Тиджан - Картер Рид [litres]

Его рука на моем подбородке стала мягче, и он прошептал:

– Эмма. Прошу.

Боже. Его мягкость возымела действие. Я машинально открыла глаза и оказалась в ловушке его взгляда. Он захватил меня, мое тело и разум. В горле встал всхлип, тело предавало меня. Оно смягчилось в его руках. Желание бороться покидало меня, уступая место страсти. Нас разделяло лишь несколько сантиметров. Между ног запульсировало. Мне хотелось, чтобы он прикоснулся туда, к моему нутру. Я почувствовала боль.

Мое тело ослабло, как и его хватка. Его ноги опустились рядом с моими, одно из колен опустилось между моих. Я пыталась удержаться от движения. Мне хотелось, чтобы его колено поднялось вверх. Я ахнула, почувствовав под подбородком мягкий толчок. Когда я моргнула, ощутив внезапный прилив слез, он подвинулся чуть вверх, и его лицо оказалось над моим. Он опустился ниже, я почувствовала на губах его дыхание. Он пристально смотрел на меня – вокруг глаз появилось несколько морщин от тревоги. С его губ слетел легкий вздох.

– Расскажи мне, что случилось, – мягко попросил он.

Я сломалась. Он больше не был чужим. Это был Картер, мальчик, с которым я выросла. Я обхватила его руками и притянула к себе. Вместо борьбы я прижималась к нему поближе.

Он обнял меня руками и перевернул нас на бок. Похлопал меня по спине и опустил голову между моей шеей и плечом. Я почувствовала движение его губ, когда он повторил:

– Тебе придется рассказать мне. Я не сделаю тебе больно. Я защищу тебя.

Меня затрясло. Наконец-то. Я так отчаянно хотела услышать эти слова. Его рука скользнула мне на бедро, другая обхватила мой затылок, и он прижал меня к себе. Моя оборона окончательно пала. Я вздохнула и прижалась к нему. Он был мне так нужен.

– Эмма.

Меня охватил стыд. Он все понял. Что я за человек? Дерусь, убегаю, а потом начинаю дрожать в его объятиях?

Его рука начала поглаживать мое бедро. Пальцы скользнули мне под футболку, под резинку трусиков и остановились. Я пыталась сопротивляться, но невыносимо хотела обхватить его ногами. Хотела оказаться под ним, почувствовать между ног его руку. Но ничего не сделала. Просто лежала, слушая, как колотится мое сердце. Он мог почувствовать его удары. Они заполонили все вокруг.

Он мягко поцеловал меня в лоб и снова поднялся. Посмотрел на меня, с прежней мольбой в глазах. Убрав у меня со лба прядь волос, он спросил:

– Ты мне не доверяешь?

Я кивнула:

– Я боюсь тебя.

Он улыбнулся уголком рта:

– Серьезно?

– Я тебя больше не знаю.

Я сама не могла поверить, что в этом признаюсь, но мне нужно было кому-то довериться. Если я хочу пережить то, что натворила. Почувствовав себя чуть смелее, я прикоснулась к его груди. Его сердце было спокойно. Я пробормотала:

– Я знаю, кто ты. Ты – Хладнокровный Убийца. Знаю, что ты сделал для ЭйДжея, – из уголка моего глаза вытекла слеза. И упала, оставшись незамеченной. – Я всегда хотела тебя за это поблагодарить.

Он напрягся:

– Ты должна сказать мне, кого убила.

Я смотрела на его губы, невольно раздумывая, каково будет почувствовать их на моих собственных, когда снова услышала ледяные интонации. Тепло и страсть мгновенно покинули меня. Я напряглась, посмотрела ему в глаза. И вздрогнула, тихо ахнув – там не было ничего. Ни веселья, ни мягкости, ничего.

Он снова стал чужим.

Моя рука отдернулась от его груди. Я лежала под ним, но он отдалился и сел на край кровати.

У меня заныло в груди. Он не мог уйти. Он был мне нужен.

– Хватит играть в игры, Эмма. Скажи, кого ты убила, – он обернулся. В глазах снова застыл лед. – Я хочу помочь тебе. Вы с ЭйДжеем были моей семьей. Ради тебя я готов на все, но сейчас ты тратишь мое время.

Он прав.

Я села и откинулась спиной на изголовье кровати. Пора. Новый Картер и мой старый Картер – один и тот же человек. И мне не нужно бояться нового. Он был безжалостен, и он мог мне помочь.

– Я убила Джереми Данвана.

– Где? – бросил он.

– У себя в квартире.

Он кивнул:

– Оставайся здесь.

И потом он ушел.

Картера долго не было. Я подождала, еще немного поела и свернулась на кровати. Едва укрывшись пледом и обхватив подушку, я отключилась. Я никогда еще так быстро не засыпала. Когда я проснулась, в пентхаусе было еще темно. Он не вернулся. Это расстроило меня сильнее, чем я готова была признаться даже себе самой. Я отыскала свой телефон, сумку и отправилась к выходу.

Я не знала, что делать. Он сказал ждать, но как долго? Я не могу сидеть здесь вечно. Что, если он не вернется?

Эта мысль причинила мне боль. Я глубоко вздохнула. Он обещал, что защитит меня, но если он не вернется, значит, я осталась одна? В любом случае я оставила Мэллори слишком надолго. Она должна знать, что нам придется самим принимать решения. Нам придется уехать. Это уже ясно. Последний вариант исчерпан, выбора не остается. Картер был не самой удачной затеей. Это уже ясно.

Когда я вышла из пентхауса, охранника снаружи не было. Это лишь подтвердило мою догадку. Картер передумал. Мы теперь сами по себе.

Зайдя в лифт, я вспомнила, что мы приехали не из холла, и задумалась, какую нажимать кнопку. В итоге я решила поехать на нижний этаж.

Обычная парковка. Серый бетон, ряды блестящих дорогих машин. Я прошла до конца ряда и увидела в дальнем углу красный знак. Выход. Со вздохом облегчения я направилась в ту сторону. Дверь оказалась массивной и тяжелой, но мне удалось ее открыть. Передо мной оказалась еще одна маленькая лесенка, и я почувствовала себя немного Дороти на дороге из желтого кирпича. Поднявшись на два пролета, я услышала звуки улицы из-за двери без знаков и надписей. Я приоткрыла ее, проскользнула наружу и оказалась в переулке. Выйдя на ближайшую улицу, я оказалась там же, где была позавчера ночью. Ко входу в «Октейв» тянулась очередь. Я узнала нескольких человек, даже тех самых двух девушек, которые надеялись, что их выберут знаменитости. На их лицах было все то же отчаянное нетерпение. Одна из них оглядела меня с головы до ног, и на ее лице появилась презрительная усмешка. Я повернулась и ушла. В «Октейв» мне больше не нужно. Я уже получила ответ.

Я взяла такси, и когда машина остановилась возле дома Бена, я тяжело вздохнула. Я не хотела туда идти. Не хотела смотреть ей в глаза и видеть муки, которые поселил там Джереми. Не хотела говорить ей, что нам придется уехать, хотя должна была. Выбора не было.

Дверь была заперта, и я постучала.

Мне открыл Бен с искаженным от гнева лицом.

– Ну и где ты шлялась?

Я сжалась.

Он сжимал в руке мясной нож.

– У вас были проблемы?

– Ты имеешь в виду кошмары Мэллори и ее леденящие кровь крики? Нет. Никаких проблем, кроме… Погоди-ка… Тебя. Ее соседка и лучшая подруга свалила, не сказав нам куда, и она решила, что ты ее бросила, – я вошла внутрь, он захлопнул дверь. – Хорошая же ты подруга, Эмма.