Елена Минькина - Темный кристалл

Их окружили несколько существ. Настю положили на не известно откуда взявшиеся носилки и понесли. Граб от носилок отказался и шел рядом. Происходящее обрело оттенок кошмарного видения. Стоило ей взглянуть на незнакомцев, совершенно не похожих на людей, как сердце начинало учащенно биться. Непоследовательность и противоречивость полубредового состояния увеличивали ее страхи. Ей вдруг стало казаться, что она умерла, а едва различимые, как тени, существа — жители ада, которые несут ее в страну мертвых.

До Насти стали доходить возбужденные мысли тащивших ее существ. Когда она прислушалась к ним, то поняла, что жизнь ее вне опасности. Они хотели только одного — оказать ей помощь и доставить в медицинский центр живой. Обессиленная, находясь в полуобморочном состоянии и плохо соображая, Настя, тем не менее, радовалась, что осталась жива в этой почти безнадежной схватке за жизнь.

— Ты не умрешь, — сказал ей Граб, — самое худшее позади.

Вскоре они подошли к летательному аппарату. Настю погрузили на каталку и вкатили внутрь. Граб вскарабкался вслед за ней и закрыл за собой широкую дверцу. Вскоре машина плавно взлетела в воздух. Через некоторое время она плавно приземлилась. Дверца машины открылась, и голоса, доносящиеся сверху, казались Насте, находящейся в состоянии гипотермического оцепенения, ритмическим речитативом, почти мелодией, такой же убаюкивающей, как колыбельная. Но уснуть ей не позволяла острая боль в руках и ногах. Она становилась все сильнее. Прикосновения врачей, подкладывающих под нее какие-то маленькие, мягкие, как подушечки, предметы, казались грубыми. Что бы это ни было, скорее всего, электрические или химические грелки, они излучали тепло, в тысячу раз более приятное, чем огонь, изнутри сжигающий ее ноги и руки.

Настю вытащили из машины, и она снова почувствовала сильный холод. По-прежнему надсадно выл ветер. Колеса каталки заскрипели, когда ее торопливо повезли в здание. Волнами накатывали воспоминания из ее прошлой, земной, жизни. Но они были настолько искаженными и странными, что, скорее всего, она, незаметно для себя, пересекла границу сознания и бредила наяву, а кошмарные видения были ни чем иным как причудливой игрой воображения.

Она видела себя с Мишей, на горных лыжах. Эти горы были ей хорошо знакомы, но какое-то незримое, ненавистное присутствие отравляло картину, искажая детали и окрашивая снег в жуткий серый цвет. Еще более серыми казались горы. Вот муж едет по склону горы, наезжает на какое-то препятствие, лыжи отлетают в сторону, а он летит кубарем в пропасть…

Затем она увидела себя с Феликсом возле озера, рядом находился Миша, чего в реальности не бывало никогда. Миша с Феликсом идут купаться, а Настя остается на берегу. Страшное, огромное чудовище всплывает из воды, и в следующее мгновение на поверхности воды расплывается огромное кровавое пятно.

Настя закричала так громко, как никогда не кричала в жизни. Видение тут же оборвалось и началось новое.

На этот раз она увидела свою свадьбу с Ричардом. Ее сознание сопротивлялось этому видению. Ричард надевал ей на палец обручальное кольцо, но это не радовало ее, а даже, наоборот, она пыталась убежать, но он крепко держал ее за руку…

В ту же секунду Настя вынырнула из небытия и с удивлением уставилась на склонившееся над ней незнакомое существо. Существо держало что-то прямо у нее под носом и внимательно смотрело ей в глаза. Когда она начала кашлять и отплевываться, оно убрало отвратительно пахнущий предмет и передало его другому существу.

Настя чувствовала движение вокруг себя, видела то появляющиеся, то исчезающие лица незнакомых существ. Понимала, что является центром внимания, объектом срочных и поспешных расспросов, но не желала, да и была не в состоянии принимать это близко к сердцу. Все вокруг казалось ей в гораздо большей степени сном, чем бредовые видения, которые проносились в ее воспаленном сознании. Мягкий рокот голосов то прибоем поднимался вверх, то, шурша, откатывался и угасал в прибрежной гальке…

— Кожные покровы бледные. Возможно, это ее настоящий цвет. Никто не видел прежде такого гуманоида. Очень низкое давление. А может, это для нее норма… Она носит яйцо, оно не имеет повреждений…

Удивительно, что она слушала их язык и тут же переводила на свой.

Чья-то рука легла ей на лицо, словно кто-то хотел, чтобы она задохнулась. Настя почувствовала, что ей заталкивают в ноздри какие-то тонкие предметы, и она действительно чуть не задохнулась. Но удивительнее всего было то, что она отнеслась к этому совершенно безразлично. Вдруг, шипя, в ноздри ударил сухой прохладный воздух, с силой ворвавшийся в ее легкие.

— Позовите Граба, — тяжело дыша, попросила Настя.

— Все будет в порядке. Вашему другу тоже оказывают помощь. Вы много времени провели в холоде. Расслабьтесь, вдыхайте как можно глубже и ни о чем плохом не думайте.

В правую руку Насти воткнулась игла.

— Мне нельзя ничего колоть, — возмутилась Настя, — я жду ребенка!

— Доверьтесь нам, — заверило ее существо. — Мы не причиним вашему яйцу никакого вреда. В вас зашел холод…

Существа боролись за жизнь Насти. Они не знали строения человеческого тела и потому помогали, как могли.

Доктор бросил взгляд на трубку, через которую они гнали Настину кровь. Она была красной, а не голубой, как у них. Кровь по отводной трубке из прозрачного материала поступала в мерно урчащий байпас. Обычно в теле гуманоида помещается три литра крови. Прежде чем реанимационная группа закончит лечить Настю, ее кровь несколько раз прогонят по кругу, постепенно подогревая и отфильтровывая. Вводить никакие вещества они не будут, это может убить пациента.

Доктор прикладывал много усилий в борьбе за жизнь самки, не известной ему породы, которая, к тому же, носила яйцо. Когда закончит процедуры, он наберет номер секретного отдела правительства и сообщит о пришельцах. Доктор знал, что потом они исчезают бесследно. Ему было страшно думать, какова их судьба… Через его руки прошло несколько десятков гуманоидов. И все они были разные, но у всех стучало сердце, оно перекачивало кровь.

У них тоже есть сердце… Этот факт очень смущал доктора. В секретном отделе ему объясняли, что эти существа — ошибка природы, но он точно знал, что это не так. Глядя на инопланетную самку, он вспомнил свою погибшую Мрик. Она тоже собиралась стать мамой. Они стояли на обрыве реки, и тут почва под их ногами поползла. Мрик провалилась в ту же самую реку прямо у него на глазах. Он не смог ее спасти — течение очень быстро утащило Мрик в океан. Тогда он нашел утешение в том, что Мрик все равно бы не выжила. Такое переохлаждение не выдержит ни один организм. Но эта самка и ее самец могли опровергнуть это. Теперь чувство вины не покинет его, оно останется с ним на всю жизнь.