Д Густо - Похитить Похитонова!

– Ты докатился до самого последнего, самого подлого, – шипела сестра. – Ты насквозь испорченный. Ты ради денег готов на любое предательство. Ты и меня продашь при удобном случае. Ты хоть понимаешь, как бы повернулась моя судьба, если бы не она, а я была в платье от Зака Позена?

Человек, заказавший картину, ждал в просторном ресторанном зале отеля со своим переводчиком (и по случайному совпадению мастером восточных единоборств). Официант не спешил появиться, загадочная женщина тоже.

– Что она там обещала? – скрипел зубами телохранитель. – Достанет любое произведение искусства в любой срок?

– Щас уходим, – отозвалось хранимое тело. – Покушаем только. В этой гостинице хорошо кормят.

– Жаль, что не нас.

Бизнесмен перестал мусолить рекламный проспект, найденный посередине стола, открыл его на первой странице и зачитал вслух лакомые строчки:

– «Культовый шеф-повар с Островов Зелёного Мыса снискал расположение гурманов благодаря уникальной линейке авторских стейков. Оценить их по достоинству Вы сможете в богатом интерьере, стилизованном под золотую клетку».

– В золотой, конечно, веселее сидеть взаперти, – разворчался наёмник. – Сначала нельзя было свалить отсюда потому, что ждали эту обманщицу, а теперь уж сделали заказ, и нас просто не выпустит вон тот мужик, разодетый под Николая Второго. Не-не, не с той стороны, правее, у вертячей двери, в таком нахальном мундире.

Бизнесмену передалось неуютное покалывание. Сверкающие стены, мгновение назад кричавшие о веселье, принялись нашёптывать совсем другое. Его волосатая рука потянулась к жировой складке на загривке, ногти впились в недавно зажившие красноватые бугорки и начали остервенело расчёсывать их. Содранная кожа и кровь забивались под ногти (зря маникюрша наводила марафет). Было больно, но хотелось ещё. Хотелось глубже. Хотелось насквозь. Затылок накалился докрасна. Движения стали нечеловечески быстрыми, механическими.

В самый разгар сладкой муки на стол упала тень дамы с большой угловатой сумкой.

– Anna, Clear Gallery, – протянула она худощавую руку.

– Так себе бабёнка, – шепнул телохранитель.

Улыбку Анны перечеркнула досада.

Покупателю тоже не понравилась реплика переводчика. На кой лишний раз напоминать, что отсидел задницу по вине рябой оглобли?

– Горячее, салатик, – знакомил с блюдами воскресший официант. – Что-то ещё, для вашей девушки?

Вместо ответа он получил матерок из уст дорого клиента и испарился до того, как Анна успела открыть рот.

– I brought a painting you were interested in, – ровным голосом сообщила она, решив отбросить эмоции и сосредоточиться на цели встречи. – It’s here, in my briefcase.

Два взгляда скользнули по чемоданчику с той же смесью разочарования и настороженности, какой они встретили его владелицу. Не верилось, что эти серые створки сейчас откроются и явят взору нечто достойное внимания.

Действительно – не открылись. Галеристка отказалась доставать картину в опасной для неё обстановке. В любой момент может брызнуть соус, капнуть вино, да и не собирается ли заказчик хватать шедевр жирными пальцами?! Лучше подняться в номер, а перед этим обсудить…

– В нумера зазывает, – ввернул бизнесмен словечко из сериала о проститутках девятнадцатого века, который посмотрел недавно в целях повышения образованности.

Анна глядела на сидящих по ту сторону стола, как на страну, с которой нет ничего общего, кроме общих границ. Между ними может быть только война, никакой торговли. Жаль. Столько сил ушло на этот проект, столько законов нарушено, столько интриг сплетено, чтобы заполучить произведение мастера – и вот сделка рушится из-за каких-то мелких разногласий.

Впрочем, мелкие разногласия распухали, как на дрожжах.

Оказалось, что покупатель из принципа не соблюдает аккуратность, никогда не надевает перчатки перед контактом с живописью и в этот раз тоже собирается наоставлять своих отпечатков на картине, хотя даже не решил ещё точно, будет ли приобретать её.

Что же касается шуточек про «нумера», то они перешли всякие границы. Бизнесмен изображал Анну, которая домогается его, а телохранитель играл роль своего хозяина – отбивался от похотливой ведьмы.

Прежде галеристка думала, что только англичане воспринимают окружающих как неодушевлённые предметы, созданные природой специально для насмешек. Русские казались ей сплошь аристократами, готовыми стреляться на дуэли ради защиты чести любой барышни, оказавшейся в радиусе действия их благородства. Стереотипы рухнули. Образ России никогда не будет прежним. Совестливость классической литературы и гармония классической музыки больше не введут в заблуждение дочь наивной Европы.

Но что делать сейчас, прямо сейчас?

Достаточно ли будет просто объявить, что понимаешь каждое слово, или этого мало, чтобы пристыдить зубоскалов?

Может быть, тактично намекнуть, насколько они непривлекательны, и объяснить ещё раз, для чего она пригласила их в свою комнату?

Анна беспомощно оглянулась вокруг, будто в поисках правильного решения. За стаей китайцев мелькнуло знакомое лицо, но сразу пропало. Мираж. Наверное, из-за стресса хочется верить, что ты не одна. Галеристка заставила себя вернуться к встрече, которую надо было хоть как-нибудь уже закончить.

Внезапно на её плечи опустились руки с длиннющими ногтями.

– Красивые мужчины тебя по ресторанам водят, – прозвенел над ухом голос со вчерашней вечеринки, и рядом приземлилась Арина.

– Официант, меню девушке! – выкрикнули оба «красавца».

Её приход был воспринят ими как вознаграждение за долгое ожидание – так цунами эмоций смывает с души пыль тяжёлой дороги, когда взору открывается прекрасный пейзаж. Красота оправдывает трату времени, сил и денег. Причём каждый получает ту её разновидность, которую способен оценить, поэтому сейчас она явилась простенькой, воплощённой в человеческом теле.

– У нас тут чисто деловой завтрак, – поспешно уточнил бизнесмен, дожёвывая свою порцию. – Вот эта вот принесла товар и не хочет показывать.

– Якобы ей удобнее наверху, в номере, – хихикнул переводчик.

– Но там действительно удобнее, – взметнулась и легла волна голоса. – Давайте поднимемся.

И они поднялись.

Галеристка удивлялась, почему Арина общается только по-русски. Было бы вежливее говорить на английском или хотя бы переводить сказанное, чтобы иностранка не чувствовала себя отставленной на второй план. Однако обиды не было: благодаря этому клиент стал сговорчивее. То, на что Анна безрезультатно потратила полчаса, новой знакомой удалось мгновенно. Если так дальше пойдёт, пожалуй, она поможет обстряпать дельце, которое казалось провальным.