Константин Веснин - Незабываемое лето, или Женитьба полковника

После завтрака, когда Вирсавий Легонтович наслаждался тишиной и покоем своего номера, допивая третью по счету чашечку кофе, раздался резкий стук в дверь.

Он не успел сказать «Да» или «Войдите», как дверь распахнулась, и новая пансионерка появилась на пороге его номера. Лицо незнакомки почему-то сразу вызвало у Вирсавия Легонтовича ассоциацию с птицей. Возможно, причиной тому был клювообразной формы нос, на котором располагались очки в широкой оправе. Коротко подстриженные волосы неопределенного цвета делали ее похожей на взъерошенного и намокшего под дождем воробья. Ярко-зеленый брючный костюм подчеркивал фигуру, которая, к сожалению, была совсем не во вкусе отставного полковника: маленький рост и неопределенность форм никогда не привлекали его. На груди незнакомки красовалось ожерелье из крупных камней, каких — Вирсавий Легонтович не мог сказать, да и не хотел.

Ему хватило пяти секунд, чтобы решить, стоит ли разделять бремя и так непростой жизни с объявившейся на его пороге особой. Вкус Вирсавия Легонтовича не отличался оригинальностью. Ему нравились стройные молодые женщины, миловидные лица которых таили в себе некую изюминку изысканности и несли налет аристократизма. Обычно, ищущий глаз отставного полковника мгновенно выхватывал их легкую, грациозную походку, вкупе с окружающим ореолом таинственности, заставляя его замереть, затаив дыхание. Его взор жадно ловил каждое движение понравившейся дамы, он останавливался и долгим взглядом провожал виновницу своих душевных потрясений, затем, глубоко вздохнув, продолжал свой жизненный путь.

Изобразив на лице неподдельный интерес и окинув взглядом номер, новая пансионерка без умолку зачирикала, вскидывая голову после каждой произнесенной фразы и ежеминутно поправляя очки, казавшиеся огромными на худеньком остроносом личике.

— Ой, так мы соседи! Какая прелесть! Не ожидала, не ожидала. Меня зовут Зося. Вижу, вы завтракаете, не буду вам мешать. У вас, конечно, уютно, но не хватает солнца. Мой номер выходит окнами на противоположную, солнечную сторону. Всегда там останавливаюсь, — она кокетливо обмахнула рукой свою взъерошенную головку. — Так, как вас зовут?

— Вирсавий… Вирсавий Легонтович.

Произнося свое имя и отчество, Вирсавий Легонтович всегда обращал внимание на реакцию собеседника. В большинстве случаев эта реакция выражалась в виде удивления и восклицаний типа: «Как необычно!» или «Как красиво звучит!», что льстило самолюбию отставного полковника.

Зося не оказалась исключением из правил. Она даже пошла дальше:

— Прошу прощения, повторите, как?

Он повторил.

— Какое благозвучие и напевность! Никогда в жизни не слышала ничего подобного. У вас, наверное, интересная родословная?

Но Вирсавий Легонтович проигнорировал ее вопрос.

— Постойте, Зося… уж не та ли вы Зося Синицкая из «Золотого теленка», что у Ильфа и Петрова? — лукавый огонек мелькнул в его глазах.

— Не-ет. Я — Зося, но из другого романа. А, вы, как я погляжу, тоже не Остап Ибрагимыч? А, вообще, я вам могу кое-что рассказать про свою родословную… Она у меня интересная…

Ответом ей было деликатное покашливание Вирсавия Легонтовича, оставшееся не замеченным.

— Но об этом позже. А сейчас я с дороги, и хочется пойти искупаться. Вы давно уже отдыхаете?

— Не очень давно…

— Ну, по вам видно. Вы совсем не загорели. А я обожаю солнечные ванны… лежишь, нежишься на солнышке, а потом так приятно освежиться в озере.

Зося старалась делать вид, что она интересуется исключительно номером незнакомца, но ее взор жадно тянулся к этому солидному мужчине. Поначалу, в ранней молодости, она, как и все ее сверстницы, скромно ждала своего принца. Но ожидание затягивалось, и, постепенно Зося снижала планку требований к избраннику, доведя ее к настоящему моменту до «приличного мужчины», пусть даже и старше ее, но занимающего прочную социальную нишу (не слесаря и не дворника, конечно) и не сильно обремененного предыдущими брачными отношениями. Такие представители мужского пола иногда пересекали ее жизненный путь, но, увы, пока ни один из них не выказал рвения создать прочный союз с ней. Самое большее, что к своей досаде получала Зося — это мимолетный роман, который почти сразу, как говорила ее мама, перетекал во взрослые отношения, после чего новоявленный кандидат исчезал из ее поля зрения.

И вот теперь, перед ней предстал очередной видный мужчина, и Зося впала в некую экзальтацию: ее прорвало на поток красноречия, а душа жадно ловила ответные флюиды.

— Вы еще не ходили за территорию пансионата?

Вирсавий Легонтович не успевал следить за льющимся словесным потоком и потому не нашелся сразу, что ответить.

— Не отвечайте, вижу, я угадала. Тут немного скучновато, но можно сходить на танцы. Неподалеку есть санаторий, где часто проводятся вечера отдыха, — и она снова кокетливым жестом поправила прическу. — Надеюсь, мы не заскучаем. И потом, тут лес. Такая красотища! Говорят, в этом году очень много ягод. И грибы уже пошли. Ой, да тут ко всему можно приложить руки!

Вирсавий Легонтович не нашелся сразу, как отреагировать на фразу про руки, но впоследствии он уже понял, что местом для его рук может быть только рот Зоси. Дама между тем продолжала разгонять по углам остатки тишины и утренней сонливости номера:

— Главное, было бы с кем развеять скуку. Я сама тут проскучала прошлый сезон, когда три дня жила в полном одиночестве. Обошла все тропы и противоположный берег озера. Кстати, вы не хотите сейчас прогуляться?

Вирсавий Легонтович ответил, что желает побыть в своем номере в одиночестве.

В обед они встретились в кафе. В сарафане ядовито-желтого цвета Зося вызывала ассоциацию с канарейкой. При виде Вирсавия Легонтовича на ее лице заиграла восторженная улыбка. «Сейчас споет», — не без сарказма отметил про себя Вирсавий Легонтович и поморщился.

— Можно разделить ваше уединение?

Ответом ей был молчаливый равнодушный кивок отставного полковника.

— А я уже искупалась. Вода — прелесть! Вы когда купаетесь?

Неопределенное мычание Вирсавия Легонтовича, поглощенного прожевыванием пищи, послужило ей ответом.

— Ешьте, ешьте. А я проголодалась, ужас как! Вода отнимает столько энергии! Вот, казалось бы, наелась в завтрак, пришла на пляж, там провалялась часок-другой. Но стоило пойти и поплавать минут двадцать, не более, так есть захотелось, слона бы съела!

Зося успешно распределяла свое внимание между поглощением пищи и непрерывным монологом.

— Кстати, — она прокашлялась, так как резко поменяла течение мыслей, не успев проглотить очередную порцию еды. — Кстати, я вам говорила, что интересуюсь родословной. Так вот, я проследила свое генеалогическое древо до шестого колена и выяснила, что я, — тут она сделала паузу, ожидая заинтересованности во взгляде ее слушателя. Но слушатель позвал Анечку и попросил рюмку коньяка, чем несколько охладил воодушевление Зоси.