Наталия Антонова - Туфелька для призрака

А девушка тем временем влетела в кабинет Парамонова со словами:

– Афанасий Захарович! Вас там из полиции разыскивают!

– Что ты такое городишь? – удивился хозяин.

– Я не горожу, – обиделась официантка, – идите сами поглядите, она вас в общем зале дожидается.

– Она?

– Ну да, детектив.

– Иди, позови ее сюда.

– Счас!

Официантка подошла к Мирославе:

– Пойдемте. Афанасий Захарович просил вас зайти к нему в кабинет.

Мирослава кивнула и молча проследовала за девушкой. Они прошли по коридору почти до конца, официантка распахнула перед ней дверь и возвестила:

– Афанасий Захарович! Привела!

За столом сидел кряжистый мужчина с абсолютно седыми волосами. Глаза у него были карие, но не навыкате, и мопса он не напоминал ни взглядом, ни своим видом. Если и сравнивать его с кем-то из собак, то это с опытным, поднаторевшим в жизни Полканом.

Он встал, когда девушки вошли в кабинет, и махнул рукой.

Детектив догадалась, что взмах предназначался не ей, а все еще маячившей за ее спиной любопытной официантке. В подтверждение своей догадки она услышала звук закрывшейся двери.

– Проходите, садитесь, – пригласил хозяин.

Мирослава обратила внимание на его хороший костюм, который сидел на нем как влитой.

Поймав ее взгляд, он пояснил снисходительно:

– Италия.

Она кивнула.

– Вы к нам по какому поводу? – спросил Афанасий Захарович.

Мирослава отметила его слово – к нам. Значит, хозяин к сотрудникам относится уважительно и всех как бы считает членами одной семьи. Это вызвало в ней прилив уважения к нему.

– Я, Афанасий Захарович, частный детектив, Мирослава Волгина. – Она протянула ему свое удостоверение.

– Ага, частный. – Мирославе показалось, что из мощной груди хозяина вырвался вздох облегчения. И он подтвердил ее догадку: – Знаете, нас давно обещают не кошмарить и вроде все у нас в порядке, но слово «полиция» пробуждает в душе тревогу. Извините за жалобы, – улыбнулся он, – чем я могу помочь?

– Афанасий Захарович, шоколадная «Нива» принадлежит вам?

– Официально мне. Но на ней по доверенности ездит мой племянник Кирилл.

– У него другая фамилия?

– Нет, он тоже Парамонов. А что случилось?

– Ничего особенного, просто он может оказаться свидетелем.

– Криминала? – встревожился Парамонов.

– Ну, почему сразу криминал, – улыбнулась Мирослава. – Чем ваш племянник занимается по жизни?

– Учится он, а в свободное время подрабатывает у меня курьером.

– Развозит пиццу?

– Ну да.

– На «Ниве» шоколадного цвета с госномерами? – Она назвала их.

– Да, на ней самой.

– И девушек, наверное, на ней катает?

– Не без этого, – улыбнулся Парамонов, – дело-то молодое.

– А вы знаете его девушек?

– Скажете тоже! – отмахнулся хозяин пиццерии. – Я и ухажеров своей дочери не знаю. Молодые теперь знаете какие прыткие! Не то что мы в наше время. Вот я как познакомился со своей Зоей, – тут он спохватился, – извините старика, в воспоминания ударился.

– Какой же вы старик, – улыбнулась Мирослава, – и я видела вашу жену. Очень красивая женщина.

– Да, Зоя у меня красавица, – с гордостью подтвердил Парамонов, – а какая умница! И мастерица на все руки. Хоть сготовить, хоть связать, хоть дом прибрать, хоть гостей принять. В общем, Василиса Премудрая и Василиса Прекрасная в одном флаконе, как сейчас принято говорить, – улыбнулся он.

– Повезло вам! – разделила Мирослава восторги Парамонова.

Улыбка Афанасия Захаровича стала еще шире.

– А вы не подскажете, где живет ваш племянник? Я бы хотела поговорить с ним лично.

– На Подгорной он живет. Дом восемнадцать, квартира пять. Но я не одобряю! – добавил Парамонов.

– Чего вы не одобряете? – не поняла Волгина.

– Посудите сами, у его родителей трехкомнатная квартира, у него с детства была своя комната. Так он не захотел жить с родителями и живет на съемной квартире. Вот скажите мне, разве это не баловство?!

– У меня нет ответа, – улыбнулась Мирослава, – может, ему захотелось пожить самостоятельно.

– Захотелось ему, – проворчал Афанасий Захарович, – я свою Таньку ни в жизнь от себя не отпущу, пока институт не окончит, на ноги не встанет. А лучше уж и замуж выйдет.

– За девочек родители, наверное, больше беспокоятся, – тихо отозвалась Мирослава.

– Вот вы, к примеру, – он внимательно посмотрел на Волгину, – взрослая уже, а у родителей, поди, сердечко екает, тем более что у дочери такая работа.

– Нет, у них не екает, – вздохнула Мирослава.

– Бессердечные, что ли? – свел брови хозяин кабинета.

– Нет, просто они погибли, когда я была совсем крохой, меня воспитали бабушка с дедушкой, но их уже тоже нет.

– Простите, ради бога, – расстроился Парамонов, – разошелся я совсем, как слон в посудной лавке.

– Нет, Афанасий Захарович, ничего страшного. Наоборот, спасибо вам за помощь.

– А вы поешьте у нас, ведь время-то обеденное подходит.

– Спасибо большое, – поблагодарила Мирослава и призналась с виноватым видом: – Я не большая поклонница пиццы.

– Это потому, что вы нашу не пробовали! А попробуете, так только ее и будете есть каждый день! – убежденно проговорил он.

– Я лучше сейчас куплю у вас пиццу и угощу ей своих друзей. И я даже знаю, что один из них точно придет в неописуемый восторг, – улыбнулась детектив.

– Видно, наш человек, – одобрил Парамонов и тут же возмутился: – Что значит куплю?! Разве вы не наша гостья?!

– Как сказать…

– Я уже решил, что гостья.

Мирослава поняла, что лучше с ним не спорить.

Афанасий Захарович набрал номер телефона и проговорил:

– Даша, приготовь там три самые лучшие пиццы, упакуй и бегом в мой кабинет.

Девичий голос в трубке что-то ответил, и Парамонов произнес уже мягче:

– Да, да, я жду.

Через полчаса Мирослава, нагруженная пакетами, вышла из пиццерии и забралась в салон своей «Волги». Пакеты она аккуратно уложила на сиденье рядом с собой и задумалась о том, ехать ей сначала к Шуре или к Парамонову-младшему. Пицца была еще горячей, и она решила сначала заехать в следственный комитет.

– Ой, а у них там совещание! – воскликнула встретившая ее в приемной Элла.

– А кто совещается?

– Александр Романович с операми.

– Тогда я удачно заехала, – улыбнулась Мирослава, – Элла, вот тебе две пиццы.

– Так они горячие! – воскликнула секретарь.

– В том-то и дело. Их нужно есть, пока не остыли, нарежь их кусочками и неси в кабинет Наполеонова.

– Он меня прибьет! – всплеснула руками Элла.

– За пиццу-то, – рассмеялась Мирослава, – он тебя скорее расцелует.

– Очень мне нужны его поцелуи, – отмахнулась Элла, которая уже резала пиццу, – лучше я один кусочек, нет, два, возьму себе.

– Бери, конечно, – радушно разрешила Мирослава.