Анатолий Ромов - Ордер на убийство

– Да?

– Привет, это я, – сказала Оля.

– Привет. Ты где?

– Я совсем рядом.

– Так заходи.

– Хорошо. Я буду через пять минут.

Едва Оля вошла, сразу же обнял ее. Подумал: каждый раз, когда они встречаются даже после короткой разлуки, он понимает, как ему ее не хватало. Ему не хватало ее в эти два дня. И будет не хватать в Нью-Йорке.

Отпустив ее, сказал:

– В четверг я вылетаю в Нью-Йорк. Вместе с Пилоном.

– Паша, подожди, подожди… Нью-Йорк, Пилон… Откуда он вдруг взялся? Ты вылетаешь в Нью-Йорк?

– То, что мы с Пилоном летим в Нью-Йорк, я знал еще в воскресенье, просто не хотел говорить тебе об этом. А сейчас Пилон передал, что мы летим в четверг, из Внукова. Оля, пойми, у меня просто нет другого выхода. Вечно скрываться я не могу. Согласись.

– Но, Паша…

– Оля, я должен доказать, что я не убийца.

– Что, в Нью-Йорке ты сможешь доказать, что ты не убийца?

– Смогу. – Придвинул лежащий на столе факс. – Прочти.

Оля прочла факс несколько раз. Покачала головой:

– Надо же… Выходит, Шершнев – мафиози?

– Выходит.

– Паша, я буду волноваться. Вдруг тебя возьмут на контроле?

– Будем надеяться, не возьмут. Внуково держат измайловцы. Они позаботятся, чтобы нас пропустили.

– Я просто не знаю… Это же совать голову льву в пасть…

– Ты права, это неприятно. Воняет.

– Паша, перестань… Хорошие шутки…

– Ладно. – Тронул ее за руку. – Садись в кресло. И запоминай.

– Хорошо. – Села в кресло. – Говори, что нужно запоминать.

– Прежде всего, ты все расскажешь Радичу. Что я вылетаю в Нью-Йорк. Что собираюсь пробыть там около двух недель. И объяснишь ему, что у меня не было другого выхода.

– Поняла. Я все объясню Радичу. Дальше?

– Завтра, в среду, ты соберешь мне кое-какую аппаратуру. И принесешь сюда. У тебя есть ручка и записная книжка?

– Есть. – Достала ручку и записную книжку.

– Записывай. В Нью-Йорке мне будет нужен радиодетектор. В моем кабинете, в столе, лежит радиодетектор, замаскированный под сотовый телефон. Возьмешь его. У Радича попросишь электронную отмычку. Он ею дорожит, но ничего, скажи, я очень просил дать мне эту отмычку, в Штатах она мне может понадобиться. У него же возьми набор обычных отмычек. А также направленный микрофон-звукоуловитель и штук десять мини-микрофонов-«жучков». Один радиотелефон. Фотоаппарат системы «Полароид». Ну и не забудь добавить ко всему этому пары три резиновых перчаток. Все.

– Записано. – Оля закрыла книжку. – И когда все это нужно тебе принести?

– Ты ведь сможешь прийти сюда завтра после работы?

– Конечно. Надо же нам увидеться перед твоим отлетом.

Без пяти девять в четверг Молчанов вышел из подъезда дома на Яузской набережной с сумкой через плечо. На нем были черная кожаная куртка, серые брюки и черные мокасины.

Он отлично понимал, что сегодня, проходя пограничный контроль, может вместо Нью-Йорка оказаться в Лефортове. Если ФСБ захочет, она задержит при посадке на самолет кого угодно, и никакая купленная на корню смена пограничников ей не помешает. Но понимал он также, что другого выхода у него нет.

Темно-серый БМВ остановился у подъезда. Он сел рядом с Пилоном, одетым по случаю вылета за границу в синий однобортный костюм и белую рубашку.

Развернувшись и проехав немного, Пилон остановился у тротуара в переулке. Заглушил мотор.

– Привет, Петруха. Как дела?

– Нормально. Мы не опаздываем?

– Нет, время есть. – Пилон достал загранпаспорт и авиабилет. – Твои корочки. Посмотри, все ли в порядке.

Изучив паспорт, Молчанов убедился: документ неотличим от подлинного. Все, от его фотографии в парике и усах до визы, не могло вызвать никаких сомнений у самого опытного проверяющего.

– Как? – спросил Пилон. – Ништяк?

– Ништяк. Придраться не к чему.

– Побрякушки, о которых ты говорил, в твоей сумке?

– Да, в сумке.

– Шпалера там нет?

– Нет.

– Молоток. – Пилон дал газу. Развернув машину в сторону Садового кольца, спросил: – А что в карманах?

– В карманах лежит зелень.

– Зелень… Ладно. Карманы они трогать не будут. Думаю, что и сумку проверят только для блезира. Смена куплена, с гарантией. Пройдем чисто.

Некоторое время они ехали молча. После того как окружная дорога осталась позади, Пилон прибавил скорости. Перейдя на левую полосу, спросил:

– Ты вообще как, Нью-Йорк знаешь?

– Знаю.

– Не заблудимся?

– Нет. Нью-Йорк я знаю почти как Москву.

– Жил там?

– Я ж тебе говорил, я еще пацаном приезжал туда почти каждую неделю. Все там исходил.

– Брайтон знаешь?

– Знаю, конечно.

– Ну-ка… – Пилон достал из кармана сложенную вчетверо бумажку. Развернув, посмотрел мельком и протянул ему. – Глянь. Здесь мы приткнемся, как сойдем с самолета.

Молчанов взял бумажку, на которой было написано: «Брайтон-Бич-авеню, 3152, 6-я Брайтонская улица, дом 8, квартира 2С».

– Знаешь это место? – спросил Пилон.

– Знаю. Шестой Брайтон, дом номер 3152, насколько я помню, в самом конце улицы, значит, выходит к океану.

– Близко там океан?

– Близко. Сразу за домами начинается пляж.

– Гужуемся. Леха Брик сказал, хата эта будет целиком наша. Он знает, что нас будет двое.

– Леха Брик?

– Да, Брикман Леха, мы с ним ломали пятерку в Вятке [4] Ломать пятерку в Вятке – отбывать пятилетний срок заключения в Вятской исправительно-трудовой колонии (блатн. жарг.). . Он на Брайтоне бугор. Леха нас встретит в Нью-Йорке и доставит до места.

Больше до самого аэропорта они не сказали ни слова.

Во Внукове Пилон поставил БМВ у въезда на платную стоянку. Минуты через три к машине подошел плотный парень лет двадцати пяти, в серой вязаной шапочке, джинсах и светлом плаще. Пригнувшись, посмотрел на Пилона. Тот спросил:

– Что там?

– Все ажур, Всеволод Дмитрич. Можно проходить на посадку.

– Тачку отгонишь?

– Тачку сейчас возьмут ребята. Где ваши вещи?

– В багажнике. Сумка.

– Понял.

Подождав, пока Пилон выйдет и откроет багажник, парень взял оттуда увесистую сумку. Пилон поймал его взгляд в сторону Молчанова, который уже стоял у машины с сумкой на плече. Сказал, закрыв крышку багажника:

– Человек со мной.

– Понял, Всеволод Дмитрич. Идемте, я вас провожу. Проконтролирую на всякий случай.

Втроем они пошли к зданию аэровокзала. Зарегистрировали билеты, поднялись на второй этаж, к стойкам таможенного досмотра. Заполнили декларации, встали в очередь. Все это время их провожатый с сумкой на плече терпеливо стоял рядом. Сумку Пилону он отдал лишь в самый последний момент.

Пройдя досмотр, во время которого таможенник лишь сделал вид, что проверяет содержимое обеих сумок, они перешли к стойкам погранконтроля. Молчанов двигался в очереди первым, Пилон шел за ним. Паспорта проверял старший сержант, в двух шагах за ним стоял прапорщик. Когда Молчанов протянул паспорт, прапорщик, мельком скользнув взглядом по очереди, отошел в сторону. Перелистав паспорт и поставив отметку, старший сержант протянул его Молчанову: