Константин Веснин - Незабываемое лето, или Женитьба полковника

Неожиданно Вирсавий Легонтович почувствовал себя рядом с ней по-медвежьи неуклюжим, безвозвратно стареющим. И сейчас, глядя на Ксению, он жадно ловил ускользающую нить, связывающую его с молодостью. Вдруг вспомнил, что еще совсем недавно поставил ей оценку «четыре», а сейчас отдал бы многое, чтобы она обратила на него внимание.

— Я приглашаю вас провести со мной этот летний вечер. Насладиться шашлыком, приготовленным по моему собственному рецепту, и хорошим кахетинским вином. Только не говорите: «Нет». Никаких желаний одиночества в этот вечер я не приемлю.

Ксения была вынуждена решать: или сладкие грезы заката над озером, или шашлык с вином, щедро приправленные Вирсавием Легонтовичем. Выбор был не в пользу отставного полковника, вопрос оставался в изобретении деликатного отказа.

— Я… э… вегетарианка. К сожалению, нечего больше добавить, — и она повернулась продолжить свой путь.

Мужское самолюбие Вирсавия Легонтовича было уязвлено.

…Какая-то девчонка возомнила о себе невесть что! Задирает нос!..

Но в тоже время он чувствовал, что не ровно дышит, потеет и теряется при встрече с Ксенией.

— Ну, я, пожалуй, пойду, проведаю свой пост, — оценив деликатность момента, Петрович нетвердыми шагами направился к вагончику.

Пытаясь поймать ускользающую надежду, Вирсавий Легонтович сделал еще одну попытку:

— Ксения… э… мы можем просто выпить вина… поговорить…

— Как-нибудь в другой раз! — оборвала его девушка, начиная терять терпение. — Мне нужно идти.

— Хорошо, хорошо. Я не буду вас задерживать. Надеюсь, в следующий раз мы приятно проведем время.

Алевтина Николаевна задумчиво смотрела в окно администраторской. Легкая дымка с шашлычным запахом стелилась между сосен.

…Хорошие подобрались отдыхающие, не доставляют никаких забот и переживаний…

Только жара сказывалась на самочувствии.

Бодрый голосок Зоси прозвенел с террасы:

— Чувствую, что где-то меня не хватает. Ну и пекло у вас! Погода жаркая, а вы еще жару нагоняете!

Вирсавий Легонтович погрузился в странное состояние, когда кажется, что тебе все равно, что происходит в окружающем пространстве. Поначалу он не хотел вступать в диалог с Зосей, полностью игнорируя ее, но, возможно, выпитое вино несколько сгладило тоскливое настроение или просто захотелось «отвести душу», подурачиться, и он ответил Зосе:

— Присоединяйтесь, графиня. Шашлычок… есть вино… или желаете коньячок?

— За чей счет банкет, князь? — в ответ решила подыграть ему Зося.

— Русского благотворительного общества, графиня.

— А я желаю вашего общества, князь… Я не ошибаюсь, вы, кажется, так себя изволили рекомендовать?

— Именно, графиня.

— А где ваша прислуга, мне кажется, я ее только что видела?

— А… э… кого?

— Да, служанку, которой вы напевали любовный романс, если я не ошибаюсь?

— Ошибаетесь, графиня. Мне, кажется, я уже сам ее слуга, — невольно вырвалось у Вирсавия Легонтовича.

При этих словах отставного полковника лицо Зоси исказила гримаса неудовольствия:

— Фи, как вы низко упали в моих глазах, князь! Как вы, высокочтимый князь, могли заинтересоваться этой безродной нелюдимкой! Да она просто хамка, не умеет с людьми нормально общаться.

Но, увидев нахмуренное лицо отставного полковника, Зося быстро сменила гнев на милость:

— Князь! Сегодня вечером я свободна. Надеюсь, вы не откажетесь послужить мне?

— Угощайтесь, графиня, — и Вирсавий Легонтович протянул ей поджаренный шашлык…

…Зося ела шашлык, запивая его довольно большими порциями отборного кахетинского вина. Она любила поесть.

— Хочу напиться и пойти купаться, — Зося бросила лукавый взгляд на отставного полковника.

И тут Вирсавий Легонтович почувствовал еще большую неприязнь к стоящей вплотную к нему женщине. Сначала ему захотелось отодвинуться от нее подальше, но… то ли вино так ударило в голову, то ли просто он почувствовал желание найти утешение рядом с хмелеющей на глазах Зосей… Вирсавий Легонтович громко рассмеялся, притянул ее к себе и поцеловал.

Из своего окна Алевтина Николаевна могла наблюдать мангальную зону. Громкий смех Зоси разбавлялся басистыми нотками голоса Вирсавия Легонтовича.

…Хорош кавалер! Все мужики одинаковы. Только увидел доступную бабу и сразу забыл обо всем на свете…

Ей стало досадно. Сидишь тут в конторе, и никто не позовет, не угостит винцом. Она вдруг ощутила себя сидящей на обочине… а мимо стремительно проносилась молодая жизнь.

«… поросло тра-а-вой, поросло тра-а-вой, поросло тра-а-вой место на-аших встре-еч…»

Новый взрыв хохота прервал ее грустные размышления.

— Да идемте же! Не забывайте, что сегодня вы — мой слуга и должны подчиняться мне, — совсем раскрепостившаяся Зося тащила упирающегося Вирсавия Легонтовича к тропинке, ведущей на озеро. Отставной полковник был как бы в полудреме. Купаться он не хотел, но нахлынувшее ранее чувство тоски по ускользающей надежде не отпускало его, переходя в апатию и желание забыться.

— А… пошли! Освежимся!

Ксения была на понтоне. Звездное небо широко и горделиво раскинуло перед девушкой свою фантастическую неразгаданную тайну. Легкий шум набегающих волн создавал контраст с величественной незыблемостью небес. Луна была неполной, и ее блестящая полоска колыхалась на поверхности воды переливчатыми бликами.

Тишина нарушилась женским смехом, перешедшим в визг. Внезапно появившаяся по другую сторону понтона пара совместными усилиями раздевалась. Громкие голоса сопровождались резким хохотом. Ксения сразу поняла, кто это. Ей стало унизительно и противно. Она быстро спустилась с понтона и, освещая тропу фонариком, направилась к террасе пансионата.

Вирсавий Легонтович принял достаточную дозу алкоголя, и окружающие его предметы приобрели способность покачиваться и смутно, как в тумане, плыть. И первым проплывшим перед его взором объектом была Ксения, спешно покидающая понтон. Вирсавия Легонтовича захлестнуло желание все бросить и лететь за ней. Неожиданно для себя самого, он присел на песок и зарыдал. Зося видела многое, общаясь с мужчинами, но рыданий у ее ног еще не было. Недолго она была в недоумении, ответ нашелся сразу — исчезнувшая в лесу Ксения, похоже, была причиной этих крокодиловых слез. Первой ее мыслью было развернуться и уйти, но обида и желание доказать Вирсавию Легонтовичу, что она привлекательнее Ксении и лучше понимает мужскую натуру остановили ее. Не последнюю роль тут сыграл и новый, специально приобретенный для отпуска ярко-оранжевый купальник-бикини, который был предусмотрительно надет ею для вечернего водного моциона.

Плеск воды и смех Зоси прерывали всхлипывания Вирсавия Легонтовича. Свет пляжного фонаря ничего не утаивал от его взора. Ему казалось, что угловатая женская фигура в каком-то нелепом одеянии плещется в воздухе и воде одновременно. В его душе был горький осадок. И горечь этого осадка ядом наполняла сердце, вызывая отвращение к самому себе. Он не любил раскаиваться, ему казалось, что раскаяние только усилит отвращение и вызовет гнев на самого себя. Он встал, оделся и, сильно покачиваясь, уныло побрел в лес, не разбирая в ночной темноте дороги. Ему хотелось побыть одному, душа жаждала покоя.