Ирина Мельникова - Бесы Черного Городища

Как с той, что в пруду нашли? Ведь нельзя сбрасывать со счетов, что она тоже была любовницей работника. Приехала выяснять отношения, а он раз и прикончил ее! — Иван врезал кулаком по подоконнику, но не рассчитал удар и скривился от боли.

— Осторожнее! — предупредил его Алексей и соскочил вниз. — Руки переломаешь, в лазарет попадешь, а мне одному этот вертеп придется раскручивать!

— Я бы с удовольствием этому чудиле шею свернул, — мрачно заметил Иван и тоже слез с подоконника. — Я у Михалыча хотел на пару дней отпроситься, в деревню съездить.

Давно обещал тестю помочь крышу перекрыть, да все не получается. Тут мне Корнеев признался… — Вавилов вдруг замолчал, вперил на секунду взгляд в темный проем окна, затем поднял его на Алексея. Глаза его оживились. — Слушай, Алеша! Помнишь, Савелий про купчину рассказывал, что по базару шатался, а потом к Наумке направился?

— Помню, конечно! Савелий тогда слежку за собой обнаружил!

— Честно сказать, тогда я ему не слишком поверил. Подумал, просидел паря весь день в портерной, а потом присочинил невесть что! Надо бы его самого порасспросить со всем тщанием. Возможно, купчина этот опять засветился где-нибудь в городе. И к Наумке следует наведаться. Фингал у него наверняка сошел, но впечатления остались! — Иван полез в карман за кисетом, но на полпути рука его остановилась, и он опять уставился в окно, словно там, в темноте, находились ответы на все их вопросы. Через долю секунды опять посмотрел на Алексея. Теперь его рот расплылся в довольной улыбке.

Запустив пятерню в волосы на затылке, он взъерошил их и с победным видом произнес:

— Ты меня знаешь, я крайне редко ошибаюсь! Но чует мое сердце, купчина этот не зря объявился. И внешне он заметный, крепкий да гладкий. Не той ли он породенки, что мы разыскиваем? И пока Савелий не спохватился, возьмись-ка, друг Алеша, за его разработку!

— Побойся бога, Иван! — Алексей не на шутку рассердился. — Похищение ребенка Тартищев непременно свалит на меня. А кроме того, мельника и гадалку тоже никто с меня не снимал.

— Какой ты простой, Алешка! — скривился Иван. — Никто твои дела у тебя не заберет, это точно! Но лучше этого купчину наперед просчитать, прежде чем он новый сюрприз нам преподнесет.

— Ты меня уговариваешь? — справился Алексей. — Интересно, чем сам будешь заниматься? Крышу тестю перекрывать?

— А ты меня не обижай! — напыжился Иван. — Кто меня обидит, дольше недели не проживет!

— То-то я смотрю, по всей округе трупы валяются! — ухмыльнулся Алексей. — И как я не догадался, что это твои обидчики!

— А ты, малец, меня не заводи! — Глаза Ивана сузились. — Гляжу, осмелел совсем!

— Я давно не малец! — Алексей сжал кулаки. — И ты это знаешь! А будешь обзывать, я тебе первый подвешу! Не посмотрю, что старше! Твои язвы меня уже достали!

— Мои язвы? — Иван по-старушечьи всплеснул руками. — Ему слово, а он в ответ двадцать, да еще подвесить собирается. Мне! Ивану Вавилову! Да кто ты такой, чтобы мне угрожать? Я здесь пятнадцать годков, как с куста! А ты без году неделя…

Алексей молча схватил его за грудки, Иван Полякова за запястья…

— Но, но, петухи! — раздалось от порога. — С чего задрались? Больше заняться нечем? — Федор Михайлович Тартищев быстрым шагом прошел к столу Вавилова, опустился на стул и обвел взглядом раскрасневшиеся лица своих агентов. Отметив растерянность на их физиономиях, жестко приказал:

— А ну разойдись! Нашли время, когда кулаками махать!

Иван и Алексей, не глядя друг на друга, уселись на стулья в противоположных углах кабинета.

— Ну вот! Угомонились, и слава богу! — произнес Тартищев и поднял тяжелый взгляд на Алексея. — Что там с Гейслером приключилось? Докладывай! Мне Хворостьянов уже на уши присел по этому случаю, а я не в курсе! Как я ему должен объяснять? Что мой агент где-то шляется, вместо того чтобы доложить начальнику о происшествии?

— Я не шлялся! — вскинул голову Алексей. — Я очень тщательно работал по этому делу! И первичное дознание по горячим следам провел, как полагается! И с Гейслерами…

— Знаю, что с Гейслерами! — отвел от него взгляд Тартищев. — Слышал, что досталось тебе по первое число! Но почему ты упустил этих сволочей? Ведь это редчайший случай, чтоб на глазах у полицейского агента такое происшествие случилось! Почему ты позволил им уйти? Хворостьянов час меня пытал по этому поводу! Уж не сговорился ли ты с ними? Не продался ли?

— Я бы Хворостьянову глотку смолой залил, — вздохнул в своем углу Иван. — Ишь какую чушь порет! Чтобы Алешка продался… Только этот чудила мог такое придумать!

— А ты, голубь, не зарывайся, — предупредил его Тартищев, — смотри, где ты, а где Хворостьянов. Он в одночасье весь наш сыск к чертовой матери разгонит и скажет, что так оно и было!

— Пускай разгонит, — охотно согласился Вавилов, — но только через день на его рожу хочу взглянуть. В городе прохода от жуликов не будет, а в его хату непременно первым делом залезут. Там, говорят, даже в торчке стены бархатом обиты.

— Тебе виднее! — улыбнулся Тартищев. — Видно, сиживал на его торчке? Но это, заметь, гораздо удобнее, чем на дыбе повиснуть! А меня губернатор завтра непременно вздернет. Хорошо, если за ребра, а вдруг за нежные места?

— С нашего губернатора тоже толку с гулькин хрен, — живо отозвался Иван. — Взял бы да попробовал хоть раз за жуликом пробежаться. А то за нежные места! Их бы на пару с Хворостьяновым крючком за эти самые места — да в острог. Пускай бы клопы досыта наелись.

— Иван! — Тартищев в изумлении уставился на агента. — Совсем оборзел! С чего тебя так разобрало? Смотри, пришьют политику! Учти, защищать не буду!

— Понял! — Иван поднялся на ноги. — Дожил Иван Вавилов, дослужился! Начальство политику шьет, всякие мальцы морду пытаются начистить. Это что за жизнь пошла?

— Жизнь пошла хорошая, дальше некуда! — вздохнул Тартищев. — Работы привалило много, выше потолка. И прекрати устраивать мне спектакли! За дело берись! И ты, Алексей, тоже не зарывайся. Амбиции амбициями, а служба службой! Не хватало мне ваших драк. В свободное время — пожалуйста, но без увечий. А на службе — запрещаю! Раз и навсегда! — Тартищев пристукнул кулаком по столешнице. — Увижу — самолично шеи сверну! — Обвел строгим взглядом обоих агентов и приказал Алексею:

— Докладывай про похищение ребенка. Четко, толково! Версии и мотивы! — Он посмотрел на часы и добавил:

— Даю пятнадцать минут, а затем выедем на место происшествия. А потом я хотел бы поговорить с гувернанткой. Где она сейчас?

— Отвез к себе домой. Гейслеры ее выгнали.

— Что ж, привезешь ее сюда завтра, — ответил Тартищев. — Хочу с ней побеседовать один на один. Посмотрим, что за птичка такая. — Заметив, что Алексей достал папку с бумагами, махнул рукой: