Жан Рэ - Эдмон Белл и инспектор Тригсс [Повести]

— Ну это мы еще посмотрим! — завопил мистер Джиллс, угрожающе размахивая руками.

Внезапно Шип слегка присвистнул, уставившись на пальто директора школы.

— Вы ранены, мистер Джиллс? — вежливо спросил он.

— Я? Вовсе нет!

Констебль уперся мощными руками в бока и поглядел прямо в глаза мистеру Джиллсу.

— В таком случае мне хотелось бы знать, почему ваше пальто запачкано кровью, и кровью свежей? — угрожающе спросил он.

Джиллс удивленно вскрикнул и с неверием стал разглядывать желтое пальто, на котором виднелось несколько капель крови.

— Я не могу объяснить… — пролепетал он.

Шип снова присвистнул, но теперь на его широком лице появилось выражение удовлетворения.

— Сожалею, мистер Джиллс, но вынужден вас предупредить, что с этого момента все, что вы скажете…

— …может быть использовано против вас! — завопил мистер Джиллс. — Должен ли я понимать, что вы арестуете меня?

Шип живо кивнул:

— Мне нравятся люди, которые быстро понимают, ибо мне необходимо выиграть время. Я отведу вашу коляску в Джиллс-Хауз, где немедленно приступлю к расследованию.

— А я? — прошипел мистер Джиллс, прочистив горло.

Ни Шип, ни Пикеринг не ответили, но директор школы увидел блеск наручников в руках констебля.

— Никогда, никогда в жизни! — закричал он, утратив контроль над собой. — В чем вы осмеливаетесь меня обвинять?

— Для начала в покушении на убийство мистера Пикеринга.

Мистер Джиллс расхохотался:

— Я покинул Джиллс-Хауз в коляске всего полчаса назад, а по пути опросил не менее полудюжины персон. Я могу назвать их имена, и они дадут показания.

Шип с огорчением сунул наручники в карман.

— И все же откуда пятна крови на вашем пальто? — неприязненно спросил он.

Мистер Джиллс пожал плечами.

— Я не знаю, правда, я первый удивлен этому, — пробормотал он.

— Ладно. Оставляю вас на свободе, — нехотя заявил Шип, — но буду приглядывать за вами, Джиллс. Я вас предупредил.

Понимая, что чудом избежал ареста, мистер Джиллс стал не таким воинственным и угрюмым. Задумчиво пощипывая бородку, он сдержанным тоном спросил, собираются ли полицейские начать расследование по поводу исчезнувших учеников.

Шип, с сожалением отпустивший его, усмехнулся:

— Не буду удивлен, если эти молодые люди вместе с учителем Чисбурном наелись вашей школой и вашей строгостью, мистер Джиллс, и просто купили билеты на поезд до Лондона.

Мистер Джиллс закусил губы, но сдержал гнев.

— Не забывайте, что мистер Пикеринг заметил их в четыре часа с четвертью и что они не шли в сторону вокзала. Кстати, поезд на Лондон есть в три часа пополудни, и они могли спокойно сесть на него, если собирались покинуть пансионат, — объяснил он унылым тоном.

Никто не мог возразить.

— Возвращайтесь в Джиллс-Хауз, — коротко сказал Шип, — через полчаса я буду у вас вместе с помощниками констебля.

Мистер Джиллс поклонился, а через минуту послышался стук колес отъехавшей коляски.

— Повторяю, Пикеринг, думаю, эти ребята задумали что-то, что заставляет их не возвращаться в Джиллс-Хауз.

— Но что? — возразил слуга. — И что могло заставить мистера Мелла покинуть натопленную комнату, не сказав ни слова, и выйти на холодную и дождливую улицу в фетровых домашних туфлях в момент, когда его говяжье филе покрывалось золотистой корочкой!

Шип почесал подбородок, что было признаком сильного волнения бравого констебля.

— И кто и почему ударил меня по голове? — не унимался Пикеринг.

В этот момент послышался звонок: дринг! Дринг!

— Что еще случилось? — взревел Шип. — Берегите голову, Пикеринг… я следую за вами!

Оба, однако, облегченно вздохнули, увидев в свете лампы лицо помощника констебля Виггинса.

— Какие новости, Виггинс? — спросил Шип.

Виггинс выглядел весьма смущенным и указал на кое-что на улице.

— Э-э-э, это же коляска мистера Джиллса, — сказал Шип. — Она отъехала отсюда совсем недавно. Что-то случилось с педантом?

— Вот именно, шеф, — ответил Виггинс. — Я стоял в укрытии на той стороне площади и видел, как коляска отъехала отсюда. Едва она выехала в центр площади, как стала описывать странные круги, словно возчик потерял голову. Я подумал, пьян, и подошел. Мистер Джиллс держал вожжи, но его голова тяжело свесилась на грудь. «Эй, проснитесь!» — крикнул я, но он не ответил. Я взял лошадь под уздцы и привел сюда.

Шип выскочил на улицу, чтобы увидеть раненого Джиллса, скорчившегося и неподвижно сидящего на облучке коляски.

— Посветите мне, Пикеринг! — крикнул он.

Лампа осветила лицо директора школы.

— Господи, — испуганно закричал констебль, — это совсем подозрительно! Помогите мне вынуть его из коляски, Виггинс.

Мистер Джиллс не шелохнулся, когда полицейские внесли его в дом и уложили на скамью в холле.

— Он умер! — в ужасе вскричал Пикеринг.

— Удар кинжалом в грудь… — пролепетал Шип, едва дыша.

— Но я видел, как он отъехал… и остановился посреди торговой площади, — закричал Виггинс в свою очередь, — и кроме меня, никто к коляске не подходил.

Шип яростно тряхнул головой.

— Это выше моего понимания, — проворчал он, — звоню в Лондон. Это дело для Скотленд-Ярда, а не для простого констебля Коуперхилла.

Пятнадцать школьников, один учитель и один бургомистр не исчезают, как иголки в стоге сена, и не убивают ударом кинжала человека посреди пустой торговой площади под взглядом полицейского так, чтобы никто ничего не заметил.

Констебль Шип твердил одни и те же слова, а обливающийся потом толстяк Виггинс вторил ему, как эхо:

— …под взглядом полицейского!

Виггинс повторял свой рассказ в шестой или седьмой раз:

— Я не отрывал взгляда от коляски ни на мгновение, а потом вышел Джиллс из дома мэра, и я видел вас, старший констебль Шип, когда вы прощались с ним на пороге… На торговой площади никого не было в этот момент, поскольку было холодно и влажно… Огней аптеки и коммунального дома хватало, чтобы следить за коляской. Никто, кроме Джиллса, не залезал в коляску и не вылезал из нее.

Этот разговор происходил в кабинете Шипа, просторной, но уродливой комнате с выбеленными известкой стенами, где стоял черный стол и неудобные стулья.

Сидя рядом с высокой урчащей печкой, молодой человек в темном макинтоше курил короткую коричневую трубку. Часы на стене показывали десять часов утра.

— Конечно, вчера вечером я посетил Джиллс-Хауз, — сообщил Шип. — И нашел там только кухарку и туповатого слугу. Есть лишь один учитель, кроме Чисбурна и Джиллса, который, похоже, давал уроки по всем дисциплинам, чтобы сократить число преподавателей. Этот учитель — старый молчаливый человек по имени Порлок. Он только качал головой, а когда начал понимать, что происходит, горько заявил: