Наталья Андреева - Оранжевое вино

– Медсестра!

На второй занятой койке зашевелились:

– Что ж вы так орете? – раздался оттуда протяжный стон. Инне стало неловко.

В палату влетела медсестра:

– Звали? Что случилось?

– Моей бабушке хуже, – заявила Лолита. – Сделайте что-нибудь.

Медсестра нагнулась над больной.

– Вам не кажется, что надо выйти? – Лолита опять перешла на вы.

Инна встала. И в самом деле, как стыдно! Допрашивает умирающую! Но Агриппина Викентьевна явно хотела что-то сказать.

Вслед за Лолитой Инна вышла в коридор.

– Присядем? – кивнула она на стоящий у стены диван.

Лолита посмотрела на нее с неприкрытой ненавистью.

– У блогеров совсем крышу сорвало, – презрительно сказала она. – Вы готовы на все ради просмотров и лайков.

– Это не так, – возмутилась Инна. – Убили человека, даже двух.

– Человека?! – Лолита расхохоталась. – Вы это серьезно?!

– Я знаю, что ты на стороне убийцы. Потому что Зубаридзе фактически зарезал твоего отца. На операционном столе. Из-за Тамары Поздняковой.

– Много чести, – фыркнула Лолита.

– Тогда из-за чего?

– Вам не понять.

– Ты ведь знаешь, кто убил Илию?

– Нет.

Мимо них в палату Агриппины Викентьевны пронесли капельницу.

– Но лю… невеста твоего отца была с нами в шато Зубаридзе. – нажала Инна. – Этого ты не станешь отрицать?

– Нет.

– Это Марина?

– Нет.

– Неужели я ошиблась?!

– А вы хоть что-то сделали правильно? Лезете, куда вас не просят, да еще и описываете это в своем блоге! Да вы права на это не имеете! – голос Лолиты сорвался. – Вы собираете сплетни про моего отца и выкладываете их в Инете! Скажите спасибо, что некому подать на вас в суд! Но когда моя бабушка умрет, я этим займусь! У меня будут деньги, много денег! И тогда вы за все ответите! Я продам драгоценности или редкие монеты, как только заполучу ключ от банковской ячейки! Найму лучших адвокатов! Да я вас в тюрьму засажу!

На них начали оглядываться. Грузная старуха в застиранном халате замерла у двери в туалет. И с любопытством стала прислушиваться.

– Давай все-таки сядем, – Инна дернула девушку за руку и чуть ли не силой усадила на диван: – У тебя истерика. Водички принести?

– Да идите вы… – Лолита сверкнула глазами. – Обойдусь.

– Тогда можно на полтона пониже?

– А чего вы боитесь? Что вас охрана выведет?

– Я за тебя боюсь. Твоя мама сказала, что у тебя нервный срыв. Ты сама не своя после поездки в Грузию.

– А вас когда-нибудь бросал любимый мужчина?

– Да. От меня муж ушел.

– Ну и как вы себя чувствуете после этого? – Инна по тону поняла, что Лолита смягчилась.

– Привыкла. Сначала, конечно, было больно. Но, как в известном анекдоте: повисела и привыкла. Рассказать?

– Не надо. Не люблю.

– Анекдоты?

– Душещипательные истории. Все равно ведь соврете.

– Так ты мне тоже врешь.

– Я скажу вам правду о девушке моего отца только потому, что вам ее не достать. Она уже дома.

– Ангелика?! – ахнула Инна.

– Дома, в Германии, – мстительно сказала Лолита. – У вас руки коротки достать человека там. Ведь это Европа. Вот и конец вашему расследованию.

– А я думала, ты ненавидишь женщину, на которой твой отец хотел жениться. Ревнуешь ее к нему.

– Так и было, – равнодушно сказала Лолита. – Пока нам было, что делить. Мы с Анжеликой учились в одном классе и были подругами. Выросли вместе. Папа часто с нами играл. Когда приходила Анжелика, я, дурочка, радовалась, потому что отец наконец уделял мне внимание. Я далеко не сразу поняла, что это за внимание и кому оно предназначено. Пока не прочитала «Лолиту» Набокова.

– Кто дал тебе взрослую книгу?

– Мне было шестнадцать, – насмешливо сказала Лолита. – Больше, чем героине романа. А я все еще верила, что детей находят в капусте. Наивная такая девочка. Книгу дал мне Игорь.

– Игорь?!

– Он спросил: «Отец никогда не говорил, почему тебе дали такое имя?». А он и в самом деле, не говорил. А мне нравилось мое имя до того, как я прочитала книгу. А потом я стала по-другому смотреть на Анжелику и отца. Стала замечать, как он старается ненароком до нее дотронуться, как смотрит на ее ноги в белых гольфах, как улыбается, когда она морщит носик. А однажды я видела, как он, нагнувшись над Анжеликой, украдкой нюхает ее волосы. И тогда у меня глаза открылись. Я билась в истерике, кричала, что она мне больше не подруга. Я выкинула ее из контактов, из Фейсбука, отовсюду. Вычеркнула из памяти номер ее телефона.

– Маме не рассказала? Или бабушке?

– Мне было стыдно. Меня воспитывали пай-девочкой. При мне не ругались матом, не говорили об интимных отношениях.

– Но ведь есть Интернет, – осторожно намекнула Инна.

– Есть люди настолько чистые, что им это не интересно. Может, это тоже сексуальное извращение. Для меня мир в один день изменился. Я словно окунулась с головой в унитаз. Меня мутило, во рту было горько. Мне было за них дико стыдно, за него и за нее. Меня словно жгло изнутри. Так не должно быть, понимаете? Мой отец, такой красивый, такой умный, такой особенный был помешан на нимфетках! И назвал меня из-за этого Лолитой!

– И ты не нашла ничего лучше, как отдаться Золотареву. Который явно тебя совращал.

Инне стало противно, когда она это сказала. «Я-то как могла ему поддаться?» – горько подумала она.

– Отцу было плохо, когда он узнал о нас с Игорем, а мне от этого хорошо, – с торжеством сказала Лолита. – Как они все забегали! Решили выпихнуть меня замуж. А потом отец сказал, что собирается жениться на Анжелике. Что это любовь.

– И что ты сделала?

– Позвонила Тамаре Поздняковой, – равнодушно сказала Лолита.

– Что?!

– Позвонила Тамаре. Спросила, как она к этому относится. Имя невесты не назвала, но намекнула, что она намного моложе жениха.

– И что Тамара?

– Сказала «спасибо».

– И все?

– А что она могла сделать? Она, как и все мы, полностью зависела от моего отца. А потом он лег на операцию. И… умер. На похоронах мы с Анжеликой и помирились. Делить нам больше было нечего, и мы принялись возводить отцу памятник в Инете. Посты, фотографии, фан-клуб… Если хотите знать, это я позвала Анжелику в шато Зубаридзе.

– Что?! – вновь вырвалось у Инны.

– Она пять лет назад вышла замуж в Германии. У Анжелики немецкие корни. Она легко натурализовалась и нашла себе мужа-немца. Она красивая. И внешность арийская. Она хорошо устроилась. Но мы продолжали общаться. По электронной почте, когда надо было написать длинное письмо, но в основном, в WhatsApp. Встречались редко, и только за границей. Ее муж ни за что не хотел ехать в Россию. Он считает, что здесь по улицам бродят медведи и нет туалетной бумаги. Есть нечего, в магазинах пустые полки, а все русские беспробудно пьют. Поэтому мы с Анжеликой встречались в отелях, в Турции, в Египте, в Испании. Когда бабушка выбрала для очередной поездки Грузию, я написала своей подруге. Вы меня тоже поймите. Мне же надо с кем-то общаться. У бабушки невыносимый характер. Все время быть при ней – с ума сойдешь. Анжелике тоже было скучно со своим Лысиком. Она скучала по дому, по старым друзьям. Ностальгия, в общем.