Александр Ковалевский - Личный водитель [litres]

Что касается официального следствия по подозрению ее в заказном убийстве, то по большому счету у прокуратуры на нее ничего не было, а свое чистосердечное признание Илона благополучно уничтожила вместе с протоколом изъятия у нее пачки малокалиберных патронов «Стингер». Баллистическая экспертиза, конечно, подтвердит, что эти патроны из одной серии с выпущенной в Беса пулей, но без протокола изъятия, который повторно уже не составишь, эту экспертизу к делу не подошьешь.

Чтобы Илона могла рассчитывать на защиту, полагающуюся ей как секретному агенту, работающему под прикрытием, Сокольский должен был официально оформить ее негласным сотрудником уголовного розыска, для чего требовалось ее письменное соглашение. Получив от Илоны согласие на сотрудничество, которое она, выбрав себе псевдоним Африканда, подписала прямо у него в машине, он отвез ее на конспиративную квартиру, предназначенную для проведения встреч с агентами. Сокольский, как начальник оперативного подразделения, за которым был закреплен этот секретный объект, лично утверждал и корректировал график контрольных встреч оперсостава с агентурой, чтобы не допустить встречи на конспиративной квартире двух агентов, что могло бы привести к их раскрытию друг перед другом. Так что без его ведома никто в эту квартиру просто так не сунется, и Илона могла скрываться в ней столько, сколько будет нужно.

В уголовном розыске все, что касается агентуры, строго засекречено. И даже следователю прокуратуры он не имел права раскрыть Илону как своего агента. Так что для ее внедрения в киллерский «профсоюз» согласование с прокуратурой ему и не требовалось. Следователь возбуждает уголовное дело, а уголовный розыск параллельно заводит на разыскиваемого преступника оперативно-розыскное дело – ОРД, допуска к которому следователь не имеет, поскольку в ОРД входят задания секретным информаторам. В рамках этого ОРД Сокольский и планировал провести оперативную комбинацию по проникновению Илоны в преступную организацию наемных убийц. Следователю же знать об агентуре уголовного розыска не положено.

Отправить письмо в «профсоюз киллеров» можно было на их сайте через специальную форму связи, что Илона и сделала, предварительно согласовав с Сокольским текст. Свою просьбу о помощи она сформулировала предельно лаконично: «Я выполнила все ваши требования, но теперь началась охота на меня. Что делать?» и подписалась: «Леди-биатлон».

– Сегодня они вряд ли ответят, – сказал Сокольский, посмотрев на часы. – Время уже позднее, так что отсыпайся, отдыхай. Здесь тебя никто не потревожит. А если вдруг кто-то ошибется дверью, никому не открывай и сразу перезвони мне. Операция началась, и нам надо быть готовым к любым неожиданностям, – предупредил он.

– Поняла, – кивнула Илона, закрывая за ним дверь на все замки.

После ухода Сокольского она представила себя с ним наедине и ощутила, как сконцентрировавшееся внизу живота приятное тепло постепенно заполняет все тело, причем ее не покидало какое-то телепатическое чувство, что в эти минуты он тоже думает о ней. Ночью ей приснился дивный сон. В своих сапожках на высоких шпильках она убегала какими-то пустырями от бандитов в черных масках, причем вооружены те были почему-то ятаганами. И когда преследователи почти настигли ее, путь им преградил закованный в блестящие доспехи рыцарь. Сразившись на мечах со сворой бандитов, он обратил их в бегство, а ее посадил впереди себя на белого коня, и они ускакали в средневековый замок рыцаря. Проводив ее в главную башню, рыцарь зажег камин и открыл забрало. Узнав в своем спасителе Сокольского, Илона слилась с ним в жарком поцелуе, и охватившее ее возбуждение настолько переполнило ее, что она сама стала срывать с себя одежды, готовая отдаться ему на разложенной у камина огромной тигровой шкуре. Сергей стал помогать ей, и она, постанывая во сне, млела от каждого его прикосновения, но Сокольский оказался заколдован какой-то всемогущей королевой неизвестного ей государства и не мог избавиться от своих рыцарских лат. Как снять с него это ужасное заклятие, Илона так и не узнала. В три часа ночи ее разбудил вой полицейских сирен. Вскочив с дивана, она метнулась к окну. Тревога оказалась ложной – это просто сработала сигнализация припаркованной возле подъезда машины, хозяин которой вскоре отключил ее, но заснуть после пережитого стресса Илона уже не могла.

Промаявшись в постели с полчаса, она включила планшет, чтобы проверить почту. В папке «Входящие» писем не было, а вот по скайпу ей пришел запрос авторизации от Виолетты, которая просила добавить ее в контакты. Илона ее запрос подтвердила, после чего решила удалить все свои страницы из социальных сетей. Она сидела в Интернете, пока глаза сами не начали слипаться, и так и заснула с планшетом в руках.

В восемь утра к ней приехал Сокольский. Илона при нем еще раз проверила почту – пусто.

– А если этот «профсоюз» вообще не ответит, я тогда, выходит, вам не нужна? – спросила она.

– Илона, я помогаю тебе не потому, что мне так уж важно накрыть этих киллеров.

– А почему тогда?

– Потому что мы навсегда в ответе за всех, кого приручили, – ответил он.

Для Илоны прозвучавшая из его уст цитата из «Маленького принца» Сент-Экзюпери была лучшим подтверждением того, что она не ошиблась в Сокольском, доверившись ему.

Перед тем как уехать, Сокольский строго-настрого предупредил ее, чтобы без его ведома она никаких действий не предпринимала. И если ей придет ответ из «профсоюза», она должна сразу же ему об этом сообщить.

Как только Илона закрыла за ним дверь, с ней на связь по скайпу вышла Виолетта. С туго стянутыми на затылке волосами она была похожа на строгую училку, и Илона не сразу ее узнала без «боевой раскраски». Настолько разительно отличалась сейчас Виолетта от той «ночной бабочки», с которой она познакомилась прошлой ночью в райотделе. По скайпу Виолетта призналась Илоне, что на самом деле ее зовут Вероника или просто Ника, кому как нравится, и предложила ей отпраздновать их освобождение в какой-нибудь кафешке. Илона, которой уже осточертело сидеть на конспиративной квартире, с радостью ее предложение поддержала. Встретиться они договорились через час в кафе «Юбилейное» в Центральном городском парке, до которого Илоне было пять минут ходьбы. Уведомлять Сокольского о том, что она отправилась на встречу со своей подругой по несчастью, Илона не стала. Ника ведь не имела никакого отношения к интересующему их «профсоюзу», а значит, знать о ней Сокольскому было не обязательно, решила она.

Когда она зашла в кафе, Ника уже ожидала ее за столиком. Они заказали себе шампанского и разных вкусностей (гулять так гулять). Налегая на пирожные, они болтали как закадычные подруги, пока Нике кто-то не позвонил по мобильному телефону. После этого звонка Нику словно подменили. Она сказала Илоне, что у нее есть к ней серьезный разговор и кафе для такого разговора не самое подходящее место. Илона в ответ лишь недоуменно пожала плечами. Расплатившись по счету, Ника предложила продолжить разговор у нее в машине.