Татьяна Полякова - Голос, зовущий в ночи

– Странно, что ты сразу не поехал к брату Ольги, – заметила я, выходя из машины. – Он самый близкий ей человек…

– Вот и не стоит торопиться.

Я замедлила шаг и схватила Марича за локоть.

– Ты что же, его подозреваешь? Но… по-моему, это… нелогично.

– Одно удовольствие с тобой говорить, – усмехнулся Владан. – Сама вопросы задаешь, сама на них отвечаешь.

– Неужели действительно подозреваешь? – растерялась я.

– Был бы в доме лифт, непременно бы подозревал, а так… версия действительно дохлая. Кстати, не худо бы выяснить, что, кроме Фонда, парень унаследовал. От Фонда прока немного…

– Ты деньги имеешь в виду?

– Конечно, деньги. Именно из-за них обычно и убивают. А к парню я не тороплюсь, потому что пока не придумал, какие вопросы ему задать.

Он засмеялся и, обняв меня, повел к подъезду.

Романа Исаева дома не оказалось. Трижды позвонив и немного постояв перед закрытой дверью, мы отправились восвояси. Вернулись в офис, где я устроилась за компьютером в надежде выудить в интернете что-либо полезное касаемо нашего дела. Владан сделал несколько звонков, кому-то назначил встречу на вечер и тут же уткнулся в свой ноутбук, не пожелав сообщить мне о своих намерениях. Я, против обыкновения, с вопросами не лезла, решив дождаться, когда он сам соизволит заговорить.

Наконец Владан, взглянув на часы, поднялся из-за стола.

– Поехали.

– Куда? – вскакивая, спросила я.

– Поищем добровольного помощника, – усмехнулся он.

Через несколько минут мы были возле Старого рынка, места, которое смело можно назвать средоточием всех пороков. То есть рынок был совершенно обыкновенным: большой павильон круглой формы, построенный в 70-е годы прошлого века. Обшарпанный, с протекающей крышей и стойким запахом тухлятины. Время от времени его ремонтировали, но через пару месяцев он волшебным образом выглядел точно так же, как до ремонта. Года два назад городские власти заговорили о том, что Старый рынок пора сносить, а на его месте построить современные павильоны. Лично я предрекала затее полный провал, по крайней мере, предыдущие попытки привести здесь что-либо в более или менее приличный вид именно так и заканчивались.

О том, что происходило за обшарпанным фасадом, оставалось лишь догадываться. Но район не зря приобрел дурную славу. Те, кто мог, давно его покинули, а те, кто остался, вынуждены были подчиняться неписаным правилам, первое из которых гласило: «ничего не видеть и не слышать». К рынку примыкали три улицы, чужакам даже в дневное время появляться там не рекомендовалось. Полицейские сюда тоже предпочитали не заглядывать. Разумеется, у них могла быть на это иная причина, но я была уверена: пресловутое первое правило и распространялось на них. Все три улицы сохранили застройку прошлого, а то и позапрошлого века, но туристов это вряд ли порадовало бы. Еще один бич Ямы – гастарбайтеры, большинство из которых нелегалы. Если верить интернету, их уже не меньше, чем аборигенов. Само собой, те от такого соседства не в восторге. Конфликты на этой почве здесь не редкость.

Рынок – самое дно Ямы, во всех смыслах. Складские помещения здесь чередовались с частными домами, обитатели которых днем предпочитали не показываться. Оттого могло возникнуть впечатление, что здешние развалюхи давно заброшены. Но с наступлением ночи все вдруг оживало, и тайная жизнь оказывалась весьма насыщенной, стоило лишь сунуться в ближайшую подворотню. Но это как раз я бы делать не советовала. Сейчас, когда время близилось к вечеру, народ начал появляться. То и дело из подворотен возникали личности, как правило, с надвинутыми на лицо капюшонами, нервными движениями и привычкой оглядываться.

Владан ехал медленно и кого-то высматривал.

– Ты не знаешь, где он живет? – спросила я, чувствуя, что патрулирование затягивается.

– Вряд ли он сам знает.

– Он что, бездомный?

Ответить Владан не успел, из подворотни появился тип в армейской куртке и высоких ботинках. Руки держал в карманах, шел ссутулившись, глядя себе под ноги. Но нас между тем увидел. Потому что вдруг развернулся и бросился назад в подворотню.

Я ожидала, что Владан последует за ним, но он не спеша проехал чуть дальше, свернул в очень похожую подворотню, пересек захламленный двор, и мы оказались на пустыре, превращенном в мусорную свалку.

Марич проехал еще немного и притормозил возле покосившегося строения – то ли бани, то ли сарая, – как раз в тот момент, когда из-за угла появился все тот же парень. Владан открыл окно и громко свистнул. Парень замер, огляделся, похоже было, что опять бежать намылился, но вместо этого поплелся к нам.

– Сукин ты сын, Серб, – сказал он, устраиваясь на заднем сиденье.

– А ты – тупой придурок, – ответил Марич.

– Почему это? – заинтересовался парень.

– Потому что ничего толковее придумать не можешь. Каждый раз ты сюда срываешься, а я каждый раз жду тебя здесь.

Парень в досаде покачал головой, стянул капюшон, и теперь в зеркале я видела его лицо, бледное, с запавшими глазами, жиденькой бородкой и свежим синяком под глазом.

– Чего надо-то? – спросил он.

– Помощь твоя нужна, вот что.

Парень хохотнул и отвернулся к окну, а я попыталась угадать, сколько ему лет. Дело зряшное. Может, двадцать, а может, и все тридцать пять. Он поскреб затылок, нечесаные, давно не мытые волосы стояли дыбом, и вновь повернулся к Владану.

– Денег дашь? Совсем хреново…

– Денег дам, – кивнул Владан и протянул ему две купюры. Парень быстро убрал их в карман, заметно повеселев. – Прежде чем уйти в нирвану, сделай доброе дело, – Марич достал из бардачка папку, ту, что мы получили от Маши, и бросил парню на колени. – Взгляни. Читать еще не разучился?

Тот презрительно фыркнул, но по тому, как он старательно водил пальцем по списку, шевеля при этом губами, стало ясно: Владан недалек от истины.

– Ну и что? – закончив с чтением, спросил он.

– А то, – передразнил Владан. – Кого из них знаешь?

– Ну… многих.

– Вот и хорошо. Встретишься с ними и задашь пару вопросов.

– Так, это… – начал он, замолчал и заговорил опять: – На хрена они тебе? И чего спрашивать?

– Эти ребята имеют отношение к Фонду «Жизнь без наркотиков». Слышал о таком? Тебе бы, Паша, не худо тоже туда наведаться.

– Ага, нашел дурака… Там же бабу убили… – вдруг озарило Пашу. – Ты поэтому, что ли?.. На хрена ты в это лезешь, Серб?

Владан взглянул исподлобья, и парень решил эту тему далее не развивать.

– Поспрашивай, не заметил ли кто чего странного. Короче, не мне тебя учить, – сказал Марич, и Паша согласно кивнул.

– Я к тебе не пойду, а мобилы у меня нет.

Владан вновь открыл бардачок, достал дешевенький телефон и протянул парню.