Жан Рэ - Эдмон Белл и инспектор Тригсс [Повести]

Продолжение этой истории даст нам ответ.

Охранник проверил наручники на кистях заключенного, а также замок на цепи его левой ноги. Потом прикрутил фитиль лампы и прошептал: «Да сжалится Небо над твоей душой, Уолтер Колтер!» Он поставил кружку с водой в досягаемости заключенного, который вытянулся на твердом лежаке, потом сорвал очередной листок с настенного календаря. Колтер заметил жест и усмехнулся: «Еще шесть!» Действительно, ему оставалось жить еще шесть дней! Шесть суток, долгих и ужасных, отделяли его от мгновения, когда его выведут на зловещий внутренний дворик. Дверь закрылась, и охранники уселись на скамье. Раскурили свои трубки. Регламент делал исключение для персонала, охраняющего камеры смертников.

— У него хватает храбрости, — сказал один из охранников, привалившись спиной к двери, — но настроение у него не столь веселое, как у Джоба Кроу. Тот беспрестанно шутил.

— Правда, — отозвался его товарищ, — он даже рассказал самую забавную шутку накануне повешения.

Молодой охранник, совершавший обход, присоединился к ним, с завистью вдыхая табачный дым.

— Мне кажется, Сомс, что тебе тоже хочется набить трубку, — сказал Смитерсон, один из охранников. — Не смущайся, сержант появится только через час.

Сомс не стал дожидаться вторичного приглашения и тут же раскурил коротенькую красную трубку.

— Колтера охраняете?

Смитерсон кивнул, а Скиннер добавил:

— Действительно Колтера, убийцу майора Бантри.

Сомс покачал головой, демонстрируя свое незнание:

— Я не следил за этим делом, а читал спортивные новости в газетах, и еще…

Смитерсон равнодушно пожал плечами:

— Грязное преступление. Похоже, майор Бантри был очень богат и имел красивые драгоценности. Колтера взяли, как говорится, с поличным в момент, когда он вскрывал сейф. Майор лежал на кровати в соседней комнате. В груди у него торчал кинжал. Процесс был негромким, поскольку Колтер все признал. Да, он признал все, что от него хотели.

— Негромкий процесс, — проворчал Скиннер, — сказал ты, но он мог быть громким, ведь Колтер не простой тип. Он доктор многих наук, а до этого дела ни разу не был осужден. Но это не помешает его повесить! Все это не наше дело. Он был осужден, а вердикт утвержден властями, лучше об этом не говорить… Может, сыграем в шашки, Смит… Наш приятель Сомс будет арбитром на случай спорных ходов…

Через минуту шашки скользили по маленькой складной доске, которую дирекция тюрьмы предоставляла охранникам, чтобы скрасить долгие и монотонные часы бодрствования. В это мгновение заключенный поднял голову и уставился на окошечко с матовым толстым стеклом, через которое сочилось немного света. Он слышал, как пробило десять часов, и прислушался к шумам смены караула. Это был для него момент напряженного ожидания, ибо он знал, что что-то произойдет. В окошечке возник желтоватый свет и вскоре превратился в светящийся диск, на котором появились буквы, сложившиеся в слова. Заключенный прочел их с издевательской улыбкой. Он слишком хорошо знал эти слова. С момента заключения в этой камере, которую он покинет, чтобы умереть, они появлялись ежедневно в один и тот же час: «Что вы искали у Бантри?» Через несколько мгновений буквы исчезли, а диск побледнел. Но почти тут же он вновь заблестел, и появились другие слова: «Если хотите ответить, потребуйте другую Библию». Надпись исчезла. Колтер знал, что она появится лишь на следующий день в тот же час. Смертник закрыл глаза, задумался и пробормотал.

— Завтра… у меня есть еще пять дней, чтобы принять решение. Нет, я пока не потребую новую Библию…

Он провалился в глубокий спокойный сон, хотя его ждала ужасная участь. Часы пробили вновь: половина одиннадцатого. Смитерсон и Скиннер подняли глаза на молодого коллегу Сомса. Смитерсон с ноткой ревности в голосе сказал:

— Через полчаса ваша служба закончится!

Шашки опять забегали по доске. Из трубок тянулся голубоватый дымок.

— Одиннадцать часов… доброй ночи, Сомс, сейчас для тебя распахнутся двери тюрьмы, — со смехом сказал Скиннер.

Молодой охранник расстался с коллегами, расписался в журнале ухода персонала, перебросился несколькими словами с привратником, миновал три решетки и оказался на улице. Из ливерпульской тюрьмы можно было увидеть порт, где стояли шаланды, обеспечивающие речное плавание. Как весь персонал тюрьмы, Сомс по требованию регламента жил по соседству. Он был холостяком, а потому удовольствовался двумя скромными комнатами в семейном пансионе. Он видел, что на кухне домоправительницы еще горит свет.

— Добрый вечер, мистер Сомс, я готовилась ко сну, но подумала, что чашка горячего чая пойдет вам на пользу в такую туманную погоду, — весело заговорила толстуха миссис Тренсил, идя ему навстречу.

— Выпью с огромным удовольствием, — кивнул молодой человек.

Чай был превосходным, а в комнате царила приятная температура. Попивая чай маленькими глотками, Сомс слушал домоправительницу, которая доносила до него пересуды квартальных сплетниц. Все это заканчивалось длинным обвинением правительства, палаты общин и нескольких видных политиков.

— Желаю вам доброй ночи, мистер Сомс, — сказала бравая женщина, осторожно прикрывая печку, где еще горел огонь.

— Доброй ночи, миссис Тренсил, думаю, засну, как сурок, — ответил охранник.

— У вас лучшая кровать во всем пансионе, — гордо объявила женщина. — Вы пятнадцатый охранник тюрьмы, которому я ее сдаю, и все хвалили ложе. Доброй ночи!

Сомс ушел к себе, запер дверь, походил по комнате, разделся и погасил свет. Однако не лег, а, напротив, зажег маленькую лампу, которая испускала узенький луч света, быстро облачился, но не в форму, а в темный костюм и длинный черный непромокаемый плащ. Дом был погружен в непроницаемую тишину. Сомс постарался ее не нарушить, покинув комнату и осторожно спустившись по лестнице. Вскоре он оказался на улице, и его тень растворилась в ночи.

Охранники Смитерсон и Скиннер сильно удивились бы, если бы увидели своего молодого коллегу на улице в час ночи, в час, когда главный надзиратель заканчивает второй обход. Дойдя до конца набережной, Сомс остановил такси и велел срочно отвезти его в южное предместье города, где среди пустырей было несколько прекрасных вилл и более скромных домиков. Когда дорога не позволила автомобилю проехать дальше, он заплатил шоферу и по узкой тропинке направился к отдельно стоящему бунгало, окруженному лужайкой. Было темно, как в преисподней, но у Сомса были кошачьи глаза, ибо он легко отыскал дорогу и добрался до железной хижины, похожей на временный гараж, стоящий на окраине рощицы. Послышался скрип открываемой двери. До сих пор темнота скрывала все движения Сомса, но теперь он достал карманный фонарик, который испускал узкий луч света. Из темноты возник неожиданный силуэт: маленький самолет, похожий на истребитель последней модели. Молодой человек быстро проверил состояние летательного аппарата.