родная душа.

Когда-то давно, в детстве и юности, у Андрея были друзья. Но большую их часть он растерял, когда отца осудили. Осталось два, но надежных. Как ему казалось. Братья-близнецы Чип и Дейл (естественно, это были не имена, а клички) поддерживали Андрея до тех пор, пока он, работая в банке, не отказался дать им огромный кредит без каких-то гарантий возврата. Просто по блату. Причем соглашались на любые проценты, потому что возвращать его не собирались. Задумали провернуть какую-то махинацию, но Андрей отказался им помогать. Чип и Дейл заявили, что так друзья не поступают, обиделись и прекратили с ним всякое общение.

…В дверь позвонили. Андрей бегом бросился открывать. Не хотел, чтоб сигнал повторился и разбудил отца. В глазок он не посмотрел, сразу отпер и обомлел…

На пороге стоял Борис Хренов.

– Я вспомнил, где видел ваше лицо, – сказал он. – В зале суда, и было это семнадцать лет назад. Вы сын Мстислава Боярова.

– И что дальше?

– Я хотел бы поговорить.

– Мне не о чем с вами… – начал Андрей и хотел захлопнуть дверь, но Хренов придержал ее ногой.

– Не с вами – с Мстиславом, – уверенно произнес он. – Я знаю, он вышел.

– Сынок, кто там? – раздался голос из спальни.

– Соседи. За солью. Уходят уже.

– Это Хренов, – крикнул Борис.

Андрей так разозлился на него, что захотел ударить. Замахнулся, но здоровяк Хренов перехватил его кулак и так на него надавил, что рука онемела.

– Поспокойнее, молодой человек, я с миром, – и, отодвинув Андрея в сторону, прошел в квартиру.

Из комнаты показался отец. Он вышел, держась за стенку.

– Не ожидал, – прохрипел батя и покачал лысой головой.

– И я, – прошептал Борис. – Увидеть тебя в таком виде…

– Хорош я, да? – Мстислав хотел коротко хохотнуть, но закашлялся и дохал до тех пор, пока сын не принес ему травяной отвар. Попив, старик выдохнул облегченно и жестом пригласил Бориса следовать за собой.

Они прошли в кухню.

– Чай будешь? – спросил у Хренова Мстислав. Тот кивнул.

– Батя, этот человек тебе жизнь сломал, а ты ему чай предлагаешь?

– А у нас что, цианистый калий завалялся?

– Мышьяк тоже сойдет, – подал голос Борис. – И я выпью его, если ты докажешь мне, что именно я сломал твою жизнь.

– Вы подкинули улики, – снова не сдержался Андрей.

– Ничего подобного. Я их всего лишь обнаружил.

– Еще оговорили. Я был на суде, я знаю…

– О чем он? – спросил у Мстислава Хренов.

– Наверное, о твоих показаниях. Ты сообщил суду, что я в дни, предшествующие похищению, начал проявлять к Масе повышенное внимание. Играл с ним, куда-то водил гулять, игрушку подарил. Тогда как раньше не замечал его.

– Так это же правда. Ты вел себя так, как будто втирался в доверие к пацану, чтобы, когда придет время, спокойно его увезти! – повысил голос Хренов.

– Да, пожалуй, это выглядело именно так, – кивнул Мстислав Васильевич.

– В тот день только твоя машина покидала территорию усадьбы. Не считая хозяйской. И ты отсутствовал неизвестно где, когда звонили похитители, чтобы потребовать выкуп, вместо того чтобы ждать своего подопечного. А когда объявился, не смог объяснить, где был. Все это очень подозрительно, согласись? Я не сомневался, что ты виновен. О чем сообщил суду.

– А теперь?

– Засомневался.

– Посмотри мне в глаза, – попросил Мстислав. И подался вперед. Хренов сделал то же самое. Несколько секунд два немолодых человека, но таких разных по внешности (один богатырь, второй согбенный старец, и это несмотря не незначительную разницу в возрасте) напряженно вглядывались… в души друг друга!

– Ты не виновен, – сказал Борис, откинувшись на стуле.

– Ты тоже. По крайней мере в том, в чем я тебя подозревал. – Мстислав бросил Андрею: – Сынок, чаю! – И вернулся к разговору: – Хочешь узнать правду? Почему я втирался в доверие к Масе и где пропадал, когда он исчез?

– А у меня уже есть догадки. Но послушаю тебя.

– Максимилиан Глинка – мой сын.

Есть такое выражение – выпасть в осадок от удивления. Если бы человек был способен на это, Андрей сейчас пролился бы тропическим дождем…

– И я узнал об этом за неделю до его похищения.

– Почему Тина решила открыться тебе?

– Ты хорошо понимаешь женщин? – вопросом на вопрос ответил Мстислав.

– Не особо, – признался Борис.

– И я. Что у них в голове происходит, можно только гадать. Она тогда йогой увлеклась и буддизмом. А врать для буддистов – это портить карму. Вот Клементина и открылась мне.

– Но не мужу?

– Не хотела портить жизнь Масе. Это еще хуже для кармы.

– Так у вас роман был?

– Кратковременный, – кивнул Бояров. – Теперь я думаю, Тина мной просто воспользовалась. Ей очень хотелось еще детей, но с мужем не получалось. А меня она считала достойным… донором. Я же ее обожал. Она была такая странная… По-хорошему. Не похожая ни на кого. Как редкая бабочка, а я в детстве увлекался ими.

– Хватит лирики, давай к сути.

– Да, ты прав. Когда я привез Святослава к его другу, с которым он якобы занимался, а на деле играл в игры, мне позвонила Клементина. Она была в панике – пропал Мася. А следить за ним должна была она, потому что Чини отсутствовала. Я был недалеко, всего в двадцати минутах езды, тогда не было пробок, и бросился на помощь. Мы искали мальчишку, но безрезультатно. Тина вернулась домой, а я продолжал обшаривать окрестности. Был уверен, он утопал куда-то, не понимая, что делает. За стрекозами, котом этим страшным, что терся рядом, Пиратом, кажется, или просто за облаками… Ты, Борис, помнишь, каким был Мася? Ребенок-космос. Тина обещала позвонить в случае, если малыш найдется. Потом оказалось, что мой телефон сел. Я приехал за Святославом поздно, он уже отбыл. Вернулся в имение и там узнал, что Масю похитили…

– Почему ты не рассказал обо всем этом следователю, потом судье? – вновь встрял в их разговор Андрей. Ему не нравилось то, что его как будто не замечают. Держат за какого-то официанта, от которого ждут чая.

– Как я мог опорочить честь женщины?

– Да плевать на нее. Изменила мужу, родила от гувернера собственного сына… Какая честь, батя? Не было ее у Клементины Глинки.

– А у меня была. Да и теперь осталось что-то, похожее на жмых… Знаешь, сынок, что это такое – жмых? Когда морковь, яблоки, ягоды перерабатывают, соки все выдавливают, а отходы не выбрасывают, применяют еще куда-то.

– Бать, перестань нести чушь, – застонал Андрей.