Рейчел Эббот - Спи спокойно

И эти камеры… Роберт прятал их тщательно, но не настолько, чтобы нельзя было найти. Всегда терпеть не могла работу по дому, но выполняла ее добросовестно. В конце концов, это моя обязанность, и я старалась справляться с ней как можно лучше. Пусть дома чувствую себя как в тюрьме, но пусть это хотя бы будет чистая тюрьма. У меня были все удобства и даже излишества, кроме свободы. Каждый раз, когда на глаза наворачивались слезы, опускалась на четвереньки и принималась драить кухонный пол. Если сидеть и ничего не делать — а других занятий, кроме уборки, у меня не было, — накатывали грусть и уныние. Поэтому сразу кидалась протирать мебель. В нашем доме мне был знаком каждый уголок. Здесь муж ничего не мог от меня спрятать. Даже то, что скрывалось за дверью тщательно охраняемого кабинета, не было для меня загадкой. Но я снова притворялась идиоткой и позволяла Роберту вести свою игру, а сама тем временем разрабатывала план побега вместе с Софи.

Улизнуть из дома оказалось проще, чем я думала. В коридоре, на лестничной площадке и — слава богу! — в ванной детей Роберт камер не установил. И в нашей спальне их не было. Именно тогда у меня и появилась привычка раз в несколько дней подолгу нежиться в ванне. Заходила в нашу спальню и устраивала показательное выступление — снимала с крючка халат, собирала волосы в узел, брала с туалетного столика пару флаконов и исчезала из поля зрения камер часа на полтора. А потом снова появлялась — одетая в халат, ложилась на кровать и читала книгу. В общем, сплошная релаксация.

Однако понятия не имела, как мне удастся сбежать насовсем — у меня ведь ни фунта за душой не было. Позаимствовать хотя бы маленькую часть суммы на хозяйственные расходы было нельзя — Роберт знал, на что уходит каждое пенни. Нужно было достать денег, и поскорее.

Мы с Софи рассматривали всякие идеи — сразу исключили только проституцию. Но в каком-то смысле именно этим я и занималась много лет — ложилась в постель с мужчиной, которого не любила, ради того, чтобы он предоставил нам крышу над головой. Ну и в чем разница?

Софи хотела одолжить мне денег на побег и последующее обустройство. Но как я смогу вернуть долг? К тому же сумма, которую предлагала Софи, слишком мала. А нам вчетвером необходимо на что-то жить, пока не минует опасность. Когда это произойдет — неизвестно.

Наконец мы придумали один план. Вероятность успеха была невелика, но главное, что она была. Дело предстояло рискованное, практически обреченное на провал, но попытаться стоило. Я взяла у Софи всего пять тысяч фунтов и вложила в свой маленький бизнес — занялась интернет-трейдингом. В конце концов, я ведь когда-то училась на экономиста. Неужели не сумею заработать? Купила самый маленький ноутбук, какой только смогла найти, и спрятала в свободной спальне, в ящике для постельного белья. Сунула под подушки и простыни, приобретенные на случай, если к нам приедут погостить. Все вещи до сих пор в упаковках и вряд ли понадобятся в ближайшее время — если вообще понадобятся. Там Роберт ноутбук не найдет. Софи воспользовалась своими невероятно широкими связями, и у меня появились документы на чужое имя, а также банковский счет. Все операции осуществлялись в режиме онлайн, так что начать оказалось легко.

Но первый блин всегда комом. Я принимала решения, основываясь на сиюминутных тенденциях. Сначала мне и в голову не приходило заняться долгосрочным планированием. Но потом поняла, что следует оценивать экономическую ситуацию в целом. Взбодрила старые знания, приобрела много новых, и решения мои стали более взвешенными. Первые четыре тысячи быстро вылетели в трубу, однако вскоре сообразила, что к чему. Теперь я тщательно взвешивала риски, и дело пошло на лад. Правда, деньги к этому времени уже почти кончились. Из-за страха потерять все я действовала даже слишком осторожно. Средства мои прирастали, но очень медленно. Тогда Софи одолжила еще денег, десять тысяч. Подруга рисковала никогда их больше не увидеть, поэтому я просто не имела права на ошибку. Я должна была заработать достаточно, чтобы сбежать. Кроме того, хотелось быть уверенной, что я и дальше смогу обеспечивать семью этим способом, ведь Роберт не должен нас выследить.

Несмотря на все препятствия, я это сделала. Я свободна. Чувствую себя так, будто с плеч свалился тяжелый груз, придавливавший к земле. Теперь можно спать спокойно. Наконец-то перестала просыпаться каждые два-три часа, проверяя, на месте ли дети. Прошло уже две недели, и мы замели следы самым тщательным образом. Дети быстро освоились и чувствуют себя на острове как рыбы в воде. Пока приходится заниматься с ними дома, но, надеюсь, скоро они смогут влиться в детский коллектив — когда привыкнут к новым именам.

Сначала я превратила эту затею в веселую игру — предложила детям самим выбрать себе имена в честь любимых героев книг и мультфильмов. Сказала, это будут наши «островные» имена. Дети пришли в восторг и с радостью подхватили задумку. Так Билли стал Беном, Фредди — Джорджем (правда, так толком и не научился выговаривать свое новое имя, но, учитывая, что мальчику всего четыре года, вряд ли кому-то это покажется подозрительным), а Жасмин теперь Джинни. Сначала хотела быть Гермионой, но я попросила дочку выбрать какое-нибудь другое имя из «Гарри Поттера», не такое редкое и запоминающееся. Джинни — сестра Рона Уизли, так что Жасмин осталась довольна. А меня в этой новой жизни зовут Линн. Хотелось бы выбрать что-то более красивое, но для нас сейчас главное — простота и распространенность. К тому же «Линн» похоже на «Лив» — так привычнее.

Была пара острых моментов, когда дети обращались друг к другу по выдуманным именам дома. Но Роберт крайне редко обращал на них внимание — если и услышал, то решил, что просто валяют дурака. А потом тот случай, когда по телевизору показывали белых ежей на Олдерни. Бедная Жасмин так перепугалась, что не смогла скрыть своих чувств. Но Роберт, похоже, не заметил.

С самого начала понимала — где бы ни решим обосноваться, придется посетить это место заранее, задолго до окончательного побега. Сколько ни меняй внешность, одинокая женщина с тремя детьми сразу привлечет внимание местных. Поэтому мы успели побывать на Олдерни два раза, при этом постарались как следует примелькаться. Когда нас объявят в розыск — а это непременно произойдет, — фотографий не будет, и жители Олдерни привыкнут к нам настолько, что никому и в голову не придет, что мы и есть пропавшие.

Дети почти не задавали вопросов. Правда, Билли — то есть Бен — спросил, зачем я обставила свою спальню в новом доме точно так же, как в Манчестере. Настоящую причину назвать не могла, но что может быть неприятнее, чем лгать детям? Ответила почти правду — чтобы было похоже на наш дом. Сейчас этот период закончился, но на прошлой неделе каждый день ложилась на кровать и разговаривала с Робертом по Facetime, притворяясь, что я в Манчестере. Не могу дождаться, когда переделаю тут все до неузнаваемости и избавлюсь от всех темно-фиолетовых подушек, которые мне уже в кошмарах снятся. Завтра раздобуду большую коробку и уберу в нее все «маскировочные» предметы интерьера прочь с глаз.